Дикий пес - Страница 48

— Почему ты его не уничтожишь? Это же упырь!

— Не знаю, — невесело улыбнулась Гончая. — Может, потому, что действительно когда-то пообещал не убивать. Может, он прав и мне на самом деле хочется, чтобы на Лиаре остался хоть кто-то, кроме меня и эльфов, кто помнит Диких псов. А может… жаль мне его. По моей вине он стал таким. Из-за меня не знает покоя. Рыщет по округе. Грызет кору от бешенства и терпеливо ждет, пока не отыщет возможность до меня добраться.

— Он тебя видел? — быстро спросил Тирриниэль.

— Частично, — кивнула Белка. — Поэтому его и тянет ко мне, как хмеру — на запах крови. Это действительно сильнее его. Поэтому он и любит, и ненавидит меня. Жаждет напиться, но не может даже подойти. Поэтому он не тронет этот проклятый болт и будет хранить, сгорая от желания облизать, но даже в самый черный год все равно не решится — для него запах моей крови подобен аромату райского яблока. И поэтому же он набросится на Брегариса, как только соберет стаю. А потом снова вернется.

— За наградой? — мрачно осведомился Ланниэль.

— В надежде на нее, — подтвердила Белка.

— А если он получит то, что желает?

— Не сможет: когда-то я коснулся его, Лан. Хорошо коснулся, правильно. Так что он не сможет меня убить. Наброситься — да. Поранить — охотно, но как только почует мою кровь — все. Умрет, всю землю в округе вылижет, но не причинит вреда. Для него это будет хуже смерти: я слишком сильно его привязал.

Наемники быстро переглянулись.

— И ты позволишь ему пировать среди агинцев?

— Да, — спокойно отозвалась Гончая, убирая клинки в ножны. — Брегарис собрал неплохую команду. Ее, разумеется, потрепали, но эльфов все равно слишком много. Да и агинцы не первый день, как за мечи взялись. По моим расчетам, они примерно вполовину убавят стаю нашему другу Одеру, а тот в свою очередь должен в эту ночь неплохо насытиться. В результате мы еще немного сократим наш хвост, а мне пару лет можно будет не трогать его гнездо.

— Очень удобно, — хмуро заключил темный владыка. — Предусмотрительно, умно и заманчиво легко. И давно ты так развлекаешься?

— Всю жизнь.

— Бел…

— Оставь, — отмахнулась она. — Риск есть всегда и везде. В Проклятом лесу его просто чуть больше. Так что не читай мне нотации и не напоминай о стае: Таррэн давным-давно отказался от мысли меня остановить. Единственное, что он сделал, — это запретил зверушкам нападать на меня первыми. И предупредил, что спросит с них за каждую ранку, которую я получу на охоте. Правда, я долго об этом не знал… Зато когда все выплыло наружу, Лабиринт три года не мог восстановить этот лес в прежнем виде. В итоге сошлись на том, что Таррэн отзывает свой приказ, а я, если в том возникнет необходимость, все-таки пользуюсь правом беспрепятственного прохода через кордоны и не рискую по глупости. Так что теперь, если пожелаю, могу схватиться с кем угодно.

— И это, как я понимаю, тебя полностью устраивает?

— Так я не теряю навыков и по-прежнему могу дать вам сто очков вперед. Плюс зверушки воспринимают меня не как придаток хозяина. Уважают, боятся. Одним словом, мне есть чем гордиться.

Тирриниэль тяжело вздохнул:

— В тебе хватит упрямства на весь наш род.

— Ну, с тобой-то я всяко не сравнюсь.

— Это еще почему?

— Потому, — фыркнула Белка. — Когда ты наконец найдешь себе пару? Я-то наделся, что после успеха с рунами у Мирены к тебе очередь из желающих выстроится, а ты…

Владыка Л’аэртэ отвернулся:

— И ты туда же!

— Чего ты ждешь? О чем вообще думаешь? Тебя можно было бы избавить от целой кучи проблем всего парой крохотных рун, а ты вместо этого упрямишься, как баран!

— Хватит уже рун! — непримиримо рыкнул Тирриниэль. — Хватит нам одного изменения! А делать что-то наполовину…

— О-о-о! — хищно прищурилась Гончая. — Хочешь сказать: или все, или ничего?

Эльф устало покачал головой:

— В моем положении нельзя быть уверенным ни в чем. Особенно в этом вопросе, потому что повторения я не хочу, а каждый раз подозревать в лицемерии надоело.

— Просто ты еще не нашел свою пару, — внезапно успокоилась и Белка. — Когда найдешь, сразу сообразишь: она. И тогда никакие руны тебя волновать не будут. Ни до, ни после обручения.

Темный эльф на это ничего не ответил, а Белка, вздохнув, с сочувствием на него покосилась: Тиль действительно был упрям, как все мужчины рода Л’аэртэ. И, однажды увидев, какой может быть настоящая пара, уже не хотел мириться с тем, чего никогда не имел. Он действительно хотел все или ничего. Но второй измененной на Лиаре не было и уже не будет, а найти кого-то, подобного ей, было нереально. По крайней мере в этом мире. Так что, смирившись с одиночеством, он просто перестал обращать внимание на выразительные взгляды красавиц своего народа, за которыми, как правило, не стояло ничего, что заслуживало бы внимания.

Только в этом вопросе он пока не пришел к согласию с Белкой. А настойчивые попытки знати сломить его сопротивление вызывали в нем раздражение и острое сожаление от мысли, что своей настоящей пары он, наверное, уже никогда не отыщет.

С этого дня они перестали петлять. Проклятый лес rio-прежнему поражал незваных гостей, оставаясь непривычно тихим, покладистым, не только позволяя любоваться собой, как драгоценной жемчужиной, но и безропотно убирая с их пути колючие ветки, иголки, ядовитые шипы и зверье. Будто почуял наконец присутствие хозяйки и добродушно раскрыл зеленые объятия.

За целый день Стрегон, как ни старался, не сумел увидеть поблизости ни одного крупного хищника, хотя Белка не раз и не два останавливалась и предупреждающе шипела. Одновременно с этим татуировки на предплечьях братьев начинало пощипывать, но вскоре они остывали, показывая, что неведомые звери, предпочитавшие оставаться в тени, бесшумно удалялись в поисках более подходящей добычи.

После полудня, когда солнце стало припекать особенно сильно, Лакр едва не упал, попав ногой в огромную рытвину. С тихим проклятием вытащил из ямы застрявший сапог, но лишь потом сообразил, что не просто провалился в чью-то нору, а наступил на очень глубокий след невероятно огромной лапы.

— Медведица, — кивнула Белка в ответ на его дикий взгляд. — Похоже, охотилась тут с утра.

Лакр опасливо отступил, изучая громадный след и силясь хотя бы представить себе зверя, который мог вырасти настолько громадным. Получалось плохо, потому как выходило, что косолапая «зверушка» размером была с немаленький сарай. А если бы встала на задние лапы, то дотянулась до верхушек некоторых деревьев. Пусть не до всех, а лишь до самых молодых и тонких, но все равно знать, что где-то поблизости бродит этакая махина, было неприятно.

— Не волнуйтесь, не тронет, — хмыкнула Белка, подметив, как подобрались ее спутники. — Она уже далеко. Но даже если бы не ушла отсюда, все равно бы не стала лезть на рожон: мы с ней несколько лет… хм… близко знакомы. Даже, помнится, как-то охотились за одним оленем, которого ей потом пришлось уступить.

— Кому уступить? Тебе? — не поверил Лакр.

— Естественно. Но я тогда без оружия был, поэтому провозился долго. А вот если бы мечами воспользовался… Впрочем, чего это я? Какие мечи на хорошей охоте?

Стрегон сделал пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и принять к сведению тот факт, что Белик неспроста легко управился с медведем у водопада. Раз он уверенно соперничал с местными чудовищами, то тот косолапый наверняка показался ему жалким детенышем. Если бы не напал сдуру, может, и ушел бы целым, а так… Удавил зверюгу голыми руками! А потом ел жареное мясо и морщился от непривычного вкуса!

«Спокойно, — напомнил себе полуэльф. — Если считать, что Дикие псы с каждым прожитым годом набирали силу и даже в старости могли любому медведю шею свернуть, то Белик, если действительно живет уже пять веков, наверняка способен на большее».

— А вот теперь тихо, — внезапно посерьезнела Белка, ступив на очередную поляну. — Он где-то поблизости и наверняка охотится. А поскольку бросок у него всегда был отменным, то мне бы не хотелось вытаскивать вас из его пасти, которая, к слову сказать, изрядно побольше, чем у медведицы, вежливо уступившей нам дорогу.