Дикий пес - Страница 38

Тирриниэль тяжко вздохнул и неожиданно признался:

— Отдать тебе.

— Ты спятил? — отшатнулась Гончая. — Да мне туда и на шаг нельзя приблизиться! Забыл, что в моем присутствии магия уходит лишь в одном направлении? В моем!

— Именно поэтому я тебя и искал…

— Но портал может захлопнуться за пару секунд! Кто его откроет во второй раз? Или ты полагаешь, я просто так брожу по лесу кругами, не смея сунуться к золотым? Думаешь, я не рискнул бы сигануть в этот дурацкий портал, если бы был уверен, что это не убьет Таррэна? — У Белки неожиданно сорвался голос и как-то обреченно поникли плечи. — Я совершенно ничего не могу сделать, Тиль. Остается только сидеть тут и ждать, надеясь на чудо. Я схожу с ума и уже не понимаю, кто я и зачем живу. Кажется, у меня снова внутри все выгорело, и теперь там только пепел… Точно такой же пепел, который остался от нашей сторожи…

— Бел, я клянусь тебе, что мы найдем выход. Мы попробуем. Все вместе. Обязательно. Как только разберемся с врагами.

— А если не получится? — горько прошептала она. — Если вы нарушите равновесие еще больше? Кто ему тогда поможет? Что, если он уже пропал, а перстень только продлевает мою агонию? Я так боюсь этого, Тиль. Боюсь, что получится, как с тем светлым в Лабиринте… целая эпоха прошла, а он один, замурованный в камне, сошедший с ума века назад, но еще умеющий чувствовать боль от собственного безумия… Что, если Таррэн останется, как Изиар, в этой «изнанке»? Что, если он не найдет дорогу домой?

Гончая медленно опустилась на траву и с силой сжала виски:

— Господи, Тиль… Если бы ты знал, как мне плохо! Я с ума схожу от одиночества! Но еще больше схожу с ума от мысли, что Таррэну может быть сейчас гораздо хуже! Он сильный, я понимаю, что он сильный, но иногда одной силы бывает недостаточно. И, что самое страшное, я не знаю, жив ли он вообще… Перстень потускнел, но не угас… Лабиринт спит, но с каждым днем все тревожнее. Кордоны слабеют, тварей появляется оттуда все больше, все труднее становится за ними уследить и все чаще приходится напоминать о том, кто их хозяин. За двенадцать лет там сменилось уже два поколения хмер, почти целиком обновились старые рода и стаи. Всякая мелочь о Таррэне вообще не помнит… да и моя «защита» скоро перестанет работать. И чем больше проходит времени, тем тяжелее с ними становится, тем чаще мне приходится убивать и все сложнее пересечь границу без боя. Только Лабиринт, пожалуй, помогает нам выжить да самые старые наши друзья, которые не успели забыть, кому обязаны жизнью. А остальной лес понемногу вспоминает прошлое, Тиль. Ты сам видел: я уже не успеваю его сдерживать. Поэтому он опять охотится на чужаков, ворочается, будто наложенные Таррэном оковы с каждым годом слабеют. И все чаще он оглядывается в поисках того, кто смог бы принять власть над его границами. Брегарису это почти удалось, на время… Если бы я не разбудил кордон, нам пришлось бы туго. Если бы я не заставил лес вспомнить вкус нашей крови, мы бы не ушли оттуда без потерь.

Белка внезапно отвела глаза и тяжело вздохнула:

— Я просто рвусь на части, Тиль! Мечусь во все стороны раненой хмерой и теряю себя! Только одно меня еще держит, ради него живу, но это так тяжело!..

Владыка Л’аэртэ осторожно присел рядом, ободряюще сжав ее плечо, но Белка вдруг не выдержала и прижалась, впервые в жизни ища у него помощи и понимания. И эльф молча обнял ее за плечи, уткнулся щекой в растрепанные каштановые волосы и тихо выругался про себя, прекрасно понимая, кто во всем этом виноват.

Белка… Она всегда была невероятно сильной. Ничего не боялась. Ни у кого не просила пощады. Но теперь, кажется, едва держалась, чтобы не закричать в голос подобно смертельно раненному зверю.

— Я все исправлю, малыш, — торопливо прошептал эльф, придерживая ее подрагивающие плечи. — Клянусь, я найду его. Я все продумал: надо только правильно активировать ключи и стабилизировать внешнее поле… Да, у нас больше нет Траш и Карраша, но твоих сил должно хватить.

— Но я не могу! — бессильно простонала Белка. — Не могу туда даже подойти, понимаешь?!

— Я тебя прикрою, малыш. Не волнуйся: я все возьму на себя. Тогда ты сможешь нам помочь, а портал не пострадает.

— Ты? — замерла она, словно только сейчас ощутив на спине сильные руки. — Ты возьмешь на себя мою магию?

— Больше это никому не выдержать, — вздохнул Тирриниэль. — Это была моя вина, так что я очень постараюсь. На самом деле это не так трудно, если не смотреть в глаза.

Гончая, опомнившись, вдруг отстранилась.

— Нет, Тиль. Я не хочу, чтобы ты так рисковал. Да и не выйдет у вас ничего: ключи слишком сильны. Даже когда их только два.

— Да, — неслышно отозвался владыка. — Но я уже думал над этим и пришел к выводу, что для обеих частей ключа нужен противовес. Нет, не ты, конечно, — у тебя будет иная задача, а, скажем так, еще один источник. Равный или почти равный им по силе.

— У нас такого нет, — тихонько шмыгнула носом Белка, старательно пряча глаза. — Третья часть ключа исчезла из Интариса несколько веков назад. Там как раз дворцовый переворот случился, помнишь? Один дурак пытался сцапать амулет, но в последний момент обнаружил, что вместо ключа в тайнике находится подделка.

Тирриниэль устало прикрыл веки.

— Жаль, что мы его упустили. Даже светлые не смогли его найти, хотя у них были все шансы.

— А когда частей только две, нечего и пытаться трогать портал — вас разорвет на месте.

— Нет, — странно улыбнулся Тирриниэль, осторожно погладив вихрастую макушку Гончей. — Потому что я не об этом противовесе говорил.

— А о чем тогда?

— О маге, в котором текла бы та же кровь, что и в Изиаре. Который сумел бы удержать эту мощь и замкнул круг. Пусть ненадолго, но пары минут нам бы хватило, чтобы перенаправить потоки от второй части ключа и объединить их в один луч.

Белка, замерев на месте, внезапно нахмурилась:

— Но это убьет твоего мага.

— Совсем необязательно.

— Нет, Тиль. Даже у Тира вряд ли хватит сил, чтобы бороться с наследием Изиара. Даже вместе с Тебром или Мелиссой… Но я никому из них не позволю вмешиваться! Даже ради Таррэна!

— Я не пущу туда ни Тира, ни Тебра, — мягко улыбнулся владыка Темного леса. — Никого не пущу, потому что ты прав: это опасно.

— Вот именно. Так что забудь о дурном маге, собравшемся себя укокошить столь неприятным обра… — У Гончей вдруг расширились глаза от внезапного понимания. — Нет! Тиль, только не говори, что хочешь сделать это сам!

Владыка Тирриниэль отвел потяжелевший взгляд, и Белка в ужасе отшатнулась:

— Сумасшедший! Это тебя убьет!

— Может, и нет, — торопливо принялся оправдываться эльф. — Никто не знает, что случится, если третий источник будет живым.

— Потоки разорвут тебя на части! Дурак! Да как ты посмел даже предложить такое?

— А как еще? — возразил эльф, в отчаянии ухватив ее за локоть. — Мальчишек я туда не отправлю. Милле рисковать не позволю. А я… По крайней мере, это лучше, чем ждать, постепенно теряя надежду. И гораздо лучше, чем смотреть, как медленно сохнет твоя ветвь…

Белка ошеломленно моргнула.

— Ты действительно умираешь, — горестно прошептал владыка Л’аэртэ. — Без Таррэна ты гибнешь, как не политое вовремя дерево. Он горел для тебя. С ним твоя кровь становится не такой яростной, как раньше, а с тобой его огонь переставал быть таким жгучим. Вы одно целое, Бел. Если что-то случится с тобой, то и он погибнет. Если исчезнет он, то тебе тоже не выжить. Узы крови никто не в силах отменить. А ты… Твоя ветвь уже начала вянуть. Ты правильно чувствуешь: без него ты сжигаешь себя заживо, слабеешь с каждым годом, и это — исключительно моя вина!

— Нет! — отшатнулась она. — Я тебе не позволю!

— Мне нужна твоя помощь, Бел, — умоляюще посмотрел на нее Тирриниэль. И было в этом взгляде что-то такое, что Гончая снова дрогнула. — Без тебя мы не сможем долго удерживать потоки!

Белка сглотнула.

— Я не буду разменивать одну жизнь на другую!