Дикий пес - Страница 32

Стрегон, покосившись на готовых к стрельбе эльфов, поджал губы.

— Какие у нас варианты?

— Первый разумный вопрос, — спокойно кивнула Белка. — Но вот вариантов у нас как раз немного. Первый: мы гордо говорим: «Нет», — затем отчаянно сопротивляемся и гарантированно помираем, потому что ушастые, как ты знаешь, стреляют быстро, а от такой тучи стрел даже мне будет сложно увернуться. В итоге вон те кролики получают себе мое тело, голову Тиля и ваши теплые трупы. Они при этом жутко довольны, мы с вами оказываемся на том свете, Лана и Картиса в лучшем случае убьют, а в худшем — вернут обратно в Темный лес, где предоставят в качестве веского аргумента нынешнему «владыке», чтобы он осознал, что это — полный провал, после чего красиво уступил свое место во-о-он тому хмырю с недовольной рожей. Второй вариант — мы, опять же, гордо говорим: «Нет», — но вместо активного сопротивления сразу кидаемся бежать… и бежим куда глаза глядят, потому что кордон я открыть не успею. Но, стараясь выжать из ситуации по максимуму пользы, Тиль с Ланом пытаются прикрыть нас магией, вы с парнями прикидываетесь живыми щитами, я помчусь впереди с гордо поднятой головой, а кто-нибудь самый невезучий будет до упора прикрывать наш отход своей широкой… кхм… спиной. Исход тот же, потому что после первого же магического удара за нас возьмутся здешние зверушки. Остановить их я не смогу. Более того: вы связаны заказом, а значит, вряд ли бросите Тиля. Лан и Картис из-за клятвы верности точно не уйдут. Ну а одному мне уходить несолидно. Так что Брегарис с сыночком, у которых есть отличная защита от огня, живы и веселы, а мы наверняка помрем. Вариант третий: я все-таки пытаюсь открыть проход в кордоне, несмотря на стрелы и высокий процент неудачи; вы старательно прикрываете меня и друг друга. Потом (если у меня получится и мы все еще будем живы) пытаетесь бежать, изредка вскрикивая от удачных попаданий в голову, ноги и всякие другие места. А кто-нибудь особенно смелый останется в качестве «мальчика для битья». Исход печальный: скорее всего, мы свалимся примерно на втором шаге, попадем в плен или сдохнем на месте, потому что пленные им, судя по всему, не нужны. Тиля, разумеется, обезглавят, меня тихонько удавят, а люди с Ланом и Картисом… Ну, оставим этот вопрос на откуп больной фантазии победителей. Вариант четвертый: я соглашаюсь на все их условия, бросаю оружие и не сопротивляюсь, пока меня хорошенько вяжут. Вас, как только все будут уверены, что мне не сбежать, быстренько нашпиговывают стрелами, а потом для верности рубят в капусту, чтобы уже не воскресли. Я при этом, естественно, кричу, что так нечестно, потом рву оковы и пытаюсь отомстить, но они не теряют времени, и все заканчивается, как в предыдущих вариантах…

Стрегон мрачно посмотрел на Тирриниэля и внутренне поежился: у того в глазах бушевало такое пламя, что даже стоять рядом было неуютно. У Ланниэля зрачки выглядели чуть лучше, но лишь по причине того, что он был моложе. И только Картис смотрелся более или менее пристойно. Правда, в его глаза Стрегон заглядывать поостерегся — перекошенное лицо эльфа говорило само за себя.

— А пятого варианта не предусматривается? — наконец хрипло спросил полуэльф, поняв, что остальные, если и услышали разглагольствования Гончей, вряд ли восприняли их всерьез.

Белка широко улыбнулась:

— Я как раз до него дошел.

— Мне не нравится то, что ты задумал, — недовольно пробурчал Ланниэль.

— Ты же еще ничего не знаешь.

— Поэтому и не нравится! У тебя всегда идеи сумасшедшие! Особенно когда ты в личине Белика!

— Так предложи свою! Что, не можешь? Тогда слушай и, будь добр, сделай несчастное лицо, потому что за нами наблюдают… Тиль, у меня к тебе три вопроса!

Владыка Л’аэртэ свирепо покосился за спину Белки:

— Я им тебя не отдам!

— Да-да, я знаю, что ты меня любишь. Но все-таки ответь мне, пожалуйста, на три важных вопроса.

— Какие? — с подозрением уставился он.

— Первый: ты мне доверяешь?

Под многочисленными взглядами Тирриниэль насупился: — Да.

— Хорошо. Второй: ты помнишь, что случилось с нами вчера лишь из-за того, что ты мне помешал?

— Да, — процедил эльф.

— И третий: хочешь ли ты, чтобы это повторилось?

— Зачем спрашиваешь? — фыркнул владыка эльфов. — Но я не вижу выхода, который дал бы нам возможность уцелеть. Я могу только призвать огонь и попытаться спалить их до того, как полетят стрелы. Моей силы хватит, чтобы превратить этот пригорок в кипящую лаву!

— Камни, — совершенно спокойно напомнила Гончая. — Кое-кто опрометчиво забыл спрятать от чужих жадных ручек двенадцать камней бездны. Не забрал с собой, как следовало, не выбросил и не уничтожил один из сильнейших артефактов Темного леса, а оставил его на виду, понадеявшись на Линнувиэля, у которого и без того хлопот хватает. И это при том, что подобные безделушки умеют превосходно поглощать магию в любом виде. Особенно — твой огонь. А ты к тому же опрометчиво позабыл про Иттираэля, доверился снова, хотя я еще пятьсот лет назад предупреждал, что идея с хранителями неудачна: их слишком много для одного повелителя. И ты даже с этим согласился, но, по-видимому, решил не усугублять ситуацию с советом и отложил решение на более подходящее время. Да еще сыночка Брегариса проглядел, который в магии мало чем уступит отцу. В итоге ты ошибся дважды: когда оценивал потенциал своих врагов и когда решил, что они еще не готовы. А теперь скрипеть зубами поздно: нас действительно переиграли, они подготовились лучше, чем можно было ожидать. Сам посуди: ты остался один, ты слаб и почти беззащитен. А их много, у них луки и арбалеты. Они полны решимости избавить этот мир от твоего утомительного присутствия. Однако если сейчас ты позволишь себе сцепиться хоть с одной из этих крыс, мы получим две крайне неприятные вещи: ты опустошишь свой резерв досуха, но при этом не только не прибьешь своих главных врагов, но и отдашь им свои силы. А нас, сразу после того как тебя зашибут, охотно скушают подопечные Таррэна, которые мне не подчиняются. Вернее, подчиняются, но не все, так как многие стали забывать о хозяине, что делает наши шансы совсем уже минимальными. Тогда как Брегарису и его обожаемому сынуле в любом случае ничто не угрожает.

— Я их убью!

— Сомневаюсь. Но даже если так, то совет потом убьет нас. Просто потому, что ты будешь пуст, как корзинка из-под пирожков, а у Лана не хватит сил даже на один хороший щит: твой огонь, как ты помнишь, благодаря камням перейдет к Брегарису и сделает его способным уничтожить даже венец. А это значит, что ты и Линнувиэля подставишь. Кордон, опять же, близко. Еще варианты?

— Ты… мог бы побыть моим источником, — нерешительно предположил Тирриниэль, мельком оглянувшись на братьев. Те вежливо потупились и сделали вид, что самым неожиданным образом оглохли. — Если ты отдашь свой резерв, это поможет.

Белка вздохнула:

— Если бы на твоем месте был Таррэн, я бы так и сделал. Но, Тиль… Прости, ты очень сильный. После него, пожалуй, самый сильный. Однако даже в этом случае слишком велик риск, что твои мысли повернут не в то русло. Пойми: я не маг и интенсивность потока не контролирую. Поэтому отдам тебе сразу все, что имею. И даже если тебя не разорвет на месте, с силой будет крайне сложно управиться. Таррэн — и тот едва успевает, приходится вовне отводить и портить здешнюю растительность. А ты к этому не привык. К тому же ты в любом случае спалишь Стрегона, оттягивающего твою магию на себя, и его парней заодно. Ну и Картиса, конечно. Брегарис, разумеется, тоже останется тут лежать кучкой черного праха, но мне кажется, что это — слишком большая цена за такого урода.

— Хорошо, — обреченно вздохнул Тирриниэль. — Что ты предлагаешь?

Она улыбнулась и хитро подмигнула испуганному Ланниэлю.

— Хочу немного поразвлечься… У кого есть ненужный нож из гномьего аконита?

Брегарис с брезгливым интересом наблюдал, как яростно жестикулируют эльфы в отчаянной попытке что-то доказать решительно настроенной Гончей. Он видел, как исказилось лицо Ланниэля лерре Л’аэртэ — младшего отпрыска старшего хранителя. Как помрачнел учитель Лана — Картис илле Маллентэ, который в данный момент почти не имел права голоса. С каким неподдельным раздражением заспорили с ней смертные идиоты… До сих пор называют ее глупым именем «Белик» и обращаются исключительно как к мужчине. Странная причуда, которая не к лицу такой удивительной женщине, как Белка…