Дикий остров - Страница 7
— Хочешь сказать — будет шторм?
— Возможно.
— Есть предложение, — окончательно проснулся Тартарен. — Давайте расплывемся на все четыре стороны. Кто раньше доплывет до берега, крикнет остальным. Честно говоря, мне эта болтанка изрядно надоела. Да и пить хочется.
— Воды нет, это верно, — согласился Крис. — Зато унитаз прямо под тобой. А вот расплываться мы не будем.
— Это почему же? — поинтересовался Леша.
— Потому. Ты через сто метров уже не будешь знать, где плот и куда тебе возвращаться. Может, радиомаяки нам и подбросили. Но фонарей тут я не вижу. А мы еще пока не мыши летучие, чтоб радиосигналы улавливать.
— И что ты предлагаешь?
— Ждать рассвета. Или когда нас к берегу прибьет волной.
Юнг представил, как волна выбрасывает плотик на берег. Хорошо! Твердая почва под ногами. Можно вытянуться, подложить что-нибудь под голову, уснуть. Это если волна маленькая, а берег пологий. А если шторм усилится, а поблизости какой-нибудь скалистый берег? Да их просто разобьет в темноте о скалы, а они даже не поймут, что случилось!
Надо было сказать кому-нибудь об этом. Например, Крису. Но тогда его услышит Катя. А она, кажется, только успокоилась. Положила голову на руки и глаза прикрыла. Не стоит ее зря волновать. И ребят тоже. В конце концов, если тихо отплыть, никто и не заметит, что тебя нет.
Юнг выпустил край плота, волна подхватила его и унесла в темноту.
Дима проплыл так метров пятьдесят, весь отдавшись воде и ночи и ни о чем не думая. Остановил его образ, возникший вдруг в голове. Сначала он «увидел», что под ним не десять и не пятнадцать метров до кафельного дна бассейна. Дно невероятно далеко, как обитаемая планета. Наверное, на такой глубине лежит «Титаник».
От этой картинки дыхание перехватило, сжалось что-то в животе, захотелось колотить изо всей силы руками и ногами по воде, лишь бы двигаться.
— Паника, — сказал себе Юнг.
Паника — это конец. В два счета выдыхаешься, волна бьет в лицо, глотаешь соленую воду, пытаешься откашляться, глотаешь снова, хватаешься руками за воздух, в глазах темнеет.
Стоп!
Юнг перевернулся на спину, раскинул руки, закрыл глаза, вдохнул глубоко и медленно выдохнул, расслабив все мышцы. Потом еще и еще раз. Так дышать и расслабляться учил Тёма. Он, до того как попал на свою ракетную точку, долго и с успехом занимался йогой.
Юнг успокоился, лег на воду и поплыл, всматриваясь в темноту.
Он медленно, но верно удалялся от единственного живого островка в океане, стараясь не думать, как долго ему придется плыть и что будет, когда он решит вернуться.
Ветер подул сильнее. Темнота впереди сгустилась. Ему показалось… Юнг заработал руками сильнее. Гребки стали энергичнее. Ногами отталкивался от воды изо всех сил. Сгустившаяся темнота с каждым гребком отодвигалась все дальше. Показалось. Мираж. Темнота не была ни скалой, ни берегом. Темнота — это пустота.
Юнг в отчаянии ударил рукой по воде и вдруг почувствовал под собой что-то. Тут же острая боль резанула колено.
Юнг отдернул ногу, заколотил руками по воде, почувствовал под собой что-то твердое и лохматое. Тут же оно выскользнуло из-под ног, но он снова нащупал его, опустил руку, дотронулся до усыпанной чем-то острым и скользким поверхности.
Что это?
Поднял глаза. Прямо перед ним белела круглая площадка — маленький галечный пляжик. Выше — темной громадой скала. А сам он висел в воде, опираясь руками на обломок породы, заросший водорослями и облепленный острыми раковинами.
Это были берег, бухта, земля и спасение.
— Ой, что это? — в третий раз вскрикнула Катя. И все снова напряглись.
— Ну что там еще… — заворчала Света.
— Тихо! Слышите? — шепотом спросила Катя.
В темноте ясно послышался свист. Тоненький и короткий. Потом повторился. Тонкий, короткий свист через равные промежутки времени.
— Дельфины, — сказал Тартарен.
— Дельфины смеются и крякают, — возразила Светка.
— Скорее уж косатка, — поправил Крис.
— Это такие огромные? А что они едят? — спросила Катя. И вспомнила, как косатка хватает морского котика и как его шелковая ласта беспомощно бьется в зубах.
— Тихо! — прикрикнул Крис.
Свист раздался совсем близко.
— Может, она нас не заметит? — спросила Катя с надеждой.
— Да заткнешься ты? — зашипела Светка.
Замерли, прислушиваясь. И плеск со свистом замер, словно оно тоже прислушивалось. Потом позвало:
— Эй, где вы!
— Блин, да это ж Юнг! — захохотал Тартарен. — Юнг!
— Ребята… — слабо вскрикнул Дима и подплыл к плоту.
— Ты где был? — строго спросил Крис.
— Очень просто, — встрял Тартарен, — заснул и отцепился. Правильно?
— Ф-фу, — отдувался ослабевший Юнг. Выдавил с трудом: — Я на разведку сплавал. Там…
— Та-ак, — протянул холодно Крис. — Ты хоть понимаешь, что мог нас всех подставить?
— Как? — удивился Юнг.
— А так! Мы бы тебя хватились. Тебя нет. Пришлось бы искать в темноте, и кто-нибудь точно потерялся бы. Я ведь говорил…
— Погоди, — перебил Тёма. — Что ты видел?
— Земля…
— Где?
— Вон… там. — Юнг обернулся показать направление, и тут же все увидели.
В предрассветном сумраке можно было различить темный контур скалы. Юнг вздохнул разочарованно — и чего он полез раньше времени? Через полчаса все и так бы разглядели. Катя взвизгнула — то ли от радости, то ли сообразив, что волна несет их на скалы.
— Там, правее, — крикнул Юнг.
— Что там?
— Бухта. Гребем вместе! Скорее!
Компания собралась у одного борта плота и энергично заработала ногами.
Через десять минут волна благополучно высадила их на маленький пляжик. Чуть левее или правее — и их непременно бросило бы на скалы. Выходит, Юнг плавал на разведку совсем не зря.
Глава третья
1
Ветер с моря свежий. Одежда мокрая. И на жесткой гальке не уснуть.
Плот оттащили к скале. Упасть бы на него, глаза закрыть, калачиком свернуться, — может, и согреешься. Но плот один. Их шестеро. Все стоят, пошатываясь, ждут, кто первый ляжет.
— Предлагаю, — чуть уставшим голосом, без обычного напора, объявил Тартарен, — мокрую одежду скинуть, всем сбиться в кучу, греть друг друга, как пингвины.
— Кхм, — кашлянула Катя, достаточно пришедшая в себя от недавних страхов, чтобы вспомнить о собственной неприкосновенности.
— Ну вы как хотите, — покосился на нее Тартарен, — а я лично…
Тут же скинул кроссовки, снял джинсы, рубашку, жилетку с карманчиками, выжал, разложил на скалах, улегся головой на край плота, оставшись в облепивших мощные бедра трусах. Светка, отжав прямо на себе коротенькую кофточку, пристроилась рядом.
— Бр-р, — поежился Леша. — Я ж не батарея, чтоб на мне одежду сушить! И вообще, через мокрое тепло не проходит.
— Обойдешься, — повернув его и прижавшись к широкой и горячей спине, оборвала Светка. — И не вздумай меня лапать!
Катя обошла эту парочку и пристроилась с краю, подальше. Тёма и Юнг повалились между ними. Крис, оглядев Светку и ребят, уткнувшихся в огромное тело Тартарена, похожих на щенков под животом дворовой собаки, Катю, дрожащую отдельно, хмыкнул, расчистил площадку из гальки, сел в позу лотоса и, повернувшись к океану, закрыл глаза.
Через час Кате, оказавшейся почему-то в общей куче между Крисом и Юнгом, снилось, что она летит на самолете над водой. Ее выталкивают прямо на лету из двери, она упирается, потом срывается, висит, уцепившись за лыжи. Самолет снижается, ноги ее в воде. Ногам мокро.
Проснулась, села, подтянув длинные, гладкие ноги. Шипя, по гальке к морю откатывалась волна. Ее встречала другая. И все море в высоких волнах, которые несутся, набегая друг на друга, норовя накрыть маленький пляжик, смыть прикорнувших на краю плота в море.
Катя, широко открыв глаза, стала пятиться от волн, уперлась спиной в твердое, подняла голову… Над ней шла вверх гладкая и ровная, без единого выступа черная стена. Катя вскрикнула. Все проснулись.