Did that hurt? - Страница 54

Я бы не оставила его. Ни за что. Я бы научилась жить в любых обстоятельствах и научила бы его. Я ведь действительно люблю его не за тело, не за выгоды, не за… Я просто люблю его, я не могу это объяснить.

Господи, я же мучаю его уже больше полугода.

***

Кристиан точен как часы. Закрывает за собой дверь, пиджак с рубашкой снимает сразу же, в коридоре, и закрывается на несколько минут в спальне, чтобы переодеться.

Он не входит в собственную спальню, когда я там…

— Привет, — он протягивает мне традиционный пакет с выпечкой, и я тут же достаю вкуснятину оттуда. — Я взял с клубникой для тебя. Печенье с шоколадом. И рулетики со шпинатом, — моет руки прямо в кухонной раковине и, наконец, садится за стол. — Ты разбалуешь меня.

Кристиан смотрит на меня с такой нежностью, что я расплываюсь в улыбке, но очень осторожной улыбке, боясь саму себя. Я должна. Если я хочу сделать его счастливым — я должна. Я просто человек, который попал в беду, из которой Кристиан вытащил меня и помогает встать с колен.

Шаг за шагом, тихо подхожу к нему и протягиваю свои руки, которые он тут же сжимает.

— Не молчи, моя девочка.

— Я и не молчу. Я люблю тебя, — высвобождаюсь и перемещаю ладони на его щеки с проступающей щетиной. Кристиан глубоко вдыхает, закрывая глаза, желая посмаковать этот момент, и именно в ту секунду, когда он делает второй вдох, касаюсь его губ своими.

Никто не умер, Ана.

— Ана…

— Это наш с тобой секрет, — глубоко вдыхаю его запах, откровенно припав к его шее, но быстро отстраняюсь. — Я ведь всего лишь человек, Кристиан. Маленькая, глупая, испуганная девочка. Прости меня, пожалуйста, что так вела себя с тобой.

— Ты мой ангел, Анастейша. И ничто не изменит этого мнения.

— Трэвис называл меня ангелом.

— Но я не Трэвис и никогда им не буду, Ана, — мягко чмокнув мои ладони, он отстраняет меня от себя и молча приступает к ужину.

Я конченая идиотка. А потом еще удивляюсь, куда он сбегает по вечерам.

— Кристиан, я не сравниваю тебя с ним… Просто…

— У нас ни черта не просто, Ана! — стул противно скрипит, когда Кристиан вскакивает на ноги, начиная срываться на меня. — Ты живешь любовью к погибшему мужу, сынок которого тебя чуть не убил, который изнасиловал тебя, и в упор не видишь всего, что я делаю! Будто ты сожалеешь, что Томми не устроил вам торжественную встречу с Трэвисом! Я знаю, что этого недостаточно, но я даю тебе всё, что могу, как могу! Будто я должен винить себя не за то, что поздно осознал, что ты солгала, что ты в опасности, а за то, что вообще явился. Прости, что болтаюсь у тебя под ногами со своей глупой любовью, и спасибо за такую подачку, как этот поцелуй!

А наши отношения определенно движутся в какое-то будущее. Сейчас сбегаю я, схватив пальто и на ходу переобуваясь в сапожки без каблука. Слишком холодные для такой погоды, еще и без носок. Ни кредитки, ни ключей от машины, от квартиры. Десять долларов в кармане джинс, я снимала сегодня наличку…

Если Кристиана и раньше не радовало то, что у меня есть богатое прошлое, то сейчас я определенно довела его и заслужила его крики. Я лишь… Я не хотела ранить его. Трэвис мое прошлое, хоть и любимое. Но не настолько любимое, как мое настоящее, обиженно доедающее тортеллини с креветками.

Он винит себя. Но ведь это моя вина! Я догадывалась, что меня будут не по головке гладить, я рассчитывала на смерть, наверное, а вышло всё даже чуть лучше. Я жива. И он жив, он был бы цел, опоздай бы немного… Удивительно, Этот сдержал бы свое слово, я более чем уверена. Ему ведь была нужна только я.

Заворачиваюсь плотнее в пальто, бреду не знаю куда, и единственным моим спасением и ориентиром является только одинокое розовое кафе, известное своими пончиками.

Тепло, большой латте с кофеином, и мне даже хватает на несколько пончиков. Просто нужно успокоиться, и успокоиться ему, а не мне. Мои слезы давно высохли от такого ветра.

Он думает, я не воспринимаю его серьезно. Думает, я не вижу совместного будущего с ним, не понимая, что я просто пока не вижу будущего, только поэтому цепляюсь за прошлое. И это хорошо, что он назвал меня «ангелом», а я сказала о Трэвисе, что я равняю их. Жизнь с Трэвисом для меня была мягкой, уверенной, счастливой и стабильной. Какой она может стать и с Кристианом, какой она, по сути, и является. Он делает для меня не меньше, чем делал муж.

Откровенно говоря, зная характер Трэвиса, я не думаю, что он бы вытерпел меня такой… Если с Кристианом это наша третья или четвертая ссора, можно сказать, что крупная, то с Трэвисом мы бы расстались к этому моменту. Он бы не справился со мной, воспринял бы как ребенка, который капризничает. На своих детей он предпочитал не обращать внимания в такие моменты, хоть и был неплохим отцом. А тут не ребенок, тут капризная жена и жизнь без секса. Да он бы прибил меня.

Смирившись с погодой, бреду всё той же дорогой к дому, кофе изнутри немного согревает, а от этого путь кажется короче. Кристиан будет нервничать, если я не вернусь в ближайшее время. Но вечер в гордом одиночестве я ему устрою…

У него же есть друзья? Почему бы ему не отдохнуть с ними? Это у меня жизнь оборвалась в Техасе, кроме Кейт и пары знакомых нет никого. А у Кристиана должны быть приятели, иначе быть не может, он даже в клубе умудрился подружиться с некоторыми сабами. От него даже Рэмси была без ума.

Холодно, чёрт возьми.

— Ана! — медленно оборачиваюсь на зов, тут же оказываясь в жарких объятиях моего перепуганного мужчины, а от этого даже улыбаюсь. — Ты что, малышка. Не пугай меня так, пожалуйста, — Кристиан крепко сжимает меня, целуя в волосы, и мне не хочется вырываться. Мне хорошо. — Такая отвратительная погода, а ты почти голая гуляешь.

Кристиан укутывает меня в свой шарф и ведет до дома, левой рукой обнимая, а правой растирая обветренные ладошки. Я бы дошла и сама, а так, хоть и не очень удобно идти, очень тепло и уютно.

Кристиан молча приносит мне большую кружку какао и тазик с горячей водой под ноги, но больше не произносит ни слова, хоть и поправляет плед на мне. Осознал, что нашлась, успокоился. И вспомнил, что обижен на меня.

— Я не хотела тебя пугать. Лишь хотела подумать.

— Подумала?

— Знаешь, в чем разница между тобой и Трэвисом? — лицо Кристиана каменеет, но он терпеливо молчит, позволяя мне продолжить. — Трэвис если бы и пошел искать меня, то не сделал бы мне какао и горячую ванночку. Не заморачивался бы насчет записок и завтрака. Не стал бы жертвовать собой ради запуганной дуры. Я не сравниваю вас, я сравниваю свою жизнь. И чем лучше я узнаю тебя — тем больше ты лидируешь. Моя жизнь только с ним стала похожа на что-то «лучшее», и я пытаюсь равняться на то, как было. Господи, Кристиан, да к этому времени я бы уже развод на руках держала, будь со мной он, а не ты, — всхлипываю, но пытаюсь контролировать себя. — Он не был ужасным человеком, он просто бы не справился, как не справляется большинство пар. Его бы беспокоило, что я больше не его, испорченная, он бы не смог это принять иначе, не как измену. Это была его натура, хоть мне бы и хотелось думать, что я не права.

— С этого дня, Анастейша Стил, я запрещаю тебе равнять нас. Пусть он бы думал и делал что угодно, но я — не он. Для меня ты — лучшее, что было в моей жизни. Ты самая красивая, ты безмерно добрая, заботливая, чертовски сильно любящая меня, и иного мне не надо. Ты моя, и чёрта с два я потеряю тебя. Пора идти тебе навстречу, ведь ты сама же хочешь этого.

Иногда приятно осознавать, что ты была не права. Иногда слишком приятно осознавать правоту другого человека, мягко целующего тебя. И так здорово отвечать ему, искренне наслаждаясь лаской.

— Я же говорил, ты хочешь этого. Ты никогда не будешь для меня грязной, испорченной и какой-то неправильной, как ты считаешь. Я просто не дам тебе стать такой. Это понятно? — киваю, и Кристиан еще раз чмокает меня, но на этот раз отстраняясь, чтобы не продолжить этот сладкий, страстный поцелуй, полный немого обожания. Хочу еще…