Did that hurt? - Страница 53

Мастер молчит, но даже не раздражен, пока я выбираю оттенок краски. Наоборот, девушка говорит плюсы и минусы каждого цвета для меня, и я решаюсь на русый, но не темный. Даже интересно, каким он будет для меня.

— А с длиной что делаем?

Смотря на перепуганно-удивленную Кейт, я вытаскиваю из фартука мастера ножницы и обрезаю прядь чуть выше плеч. Радикально.

— Грей должен молиться на тебя, Ана Стил.

Он молится.

И на меня, и за меня.

***

Я стараюсь как можно тише закрыть дверь, потому что машина Кристиана прямо у дома, и он вряд ли сейчас счастлив и спокоен, увидев, что я исчезла без записки и на целый день.

Интересно, ему понравится моя прическа? Парикмахер старалась не задевать меня даже случайно, а краску с головы я смывала сама, девушка любезно поделилась со мной перчатками. Мне очень нравится. Я иная. Светлее, не похожа сама на себя.

Опускаю очередную кучу пакетов из магазинов на пол и тихо прохожу в гостиную, где и застаю Кристиана на диване. Он в наушниках, что-то смотрит в телефоне, и я подхожу чуть ближе, искренне удивляясь борьбе внутри себя: желание обнять его со спины ничуть не меньше тошноты от самой себя.

Заглядываю в экран, но пошевелиться больше не могу…

О, боже!

Кристиан замечает меня слишком поздно, чтобы среагировать так, как стоило бы, а не резко вскакивая со своего места, телефон отбрасывая в сторону, каким-то поганым чудом натянув джинсы и не рухнув при этом.

— Ана… О, черт, я думал, Кейт задержит тебя.

Только не смейся. Только не смейся… Стил, черт возьми!

Хохочу в голос, впервые за долгие месяцы, и Кристиан тоже слабо улыбается, заливаясь краской. Надо же…

— Тебе очень идет новая прическа.

Новая прическа. Кристиан, пойманный на месте преступления. Кейт, случайно сказавшая, что Форреста могут выпустить, причем очень скоро… Смех медленно перетекает в истерику, хохочу и громко рыдаю, опускаясь на пол, и не могу успокоиться, до боли в животе.

— Какая мерзость, Кристиан… Будто ты не видишь меня, не помнишь, что там, под фантиком одежды! Будто… Не прикасайся ко мне! — пячусь назад, замыкаюсь, лишь только он протягивает мне руку. Я не хочу, не хочу, не хочу! — Я ненавижу себя! Не смей делать вид, что я не заслуживаю этого! Не смей говорить, что я не ломаю тебе жизнь, что я красивая!

— Анастейша… — Кристиан снова склоняется ко мне, лишь чтобы быть на одном уровне со мной, и я сама не замечаю, как сильно даю ему пощечину, отчего он отлетает от меня. — Сука.

Кристиан сбегает так быстро, что я не успеваю ничего понять.

Я ударила его.

Я ударила человека, который делает для меня всё, который для меня является буквально всем. Я ударила его лишь за то, что он был рядом. За то, что он любит меня и не стесняется этого. За то, что он хотел помочь мне подняться.

Почему Том был так аккуратен? Почему не надавил чуть сильнее в нескольких местах? Почему врачи заштопали и откачали меня? Ради того, чтобы я портила жизнь такому замечательному человеку? Кусок дерьма. Чокнутая сука, как точно выразился некогда мой хороший друг.

Проходит около пяти часов, время близко к полуночи, прежде чем Кристиан возвращается. Судя по тяжелому взгляду, он не рад, что я не сплю, что я просто не спряталась в спальне. И он молчит, хоть и смотрит мне в глаза. Он обижен, и я не могу этого больше выносить. Он ведь старается, а я…

— Я очень люблю тебя, — громко всхлипываю, осознанно произношу фразу, и Кристиан удивленно моргает. — Я ничтожество, которое недостойно делить с тобой даже воздух, но я не могу без тебя. Пожалуйста, не бросай меня.

Кристиан так рассматривает меня, будто до этого ни разу не видел. Разыскивая ложь в моих словах. Разыскивая хоть одну причину, почему он должен оттолкнуть меня и, к моему огромному счастью, не находит.

— Доверься мне, пожалуйста. Протяни руку, — он делает несколько шагов мне навстречу, и я послушно протягиваю ему дрожащую ладонь. Наши пальцы соприкасаются, и по всему телу пробегает дрожь, но не от страха, не от отвращения, а от приятного ощущения теплоты. - Я. Тебя. Люблю. Даже если не веришь — просто запомни это, — Кристиан целует каждый мой пальчик, чуть сжимает ладонь, но не держит меня. — Я напугал тебя, я понимаю это. Но я…

— Но ты не заслуживал того, чтобы я делала тебе больно.

— Ты не ничтожество, Анастейша. Ты девушка, которую я люблю, и для меня ты дороже всего в этом мире. Ты нужна мне не меньше, чем я нужен тебе. Подумай об этом.

Он снова протягивает мне руку, предлагая вложить свою ладонь в его, и я сама не замечаю, как с уверенностью сжимаю его пальцы, осторожно улыбаясь.

Я сделаю тебя счастливым, Кристиан. Только дай мне время.

Только не бросай меня.

He-#039;s my sun, he makes me shine like diamonds.

Джо назвала это «переломным моментом», когда мы вместе ходили по гипермаркету, и я сама не заметила как вслух поблагодарила служащего, доставшего для меня вишневый сироп с верхней полки. Вернее, пришлось покивать на её наводящие вопросы, но в целом женщина осталась довольна. Мне кажется, даже немного горда за меня. Допросит Кристиана, который всеми силами пытается разговорить меня, и у него это прекрасно получается уже почти месяц.

Кристиан гадко манипулирует мной, и не стесняется этого. Один жалостливый взгляд, аккуратный поцелуй в ладошку, и я уже киваю, позволяя ему сидеть буквально за мной, расчесывая мои красивые короткие волосы.

Всё меняется.

Сегодня я впервые смотрела на себя в зеркало и думала о том, что я красивая, как не устает мне повторять Кристиан. У него ведь нет причины лгать мне?

Но он не злоупотребляет своей властью надо мной, не давит на меня. Не касается меня выше запястья. Я никогда не думала, что это будет так важно, что мужчина уважает меня и мои принципы, ведь именно это Кристиан и делает.

Поглаживая кулон из белого золота и бриллиантов, невольно задаюсь вопросом; он дарит мне такие вещи, чтобы я была спокойна, видя котика на шее, на сумке небольшую игрушку, в своей постели хоть и не самого Кристиана, но того верного серого друга, что летал со мной в Техас, или же потому что сам так хочет быть частью моей жизни?

Впрочем, а важно ли это? Ведь мне и вправду спокойнее, а ему приятно. Хоть и без подарков он не просто часть моей жизни, он моя жизнь. От пробуждения, когда я вдыхаю аромат кофе без кофеина и вижу какую-нибудь вкуснятину на прикроватной тумбе, до самого последнего момента, как я смыкаю глаза, глядя на случайное фото нас двоих и неизменную, но каждый вечер новую записку, что он любит меня, что самая лучшая, что я его.

— Ана, знаешь… Прошло уже немного времени. Тебе становится лучше. И тебе пора открыть глаза, понять, что Кристиан тоже не железный, — Джо осторожно улыбается, убирая свои пакеты в багажник моей машины. Она ведь… Я не могу. Не могу. — И я не говорю о чем-то личном, я говорю, что вам нужно начать ходить на парную терапию. Ты открываешься, ты начинаешь разговаривать… А на что-то серьезное должна быть только твоя инициатива, Ана.

Что-то серьезное… Я не могла сидеть несколько недель. Наверное, всё те же кошмарные первые два месяца. Не могла сходить в туалет. И с трудом сдержала крик, когда врач осматривала меня, проверяя швы. Фантомные ли это были боли или порезы были действительно так глубоки — не знаю. Врач сказала, что я в полном порядке. Дискомфорт будет, этого не избежать, но, как минимум, со временем я даже смогу получать удовольствие.

— Послушай, мои слова для тебя ничто, и я понимаю это, но посмотри на поступки Кристиана. Он что, глупый, чтобы тратить свою жизнь на тебя, если бы ты не была ему нужна?

Ему нужна нормальная.

— Ана, если бы Кристиан попал в такую ситуацию, ты бы оставила его? Оставила бы лишь из-за тела? Тебе жить с ним, ему жить с тобой, твоей умной головкой и твоими поступками. А наши тела — лишь оболочка, ведь любишь человека не за это.