Did that hurt? - Страница 44

Я это заслужила.

Вот только за что?

Your pulse it races with mine and I swear we can take the world.

— Ты совсем ничего не ешь, — Трой кивает на мою тарелку, но я даже взгляд не опускаю.

— Не хочется, — мои мысли, как бы он не старался, во вчерашнем дне. Ночи, точнее. Сидеть чертовски больно.

— Тебя что-то беспокоит?

— Разве это плохо — хотеть защитить того, кого ты любишь? Иногда и ценой собственной жизни?

— Ана?..

— Я просто думаю. Прости, — лениво оглядываю забегаловку, в которую Трой вытащил меня позавтракать, но не замечаю ничего примечательного. — Так что ты хотел?

— У меня сюрприз для тебя, и он прилетает сегодня.

— Твоя Кейси? Трой, мы же еще даже…

— Это не Кейси. Но ты будешь рада.

— Ты представить себе не можешь, как ты меня пугаешь, Трой Уильям Перри.

— Уильям Трой Перри. Но два Билли в семье — перебор даже для Техаса.

— Я бы тоже называла сыновей именем мужа, если бы мой муж был таким как наш Билли.

— Разве ты… — он осекается, но я киваю, чтобы он продолжил.

— Произнеси это. «Ана Стил бесполезна как женщина».

— Я этого не говорил и не это имел ввиду, Ана, господи, — киваю, едко улыбаясь, и отпиваю немного своего молочного коктейля.

Хочу плюшевых объятий Билли. Хочу защиты. И шоколадку.

Перекусив, мы отправляемся в торговый центр, где я, почти что отключив мозг, таскаю Троя из магазина в магазин. Я понимаю его, почему ему ничего не нравится. Трой хочет чего-то идеального для своей девушки, и все кажется безликим, в сравнении с нею. Это даже мило.

— Ты совсем не хочешь классику?

— Совсем.

— Возьми вот это, с цветком, — киваю на одно из колечек, и Трой кивает. — Оно будет красиво смотреться на руке.

— Надень.

Послушно надеваю кольцо на средний палец правой руки, мне оно великовато, и даже немного сожалею, что посоветовала его Трою. Классическое золото, с небольшим бриллиантом в середине, окруженное голубыми топазами-лепестками, хочется им любоваться и совершенно не хочется снимать.

— Ты должен быть уверен, что оно понравится Кейси, но я бы его не снимала.

— Надеюсь на это. Смотрится красиво… У неё тоже светло-голубые глаза.

— Миссис Трой Перри.

— Молчи лучше, — Трой смущенно улыбается, протягивая менеджеру свою кредитку, но я вижу этот блеск счастья в его глазах. Он, наверное, и сам никогда не думал, что женится, а сейчас так волнуется. — Ты сама-то скоро станешь миссис Грей?

— Я не собираюсь замуж, и тем более — за Грея, — произношу это чуть резче, чем должна была, и Трой удивленно пялится на меня.

— Я знаю этот тон, Анастейша. Что он сделал?

— Просто поссорились. Я не маленькая, чтобы жаловаться старшему брату, что меня кто-то обидел.

— Это не значит, что я не надеру ему задницу в понедельник.

Усмехаюсь, оценив масштаб «замкнутого круга», но не произношу ни слова. И так сболтнула достаточно.

Я не спала до четырех утра, думая обо всем сразу. Пытаясь пересмотреть свою жизнь. И пришла лишь к тому, что мне не всё равно.

Мне не всё равно на Кристиана, хоть и просто осознать ситуацию я не могу. Как он мог, как он позволил себе? Из-за чего именно он сорвался?

Мне не всё равно на Троя, потому что я просто чувствую, что это не он угрожает мне. Трой буйный, иногда резкий, его бросает из крайности в крайность, но он слишком любит меня, без стеснения считая себя «старшим братом», и слишком любил Трэвиса. Да слишком странно это — активизироваться только тогда, когда у меня появились новые отношения. Обиженный мной любовник? Случайные связи глупо рассматривать. Мои сабмиссивы? У меня было всего три мальчика, к которым я привыкала, с остальными были «партнерские» отношения. Коул, Джереми и Кристиан. У Коула семья, у Джереми мозга не хватило бы на столь тонкую вещь, да и о Трэвисе он не знал. И это точно не истеричная куколка Кристиан…

— Оно точно красивое? — Трой в очередной раз смотрит на кольцо, пока мы идем до машины, покручивая коробочку, и я ухмыляюсь, кивая.

— Эта Кейси настоящая ведьма, не иначе.

— Почему?

— Потому что Трой, которого знаю я, вручил бы девушке кольцо со словами: «Надевай. Свадьба в октябре», а ты так нервничаешь, сложно поверить. Кольцо красивое. И ты услышишь «да», даже если подаришь ей колечко из конфет, если она любит тебя.

— Спасибо, — Трой убирает кольцо поближе к сердцу, не скрывая своего предвкушения, и я не сдерживаю смешка. Я даже не знала, что можно так радоваться за другого человека… — Поужинаем завтра?

— Только ради твоего сюрприза. Мы с Билли, обычно, ходим в гриль-бар.

— Я всё организую.

***

На подъездной дорожке моего дома уже знакомый мне байк, но хозяина я не замечаю рядом.

Я не рада ему. Я не остыла. Я не хочу его видеть.

— Ана, — первое, что бросается в глаза — разодранные джинсы в пятнах крови. Исцарапанная кожаная куртка. И абсолютно убитое выражение лица у Грея, сидящего прямо у входной двери. Отлично просто.

— Сколько раз я говорила ездить в защите, — прохожу мимо с гордо поднятой головой, игнорируя неуместную жалость к нему, панику, при виде запекшейся крови на подбородке. — Была бы скорость больше — ты бы разбился насмерть. Ты даже без шлема, идиот.

— Я знаю. Я войду?..

Выгони! Выгони его немедленно! Ана!!!

Пропускаю эту драную кошатину в дом, не говоря ни слова. Бросить его у двери я не могу. Я не настолько стальная. Но и не настолько мягкосердечная, чтобы бросится к нему с утешающими объятиями.

Он сделал мне куда больнее, чем он думает, и дело не в физической боли. Порвать всё в одно мгновение я не могу, и не смогу. Я сказала очень точную вещь ему вчера, я его действительно полюбила. И это хуже проклятия.

— Аптечка в игровой.

— Спасибо.

Зачем-то следую за ним, будто без меня он не найдет ящик, который сам же заполнял. Наблюдаю за каждым резким движением, он будто специально пытается сделать себе больнее, и просто смиряюсь с тем, что надолго меня не хватит. Я не хочу ему лишней боли.

Хочу утопить его в ведре с помоями, но при этом — подуть на разодранный подбородок, и оба желания одинаково сильны.

— Неудачно выехал с парковки.

— Идиот, — в несколько шагов преодолеваю расстояние между нами и отбираю у него ватку. Точечными движениями промокаю кровь, дуя на ранку, как маленькому, а он еще и хмурится! — Лицо попроще сделай.

— Щиплет.

— Большего придурка, чем ты, я в жизни не встречала, — меняю ватку, побольше перекиси, и Кристиан громко шипит. Он подсознательно просит ласки.

— Ана…

— Я не Ана для тебя. Не забывайся.

— Прости, — моя ладонь у его губ, он осторожно целует мои пальцы, будто прося прощения у кожи, но я одергиваю руку. Не хочу. Не хочу! — Ана, пожалуйста…

— Я не Ана для тебя! — отскакиваю от него, до резкой боли закусывая те самые пальцы, которые он только что ласкал, и не сдерживаю всхлип. — Ты представить не можешь…

— Я знаю! Знаю, малышка. Прости, пожалуйста, прости… — его объятия такие теплые и уютные, и мне так хорошо, так правильно в его руках… Громко плачу, крепко вцепившись в Кристиана, оплакивая себя, свою боль, свои старые раны. Оплакивая его страх, его боль, его моральные травмы и его потери. Оплакивая нас.

— К-Кристиан…

— Тише, — поцелуи в висок такие нужные, такие успокаивающие и заставляющие рыдать с новой силой… — Моя малышка.

— М-малышка, — громко всхлипываю, высвобождаясь из его рук, но он не выпускает меня. — Я старше тебя на семь лет.

— Моя маленькая девочка. Моя Ана. Моя Госпожа, — поцелуй опьяняет, но реальность не отпускает меня, какими бы мягкими, нежными и манящими не были эти губы, я вырываюсь.

— Ты причинил мне боль, намеренно, против моего желания. И не важно, с какой стороны «судить», пара мы или тематики, ты не имел права касаться меня, — неприлично вытираю нос, с нескрываемой обидой смотря на него.