Девятнадцать сорок восемь Том V (СИ) - Страница 1

Мужчина тяжело вздохнул, взглянул на здание ИСБ, а затем покосился на стоявшую рядом особу.

— Марья Ивановна, ну не мельтешите уже, — недовольно буркнул Ректор, оценив вид коменданта, что стояла рядом и откровенно не знала куда себя деть.

То поправляла невидимые волоски, выбившиеся из култышки, то строгую юбку, ниже колена, то начинала грызть ногти.

— А вдруг… вдруг меня посадят? — растерянно спросила она. — Вешкин — он аристократ! У него всего лишь метка, чтобы не уезжал… А я? Меня то… сразу же…

— Марья Ивановна! — рыкнул Бронислав Ростиславович. — За что нас сажать? Квязина кто душил? Мы что ли?

— А… а вдруг… — забегала глазами женщина.

— Никаких вдруг. Мы с вами честно выполняли свой долг. Произошло ЧП. Мы среагировали так, как могли, — мужчина поправил галстук и кивнул на вход в здание. — Мы с вами выполняли все положенные должностные инструкции. Полностью. Какие к нам могут быть вопросы?

— Я чердак забыла проверить… — сделала круглые глаза женщина.

— Твою мать, — выругался ректор, схватил коменданта под локоть и поволок внутрь. — Мария Ивановна, просто молчите и слушайте. Ни слова, ни звука… И хватит грызть ногти!

Бронислав Ростиславович втолкнул женщину в отделение и направился к дежурному, не выпуская свою подчиненную.

— Здравствуйте, нам к Евгению Михайловичу, — произнес он. — Нам назначено.

— Присядьте подождите, за вами подойдут, — ответил дежурный, что уже говорил по телефону.

Мужчина усадил женщину и встал, рядом, грозно бросая на нее взгляды, когда та опять начинала совать пальцы в рот.

— Бронислав Ростиславович? — подошел к ним невысокий худощавый мужчина. — Меня зовут Евгений Михайлович. Пройдемте со мной.

Ректор поднялся, молча взял под руку коменданта и потащил за собой. Разместившись в небольшом прокуренном кабинете, мужчина сел напротив них и с тяжелым вздохом достал папку из ящика.

— Бронислав Ростиславович, у меня для вас две новости. Одна хорошая, вторая плохая, — произнес он и достал пепельницу.

Тут же его взгляд направился на коменданта, но ректор кивнул:

— Все нормально. Это мы у вас, а не вы у нас.

— Спасибо, — поставил пепельницу он и достал пачку сигарет. — Итак. Для начала, дело по поводу убийства закрыто.

— Как закрыто? — осторожно произнесла Мария Ивановна.

— Закрыто ввиду отсутствия состава преступления, — хмыкнул мужчина и подкурил сигарету.

— Простите, мы не сильны в терминологии правоохранительных органов. Что значит «отсутствия состава преступления»? Филимон Квязев не умер? Тогда зачем его тело складывали в пакет?

— Нет, он то как раз мертвый, но судмедэксперты установили, что умер он в результате сердечного приступа.

— Сердечный приступ? В его возрасте? — удивленно спросил Бронислав Ростиславович. — Это… возможно?

— Да, возможно. Особенно, когда оказывается, что у погибшего проблемы с сердцем, — затянулся следователь, открыл папку и принялся зачитывать: — Стеноз митрального клапана и гипертрофия левого предсердия. Смерть в результате фибрилляции предсердий.

Мужчина поднял взгляд на ректора.

— Вам о чем-то это говорит?

— Если честно — нет.

— Понимаю, мне тоже. Однако, факт остается фактом. С таким набором, парень тянул на группу по инвалидности.

— Простите, но разве… — осторожно произнес ректор. — Разве его родители не знали? Если знали, то почему не обратились к целителям?

— Меня тоже мучал этот вопрос, — кивнул Евгений Михайлович. — Поэтому я и связался с его родителями. Родовое проклятье. Стоит такое лечение крайне не мало. Сами понимаете, работа с сердцем. А результата хватает меньше чем на месяц. Дальше все возвращается на круги своя.

— Но… — осторожно произнес Бронислав Ростиславович. — Чисто теоретически…

— Они должны были все вымереть, — кивнул следователь. — Они вкладываются в минимизацию последствий. Поэтому, проклятье достается каждому двенадцатому сыну в роду. Филимон как раз оказался очередным двенадцатым.

— Вот как… — осторожно произнес Ректор и покосился на коменданта, что замерла, упершись взглядом в следователя. — Простите, а это была хорошая новость или плохая?

— Хорошая. По факту — никакого убийства.

— А как же… показания Сидорова? Разве он не…

— Вешкин пусть неумело, но пытался проводить реанимационные мероприятия, — произнес мужчина, затянулся и стряхнул в пепельницу. — Мероприятия, кстати, продолжили прибывшие на место целители, но… увы. Они успели зафиксировать только фибрилляцию.

— Понятно. А в чем плохая новость?

— В том, что в вашем учебном заведении умер человек. Причем он оказался, по факту, инвалидом. Вопрос — как у вас мог появится инвалид?

Бронислав Ростиславович размышлял секунд двадцать.

— Знаете, в договоре на обучение четко прописано, что подписавший понимает все риски, связанные с обучением и согласен на них, — на ходу вывернулся ректор. — Если его пребывание на территории учебного заведения могло нанести вред его здоровью, то он заранее согласился и подписал отказ от претензий.

— Ловко, — хмыкнул Евгений Михайлович.

— К сожалению, на практике у нас случаются… экстренные ситуации. Да, там мы предусмотрели ряд мер для безопасности, но тем не менее. Травмы бывают каждый сезон. Поэтому и был введен этот пункт.

— Понимаю, — кивнул следователь. — Однако, факт остается фактом. Государство частично субсидирует обучение в вашем заведении, а отсюда и желание, чтобы вы обучали специалистов, а не тратили деньги впустую.

Ректор выпрямился и с улыбкой спросила:

— Вы считаете, что обучение инвалидов — это трата денег впустую?

— Я? Нет. Однако, вы сможете доказать то, что не знали, что в вашем заведении будет обучаться инвалид? Вы же понимаете, что при тех нагрузках.что у вас требуют, шансов дожить до выпускных экзаменов у этого парня было не много?

— Увы, но я не специалист в области медицины, а поэтому не могу сказать насколько у него были большие шансы, — с доброй улыбкой произнес Бронислав Ростиславович.

— В департаменте одаренных уже вкурсе на счет инцидента, — тем временем затянулся мужчина. — Там уже наводили справки по ситуации и просили держать в курсе дела. А это значит, что…

— Скоро будет проверка, — спокойно пожал плечами глава учебного заведения, всеми силами изображая спокойствие и уверенность.

— Думаю, вы правы, но… списывать шансы других действий департамента не стоит. Понимаете?

— Понимаю.

Евгений Михайлович молча затянулся и выпустил клубы дыма.

— Что же, беседу о важности медицинского осмотра я провел, — спокойно произнес он, закрыл папку и, еще раз затянувшись, принялся тушить сигарету. — Остальное — дело ваше.

— Спасибо, — с улыбкой произнес ректор и поднялся со стула.

Заметив, что комендант как сидела, так и сидит, он поднял ее за локоть и повел за собой

— Кирилл, хватит уже винить себя. — Обратился я к своему брату. — Конечно же, эта ситуация максимально неприятная. Но ты не виноват. Даже больше. Ты сделал всё, что мог. Многие бы на твоем месте вообще растерялись. Ты же не медик!

— Ты не понимаешь… — тяжело вздохнул Вешкин, не поднимая своего взгляда. — Это не просто так.

Мы шли по уже знакомому парку. Мне кое-как удалось вытащить брата на улицу чтобы подышать свежим воздухом, да и я, если честно, слегка побаивался оставлять его наедине. Чего он там может себе накрутить в голове… одному только Вешкину и известно.

— Кирилл, прошу. Прекрати накручивать себя. У парня просто были проблемы со здоровьем. Ну так совпало… в жизни всякое бывает.

— Совпало? — пробормотал он. — А что если это знамение?

— Какое ещё нахрен знамение? Ты чего несешь? Совсем уже что ли? — Искренне возмутился я.

— Нет! Я серьезно! А что если это знак свыше⁈ Филимону стало плохо, в момент, когда он читал мою поэму. Что если…