Девятая драгоценность (девятая столица) (СИ) - Страница 17

Вернувшись домой, я поднялась в квартиру, но решив, что Чжан Ли мог написать мне письмо тут же спустилась снова на первый этаж, к почтовому ящику. Однако меня ждало разочарование. Новый почтовый ящик ломился от вороха разноцветной рекламы, но желанной весточки там не было.

Вернувшись в квартиру, я придвинула к себе письмо дедушки, надеясь таким образом отвлечься от обиды и боли заполнившей мой дом.

«…да забыл тебе рассказать. Вернувшись через десять лет в лабораторию №9, я попытался узнать хоть что ни будь о девятом пленнике, который во время нашего освобождения был в бессознательном состоянии. Однако меня ждало разочарование. У девятого подопытного из лаборатории номер девять был только порядковый номер. Попав в отряд №731, пленники становились «Бревнами». Им присваивались номера. Они становились безликими номерами, потерявшими право на имена и фамилии. Пришлось возвращаться в Харбин. Архив жандармерии был сохранен частично. Многие папки были пустыми. После прихода Красной армии японцы уничтожали документы тоннами. Однако папка под грифом «Совершенно секретно», каким-то удивительным образом сохранилась. Как ты понимаешь, такая информация не имеет срока давности, поэтому рассказывать о том, что я там вычитал, я не имею права до сих пор. Тебе достаточно будет узнать, что фамилию, имя и адрес девятого товарища по несчастью я нашел с легкостью. Переписав данные всех семи человек, вдруг память подведет меня в самый неподходящий момент, я уже хотел закрыть папку, но вдруг увидел подпись одного из тех, кто с особой жестокостью издевался над нами. Такеши У.Вот чья дьявольская подпись была начертана под одним из документов. Этот живодер получал удовольствие от пыток. Дело доходило даже до того, что сам Иссия вынужден был иногда останавливать вошедшего в раж Такеши. Отчет об эксперименте был подписан именно именем Такеши. Но я отвлекся и опять вспомнил дела давно минувших дней. Прости меня, если ты сейчас читаешь то, что я написал, то испытываешь невероятные муки. Зная твой характер, я никогда бы не посвятил тебя во весь этот ужас, но у меня не было выхода. Итак, у меня были адреса всех семи человек. Прости за очередное отступление, но это письмо я пишу по настоянию твоей бабушки. Сегодня мы должны были вернуться домой, но встретили моего племянника. Он возвращался в провинцию Сычуань и слышать не захотел о том, что мы уедем и не повидаемся с его матерью. Ведь до Сычуани рукой подать. Твоя бабушка не стала оспаривать мое решение, она только попросила, чтобы я написал тебе письмо и все объяснил. Удивленный ее необычной просьбой, я сначала пытался возражать, но взглянув в ее глаза, вынужден был согласиться. Когда письмо было написано, мы решили так: я отошлю письмо другу, ты его знаешь, это господин Ку. Если по прошествии трех месяцев я не заберу письмо назад, он перешлет его тебе. Но скорее всего, письмо только успеет коснуться ладоней моего друга, как я приду за ним. И ты ничего не узнаешь. Однако надо заканчивать с письмом. Все девять нефритовых бусин теперь лежат в шкатулке твоей бабушки. Это была нелегкая операция. Некоторые бусины срослись с телами бывших узников отряда 731, и операция доставила довольно неприятные и болезненные минуты. Однако после объяснений моего сына никто не посмел возражать. Самому старшему из пленников, которому на момент пленения было сорок лет, сейчас сто четыре года. Но ему не дашь больше шестидесяти. Самому, младшему-которому было тогда пять, сейчас шестьдесят девять лет. Однако всех их объединяет большое горе. Все семеро бездетны. Ты знаешь Лин, с некоторых пор мне кажется, что за нами следят. Поэтому, бусины из нефрита я не рискну сейчас везти в Пекин».

Я оглянулась, мне показалось, что в комнате кто-то есть. Я явственно чувствовала, что кто-то пытается заглянуть через мое плечо, в то время, когда я читаю. Быстро спрятав письмо в конверт, я огляделась. Однако тут же вздохнула с разочарованием. Ни одна из комнат не годилась на то, чтобы спрятаться от невидимого соглядатая. А что если попытаться спрятаться в хутуне? Однако, когда я приехала, на месте моего дома уже была груда кирпичей, которые усердно растаскивали рабочие. Слезы потекли по моему лицу. Я стояла, и картинки моего детства и юности проплывали перед глазами. Рабочие ушли, а я робко подошла к тому месту, где был мой дом. Конечно, точно сориентироваться не представлялось возможным, но кажется я нашла то место, где лишь недавно была комната бабушки и дедушки. Подстелив кусок картона, который я нашла здесь же, я снова углубилась в чтение. Быстро темнело, становилось зябко, однако здесь мне дышалось легко, и я не чувствовала постороннего присутствия. Я снова открыла письмо:

«Возьми накидку, которая защищает подушку бабушки. Одень ее на руку... После того, как узнаешь название девяти городов, отправляйся в путь. В каждой из девяти столиц тебе нужно будет найти буддийский храм. Годится только тот храм, где есть нужная тебе статуя. По обычаю, нашей страны каждую статую пытаются как можно богаче украсить. Ищи нефритовую бусину среди других украшений. Как только найдешь, подойди к настоятелю храма и тебе выдадут бусину. Имя богини, воплощенной в статуе, я тебе сейчас не буду писать. Подсказка уже есть в этом письме.

После того как ты его перечитаешь, истина откроется тебе. Девятая бусина уже в Пекине. Я отослал ее еще одному из своих друзей, имя его тебе знать не надо. Если ты читаешь это письмо, значит, бусина уже ждет тебя в назначенном месте. Но я посоветовал бы тебе начать поиск с той столицы, которая была первой в череде великих столиц. И хоть Пекин стоял не на последнем месте, оставь его и езжай. Когда вернешься, бусина будет ждать тебя уже в Пекине. И еще, прости меня за то, что не дал осуществиться твоему таланту. Я знал, что ты мечтаешь о карьере художника, у тебя был серьезный талант, но заставил тебя после окончания университета выбрать работу на нефритовой фабрике. Значение этого моего решения ты скоро поймешь. А пока что отправляйся в путь. После того, как соберешь все девять бусин, отправляйся в горы Куньлунь. У подножия горы в городке Турфан тебя будет ждать еще одно мое письмо. Пускай тебе поможет Будда. Твой дедушка».

Вернувшись домой я загрустила. Голос дедушки как живой звучал у меня в голове. Так и казалось, что все это лишь досадная ошибка и мои родные вот-вот вернутся.

Однако осуществить дедушкину задумку я смогла не раньше, чем настал новый год.

В китайских семьях принято встречать новый год в кругу большой семьи. Только в самом Пекине у меня было родственников человек двести, а уж сколько их было по всей поднебесной, знала только бабушка. И конечно же, одной встретить новый год мне никто не позволил. Сестра моей мамы, тетя Алутэ после новогодней ночи и слышать не хотела, чтобы отпустить меня домой. Вот кто знал наше генеалогическое древо не хуже, а может даже лучше бабушки. Беседуя с тетей на разные темы, я коснулась в разговоре темы о троюродном брате Ване, жившем в отдаленной провинции, и с удивлением узнала, что никакой тетушки «как ее там» и брата Вана у меня нет. И никогда не было. Это был удар. Значит Чжан Ли все это время меня обманывал? Вторым ударом было то, что в разных городах Китая за последние несколько месяцев погибло очень много родственников и близких друзей семьи. А я, закутавшись в свое горе, ничего не знала. Люди умирали по разным причинам, но одно было неизменным. Рядом с умершим человеком лежал сотовый телефон. Расплавленный и пришедший в непригодность.

После встречи нового года настали новогодние каникулы, которые длились около месяца. Собрав все свои сбережения, я отправилась в путь. Западный пекинский вокзал, с которого мне предстояло уехать в город Сиань, тут же напомнил мне недавние несостоявшиеся проводы любимого человека. Немного о том, как работает железная дорога в Китае. Вход и выход в вокзал строго по билетам.

Я прошла внутрь через турникет предъявив билет, вещи прошли досмотр, как в аэропорту. После этого я направилась в зал ожидания для пассажиров, которые едут в вагоне с мягкими местами. Обладателям билетов предлагали разного класса залы ожидания в зависимости от категории билета. Зал ожидания был полон, кресла были кожаные, стоял гул людского говора. Вокруг плакали, смеялись, болтали, а я была одна и мне было грустно. Я прогулялась немного по вокзалу, но это был такой большой комплекс, что мне стало страшно далеко идти. Я лишь купили фруктов в дорогу и вернулась в зал ожидания.