Девять царств. Госпожа Жемчужина - Страница 4

– Чего же вы ждете? Убегайте быстрее! – подняв голову, закричала Хайши. Очнувшись, жители деревни поспешно бросились врассыпную, помогая друг другу.

Начальник стражи левой рукой схватил девчонку за воротник, уже собираясь убить ее, как вдруг почувствовал укол в живот и резкую боль.

Отпустив Хайши, он гневно уставился на рану и, недоверчиво зажав ее рукой, вытащил оттуда конопляную нить. Кровь на ней медленно загустела, собралась в каплю и упала на землю.

Заметив, что начальник стражи собирается с силами, чтобы вновь нанести удар, Хайши попятилась и, обмотав вокруг руки конопляную нить, со всей силы потянула. Капли крови брызнули на ее детское личико.

Начальник стражи медленно повалился на землю. Он так и не узнал, что пронзил его живот и в конечном счете привел к его гибели длинный деревянный челнок, которым мать Хайши каждый день плела рыболовные сети.

Хайши отшвырнула конопляную нить и побежала к горе.

Вдали, у подножия горы, раздались крики. Мужчина, ехавший в повозке, спросил:

– Что там происходит, Чжоин?

– Ребенок убил одного из стражников и сейчас бежит сюда, – неторопливо ответил юноша по имени Чжоин. Однако в его голосе слышались напряженные нотки.

– Ну что ж, испытаем его удачу: успеет ли он добежать до нас или нет. Если удача покинет его, то с этого дня ребенок последует за нами, а это смертельный путь, – по-прежнему спокойным голосом произнес мужчина.

Чжоин промолчал и слегка поклонился. Постепенно вокруг все потемнело. Тщательно прислушавшись, можно было услышать, как несколько человек поднимаются в гору, шурша травой. Спустя короткое время, за которое не выпить даже полчашки чая, голоса людей уже были всего лишь в нескольких чжанах от них. Послышался шум. Похоже, один из стражников догнал ребенка, но тот укусил его, и мужчина закричал от боли. Сразу же раздался порывистый звук ветра. Вероятно, стражники побежали, стремительно размахивая мечами. Послышался лязг. Должно быть, один из мечей достиг своей цели. В это мгновение кто-то упал. Звуки шагов стали хаотичными, но не прекратились.

Чжоин сжал рукоять меча, висевшего у него за поясом, так крепко, что вспотели ладони.

– Кажется, пора идти, – тихо сказал мужчина, сидевший в повозке.

– Слушаюсь! – Голос Чжоина еще витал в воздухе, когда он сам уже преодолел более двух чжанов. Прислушавшись, юноша без труда отыскал ребенка и, схватив его, потащил к повозке. Меч, со звоном извлеченный из ножен, переливался в сумерках холодным блеском. Раздался звук разрываемой одежды, полетели брызги крови. Стражники один за другим тяжело падали на землю. Нанеся последний удар, Чжоин подпрыгнул и, развернувшись в воздухе, взмахнул мечом, нанеся последний удар. Легко опустившись на землю, он перевел дыхание и отыскал глазами Хайши.

Она упала на землю. Мешочек, который девочка прижимала к груди, раскрылся, и все содержимое рассыпалось по земле. Чжоин не знал, что именно это было, но оно слепило глаза даже в темноте. Это сияние было будто живым. Оно напоминало мираж, очертания которого то поднимались, то опускались. Одна из жемчужин закатилась прямо под колесо. Дверца повозки распахнулась, и из нее вышел мужчина. Он сразу же протянул сильную худую руку к жемчужине и, подняв ее, поднес к лицу, чтобы внимательно рассмотреть. Яркое сияние жемчужины осветило лицо этого человека. У него были прекрасные миндалевидные глаза. Над правым уголком рта слегка приподнимался старый шрам длиной в полцуня, образуя на честном и ласковом лице подобие улыбки.

Хайши, лежавшая на земле, подняла голову и посмотрела на него. Почти не двигаясь, она медленно, но ловко собирала рассыпавшиеся жемчужины, одну за одной складывая их обратно в мешочек. Ее глаза, словно глаза дикого зверя, смотрели на мужчину с испугом, но кроме страха в них отражалась проницательность. Девочка оценивала ситуацию, дожидаясь подходящего случая. Только и нужно было, чтобы мужчина немного отвлекся, тогда Хайши сразу бы убежала, а может, и бросила бы в него горсть земли.

Мужчина медленно присел на корточки и, протянув палец, дотронулся до уворачивавшейся от него маленькой ручонки ребенка. Девочка задрожала от страха. Незнакомец притянул ее к себе и прижал к груди, но Хайши, сопротивляясь, смотрела на него почти с ненавистью. Мужчина не отвел взгляд, а лишь, протянув руку, нежно погладил ее по лицу. Сопротивляющиеся ручки вздрогнули, и девочка внезапно уткнулась головой в грудь мужчины, крепко обняв его за шею. На лице незнакомца появилась легкая улыбка. Он обнял Хайши и встал, позволив жемчужинам скатиться на землю.

– Как тебя зовут? – спокойно спросил мужчина.

– Хайши, – охрипшим от слез голоском ответила она.

– Хочешь поехать с нами на север?

– А на севере я смогу заработать денег, чтобы позаботиться о матери? – подумав, ответила вопросом на вопрос девочка, продолжая обнимать мужчину обеими руками.

Он помолчал немного и сказал:

– Если станешь моим сыном, то у тебя будет все, кроме беззаботной жизни; если же станешь моей дочерью, то у тебя будет только беззаботная жизнь, но ничего больше.

– Тогда я хочу стать твоим сыном.

Одежда на мужчине была мягкой и источала легкий аромат. Хайши снова уткнулась ему в грудь. Ноющая боль в мышцах ослабевала, звуки постепенно расплывались, и девочка погрузилась в глубокий сон.

Чжоин собрал разбросанные по земле жемчужины нага, зажег шелковый фонарик и поднял занавеску. Мужчина, держа на руках Хайши, сел в повозку, Чжоин запрыгнул на облучок, и они беззвучно двинулись вперед. Горящий золотым светом фонарик покачивался, отражая черные как смоль волосы и темные глаза Чжоина.

– Чжоин, помнишь, когда я нашел тебя в толпе стотысячного войска мятежников на Алой равнине, твои глаза были такими же, как у дикого зверя?

– Да, – односложно ответил Чжоин.

– С тех пор пролетело четыре года.

– Да.

Они замолчали, укутанные темным покрывалом ночи.

Молодой человек сидел за шахматной доской, вертя в руках черную глазурованную фигурку. Он задумчиво смотрел в окно. Похоже, его мысли были где-то далеко.

Императорский дворец возвышался на самой вершине горы, и из этой шахматной комнаты открывался один из самых лучших видов на город Ванчэн. Приближался вечер. Очертания городских стен исчезали в сумраке, а на их месте один за другим загорались огоньки. В густом тумане улицы и переулки постепенно сливались и переливались разноцветными огнями.

– Неужели я так постарел? Раньше, когда ты был еще совсем ребенком и мы с тобой играли в шахматы, ты частенько даже плакал, перенервничав из-за игры.

Мужчина, сидевший напротив за шахматной доской, взял белую фигурку и беззвучно поставил ее. Он продолжил:

– Все же прошло уже десять лет. Ты весьма преуспел в шахматах, и теперь тебе даже скучно играть со мной.

Молодой человек по-прежнему смотрел в окно, а после будто не услышав его слов, печально вздохнул и сказал:

– Через несколько дней я больше не увижу всего этого.

– Ночной Ванчэн действительно прекрасен. Великая династия Чжэн правит миром вот уже как шестьсот шестьдесят первый год, а это невероятно долгий срок. Однако Ванчэн намного древнее – этот город на протяжении двух тысяч лет является императорской столицей восточного континента. Поколение за поколением здесь менялась власть, рождались и умирали люди. И все желали умереть за этот город…

Замолчав, мужчина взял медную палочку и поправил фитиль свечи. Пламя издало легкий треск, а затем разгорелось сильнее, источая сильный аромат амбры.

– Возможно, будет даже безопаснее держаться отсюда подальше.

Молодой человек неожиданно повернул голову и не задумываясь поставил черную фигурку на доску. Печальный стук, напоминавший звук забивания гвоздей в каменную стену, разнесся эхом в полной тишине. Черная фигурка, с силой задев белую, опрокинула ее с доски.