Девушка-сокол - Страница 19

— Эй, Мэриан! — Хана потянула ее за руку. — Ты, кажется, заснула. Мы должны выйти вперед и получить благословение епископа.

Слуги один за другим поспешно преклонили колени и поцеловали руку епископа, а он очертил кресты над их головами.

Пока Мэриан ждала своей очереди, к ней приблизился какой-то полный человек в грубой коричневой рясе и спросил с легким французским акцентом:

— Вы библиофил, мадемуазель?

— К-кто? — выдавила она.

— Я заметил, что вы разглядывали библиотеку шерифа.

Девушка почувствовала тревогу. Надо же быть столь неосторожной! Она робко посмотрела на него и ответила на простонародный манер:

— О, сэр, я энтих книжков в глаза не видала. Я и буквов-то совсем не ведаю. Своё фамилиё и то разобрать не смогу.

— В самом деле, милая? — Человек потянулся к ней, и она отступила на шаг.

— Да, в самом деле, сэр. Я простая прачка. — Она поглядела на свои руки, которые хотя и огрубели, но все же не походили на грубые красные руки Элли, которая почти всю жизнь стирала белье в замках.

«Боже милосердный, не позволь меня раскрыть, пожалуйста, Господи», — думала девушка.

— А как тебя зовут, дитя?

— Мэриан, сэр.

— Ну, а я брат Тук, монах нищенствующего ордена, как это называется у вас в Англии. Я старый знакомый матери принца Джона.

— Королевы Алиеноры?

— Да, моя милая. Но теперь я служу здесь, в часовне Ноттингемского замка.

— О, — все, что смогла сказать Мэриан.

— Ах! — Брат Тук кивнул в сторону епископа Херефордского.

Мэриан поняла, что настала ее очередь преклонить колени. Она опустилась на пол и уже собиралась поцеловать руку епископа, как вдруг ее глаза распахнулись от ужаса. Она увидела кольца на руке епископа. Одно из них, большое, с пурпурным аметистом, оправленным в золото, символизировало принятие сана и верность церкви. Но еще одно кольцо, красовавшееся на мизинце той же руки… Ритуальное кольцо епископа меркло перед ним. Ведь на нем ярко горела Звезда Иерусалима.

Девушка закрыла глаза и увидела кровь, капавшую с ожерелья в руках Гисборна. В ее памяти воскресли все ужасы того дня. Капли крови из горла матери, падавшие на камни возле башенки с клетками, отчаянные птичьи крики, горестное всхлипывание отца: «Моя жена убита. Кто следующий? Мой король? Где мой король?» Она почувствовала, как ее лицо коснулось каменных плит пола. Но прежде чем лишиться чувств, она успела подумать: «Сегодня мой день рождения, мой четырнадцатый день рождения!»

— Она потеряла сознание! Потеряла сознание! — доносилось до нее как будто издалека.

Кто-то приложил к ее лицу влажную ткань.

— Она оклемается, оклемается, — раздался негромкий голос монаха, говорившего с акцентом.

Мэриан подняла глаза и увидела его широкое лицо, склонившееся над нею.

— По-моему, она еще во дворе выглядела неважно, — сказала Ханна.

— Я… я здорова. Не волнуйтесь, — выдавила Мэриан.

— Так как же тебя зовут, дитя? — спросил монах.

— Мэтт… Мэриан. Мэриан Гринлиф.

— Ну, Мэриан Гринлиф, пожалуй, глоток вот этого приведет тебя в чувство.

Монах вытащил из складок своей рясы какую-то фляжку и поднес к ее губам. Девушка сделала малюсенький глоток. Напиток обжег ей горло, однако вернул к жизни.

— Говорю же, оклемается, — сказал монах.

— Ах да, я ведь должна прислуживать на празднике, — откликнулась Мэриан.

— Конечно, конечно, моя милая. Это будет необыкновенный праздник. Приезжает епископ Илайский, — произнес монах и неожиданно добавил шепотом: — Разве может король Ричард быть далеко от него?

— Итак, Малыш, что у нас зашифровано под словом «настой»? Что бы это могло быть? — Робин бился над маленьким клочком пергамента, который принесла Календула. Его чуть было не разорвало от волнения, когда примчался Скарлет с криком: «Послание! Послание от нашей Девы Мэриан!»

— Как оно пишется? — спросил Малыш.

— Н-А-С-Т-О-Й, — произнес Робин.

Малыш заглянул в список шифров.

— Ну, это же совсем просто. Настой — значит настоятельница.

— Что?

— Настоятельница. Она в замке. Так, дайте-ка я посмотрю остальное.

Малыш выхватил у Робина пергамент. Заглядывая то в него, то в обозначения, он начал что-то быстро выводить на земле. Друзья заглядывали ему через широкие плечи.

— Тут сказано, что настоятельница в замке. Оказывается, она сестра шерифа!

— Я так и знал, что она мразь, с тех пор как поймал на себе ее взгляд, — пробормотал Скарлет.

— Мэриан пишет, что епископ Илайский скоро приедет в замок, как и принц Джон, — продолжал Малыш.

— Это мы и так знаем, — сказал Скарлет.

— Слушайте дальше. Намечается большой праздник. Будут актеры и прочее.

— Актеры! — повторил Скарлет с восхищением.

— Вот что она пишет. Далее сообщает, что знает, где искать потайную комнату, но вынуждена все время полировать серебро и золотые кубки, уже не первый день.

При этих словах глаза Роберта широко распахнулись.

— И еще она пишет, что уверена, будто Ричард возвращается домой.

От этой новости лица друзей просияли.

— Значит, так и есть. — Малыш Джон поднял глаза. — Наши надежды сбываются.

Ребята заплясали от радости, хлопая друг друга по плечам с радостными криками.

— Я знал, что у нее все получится, я знал, что у нашей Мэриан все получится! — сказал Робин. Его глаза сверкали в темноте, словно две синих звезды. — А теперь я кое-что придумал.

Его лицо неожиданно сделалось серьезным.

— Что же? — спросил Скарлет.

— Ты будешь в этом участвовать. Нужно кого-то отправить в замок на помощь Мэриан. Скарлет, ты подходишь для этого лучше всех, ведь ты жонглер.

— А-аах! — воскликнули друзья разом.

— Блестяще! Робин, это просто блестяще! — произнес Рич потрясенно.

— Ну, что скажешь, Скарлет? Сможешь пробраться в замок?

— Конечно. Только нужно узнать, какую труппу туда пригласили. Хорошо бы «Деревенских парней» из восточного Ноттингема. Мне доводилось выступать с ними. В общем, это не проблема. Хорошие жонглеры всегда в цене. И конечно, я понравлюсь дамам. — Он хитро ухмыльнулся.

— Уверен, что ты сразу же приглянешься настоятельнице, — откликнулся Робин.

Большой зал был украшен вымпелами, а на стенах сверкали сотни свечей. То и дело входили герольды в бархатных с золотом костюмах и трубили в рога, возвещая о прибытии гостей. Те появлялись в сопровождении пажей и эсквайров, одетых в самые лучшие ливреи. Вся эта толпа носила шляпы с перьями, костюмы, расшитые золотом и серебром, и бархатные мантии, подбитые мехом. У дам корсажи были отделаны драгоценными камнями. Все приглашенные были лордами и леди, уцелевшими, поклявшись в верности принцу Джону. Мэриан никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного. А богатый стол просто потряс ее — ведь в их бедном краю люди умирали от голода. Даже в лучшие времена в замке Фитцуолтеров на День святого Стефана, открывавший двенадцатидневные рождественские праздники, не бывало такого угощения. На столах у шерифа громоздились два огромных кабана и как минимум полдюжины молочных поросят. Там были и жареные лебеди, заново покрытые перьями, и оленьи ноги, и куры, и мозговые кости телят и ягнят. Как долго Мэриан не держала в руках мозговую косточку! Они были такими сочными и вкусными!

За одним столом помещалась дюжина или даже больше человек. Мэриан встала за спиной одного ливрейного лакея, который, в свою очередь, стоял за спиной кого-то из гостей, сидевшего с восточной части стола. Девушка должна была приносить все, что он велит. А лакей наливал вино и следил за тем, чтобы тарелки были полны.