Девушка, общавшаяся с Богами (СИ) - Страница 88

— Так ведь не бывает, чтобы у двух не колдунов колдунья родилась?

— Не бывает, — подтвердил Стэнн. — Хотя бы один из родителей должен даром обладать.

— Класс! — неожиданно восхитилась Ирка. — Какие страшные тайны внезапно вскрываться начинают. Во мама даёт! Интересно, папа знал?

Я только плечами пожала

— Если и знал, то очень хорошо скрывал.

— Любопытно, где мама могла с колдуном познакомиться? — начала вслух рассуждать сестра. — В ближайшем нашем окружении их, вроде, не было.

— Так он вам и сообщит, что он колдун, — внезапно вмешалась в разговор Лариса. — Чтоб его в психушку увезли? Да и вообще, он сам мог не знать, что Силой обладает. Лена же не знала.

И мы были вынуждены признать, что Лариса права. Ещё некоторое время перебирали знакомых, пытаясь догадаться, кто из них мог оказаться моим отцом, но быстро бросили это бесперспективное занятие и снова заговорили о моей жизни в Кэтанге.

Так и просидели почти до восхода. И разошлись по комнатам, зевая во весь рот. А утром леди Икэсса нас еле разбудила.

Быстро позавтракав, побулькались в бассейне и отдали себя в руки горничных.

Не знаю, что уж делали со Стэнном, а меня для начала засунули в свадебное платье, над которым работала лучшая модистка города. Расправили складки, заклинаниями закрепили на поясе и на плече пышные зелёные розы из Икэссиного сада так, чтобы даже ураган растрепать их не смог, и принялись за голову.

Волосы у меня с помощью отваров Айтубы, усиленных бытовыми заклинаниями, за время моего пребывания в Кэтанге порядочно отросли, поэтому горничные уже не качали уныло головами, а ловко завивали прядку за прядкой, укладывая их в изысканную причёску. Сверху прикрепили длинную, до пола, лёгкую фату, снова закрепили всё заклинаниями.

Потом надели на ноги сшитые на заказ туфли на небольшом каблуке, очень мягкие и удобные. В таких туфлях можно весь день ходить без устали.

И, наконец, выпустили меня из своих цепких пальчиков, тут же передав, как ценный приз, леди Икэссе. Нэнисса наложила мне макияж, сделав ресницы густыми и длинными, а глаза — большими и выразительными.

Я подошла к зеркалу и с удовольствием оглядела симпатичную девушку, отражающуюся в гладкой поверхности. Нет, красавицей я, конечно, не стала. С чего бы? Но в целом мой вид меня вполне удовлетворил.

Пышная длинная юбка очень светлого нежно-зелёного оттенка. Поверх неё — ещё одна юбка из лёгкой вуали цвета весенней травы. Спереди она приподнята и закреплёна на поясе тремя бутонами цветов. Такой же цветок расположен на верху лифа над левой грудью. Лиф платья тоже задрапирован вуалью, лёгкими складочками сбегающей от левого плеча к цветам на поясе. Колье из драгоценных зеленоватых камней поблёскивает в солнечных лучах. Длинная, до пола, фата прикрывает обнажённые плечи.

Что ж, в таком виде и на глаза Королю не стыдно показаться.

Интересно, а в каком костюме будет Стэнн? Наденет традиционный свадебный наряд или всё-таки решит нарушить традицию?

— Идём, Селена. Карета подана.

Рэвалли окинул меня одобрительным взглядом и подал руку. Из-за отсутствия на свадьбе моих родителей он должен был повести меня к алтарю.

Вчера Стэнн посвятил меня в некоторые тонкости местного бракосочетания, из-за которых нам в последнюю ночь пришлось ночевать в разных комнатах, а в бассейн Стэнн пошёл только после того, как я искупалась. Да и завтракали мы отдельно. Оказывается, в день бракосочетания молодые видеться не должны и встречаются только у алтаря. К алтарю их должны вести мать и отец. У невесты они идут чуть впереди неё, показывая ей дорогу к светлому будущему, у жениха — чуть сзади.

— Это чтобы поймать успеть, если он вдруг сбежать задумает? — ехидно поинтересовалась я.

Стэнн усмехнулся, но спорить не стал и продолжил рассказ.

Если у кого-то из брачующихся нет отца или матери, их роль могут исполнять другие родственники или даже друзья. Так, меня к алтарю поведут лорд Рэвалли и моя сестра. Таким образом, Рэвалли станет моим «свадебным отцом», практически — родственником. И после этого я всегда смогу обратиться к нему за помощью, если она мне понадобится.

Брачный браслет мужчина надевает на левую руку, потому что жена должна быть всегда в его сердце. А женщина надевает браслет на правую руку, потому что муж — её опора и сила. Поэтому и на бракосочетание невеста встаёт так, чтобы её правая рука и левая рука мужа были рядом. И весь обряд основан на этом правиле.

А ещё надо будет принести жертву Богам. Звучит это, конечно, зловеще, но в действительности нет ничего страшного. Когда-то да, на свадьбе требовалось совершить жертвоприношение, и жрецы, почему-то решив, что Боги любят баранов, закалывали на алтаре невинных животных, а потом окропляли их кровью ритуальные чаши возле статуй богов. Но сейчас всё было намного проще. Нам надо будет насыпать в эти чаши мелкую сыпучую красную крупу, цветом напоминавшую кровь. Эту крупу делали из початков местного растения, напоминающего наш рогоз. Крупа была съедобной, но в пищу её употребляли редко именно из-за её цвета. И по этой же причине жрецы охотно использовали её в ритуалах.

— И пожалуйста, — умоляюще закончил свадебный ликбез любимый. — В храме сделай вид, что ты покорная жена. Девушке положено стоять, опустив голову, и смотреть в пол. Если захочешь, я тебя потом туда на экскурсию отведу, всё рассмотришь и потрогаешь. А на обряде головой не верти.

— Легко сказать, — вздохнула я. — Интересно же посмотреть, что вокруг твориться будет. Тебе надо было меня давно уже туда сводить.

— Надо было, — согласился Стэнн. — Но раз не сводил, значит — потерпи.

— Ладно, — согласилась я. — Потерплю.

И вот я, в сопровождении Рэвалли и Ирки еду в храм.

Остальные гости уехали туда раньше, чтобы приготовить жениху и невесте торжественную встречу. За ними отбыл Стэнн: он должен был встречать невесту уже стоя у алтаря. А едва стих цокот копыт запряжённых в его карету лошадей, как ко мне в комнату, где я в полном одиночестве дожидалась своих провожатых, зашли Рэвалли и сестра.

Одиночество моё было, оказывается, тоже ритуальным: невесте давали последний шанс передумать и отказаться от бракосочетания. Правда, этим правом, насколько мне было известно, никто не пользовался. Точнее, пользоваться им не давали. И невесту в любом случае вели под венец, как бы она ни сопротивлялась. Ведь отказаться от жениха в последний момент означало нанести ему и его семье страшное оскорбление, которое смывалось только кровью отца или брата невесты и становилось позором для самой девушки, которую после такого поступка вообще могли не взять замуж. А могли и в монастырь отправить. Естественно, до такого старались не доводить. Проще было прожить в браке положенные по закону минимальные пять десятков лет и развестись, благо, разводы были разрешены законодательно. Потому что иначе женившиеся без любви могли не дожить до старости, поубивали бы друг друга. Ведь брачный обряд не просто объявлял всем о свершившемся союзе, а закреплял чувства так, чтобы их хватило на долгие годы. Если женились без любви, то лёгкая неприязнь с годами превращалась в ненависть, и жизнь превращалась в ад. А вот истинная любовь от обряда только крепла, придавая новые силы и делая семью дружной и счастливой. Поэтому и было важно любить своего партнёра и искренне желать соединить свои судьбы.

Впрочем, я отказываться не собиралась. И отведённые мне полчаса одиночества провела очень плодотворно: сидела у окна, глядя на предсвадебную суматоху и пытаясь унять внезапно охватившую меня панику. Казалось бы, какая разница, есть на нас браслеты или нет? Живём вместе, все окружающие давно считают нас парой, да и люблю я Стэнна. Но нервничала я изрядно. И чувствовала, что Стэнну тоже не по себе.

И когда в комнату вошёл Рэвалли, я с облегчением встала и подала ему руку:

— Наконец-то!

— Волнуешься? — улыбнулся тот.

— Ужасно, — призналась я.