Девушка для свадьбы друга - Страница 18

– Ты не дала мне заплатить.

– Я не отношусь к большинству.

– Ты не дашь забыть, потому что все время об этом напоминаешь.

– Вот, взгляни. – Она нашла нужный блокнот и положила перед ним.

Он подвинул стул ближе к столу и коснулся коленом ее ноги. Грубая джинсовая ткань победила мягкую шерсть колготок, и Саскию снова пронзило током. Она поспешно отодвинула ногу.

Он листал страницу за страницей, а она не сводила с него глаз, пытаясь угадать его мысли. Там мелькали слова: секс, любовь, ложь, оральный, психоманьяк. Он смотрел, и на лице ничего не отражалось. Она подвинула ему ручку.

– Из сухой статистики выбраны самые интимные детали и подвержены анализу. Если тебе в голову приходит идея, любая, не стесняйся. Начнем с простого. Как ты начинаешь осмотр женщины – с ног?

Он воззрился на нее, как будто она его оскорбила.

– Глаза? Волосы? Ступни? Если бы ты выбрал меня, то явно не из-за размера груди. Что тебя волнует?

Он устремил на нее многозначительный взгляд нестерпимо-голубых глаз, и она сразу сжалась в клубок на своем стуле. Но упрямо продолжала:

– Что вызывает мгновенную реакцию – химию!

Он положил блокнот.

– Ты действительно хочешь знать, что я люблю?

– Просвети, умоляю.

– Я люблю выпить, люблю вечеринки, потому что кругом много народу и есть с кем поговорить, кроме той женщины, с которой говорить не хочется, люблю ночь – когда не надо слов.

– Уф. Это звучит безнадежно.

– Ты сама напросилась. – И снова коснулся ее коленом, уже настойчивее.

– Но что ты еще ожидал при встрече с женщиной?

Он молчал, только сжал скулы, и она подумала вновь, что он крепкий орешек и ей вряд ли удастся его расколоть.

– Ты собираешься использовать мои слова в своей работе?

Она подумала немного:

– Нет. Просто хочу знать.

– Зачем?

– Но разве это не естественное, свойственное людям чувство, Нейт. Скажи, например, тебе хотелось когда-нибудь кого-то избить, ударить по голове…

Он посмотрел так, как будто прикидывал, не стукнуть ли по голове ее.

– Только ради тебя.

Она кивнула, в горле пересохло. Внутри все сжалось от предчувствия и ожидания.

– Слушай. Когда умер мой отец, я шесть лет своей жизни провел в обществе четырех вечно хнычущих, капризных, часто рыдающих, очень эмоциональных и очень требовательных, но и дорогих моему сердцу женщин, и это начисто лишило меня желания заводить семью. Я бегу от этого, потому что ценю свою свободу и стараюсь ее сохранить. Разделить жизнь с женщиной я не готов, и вряд ли буду. Я люблю женщин, но никогда ни с одной не хотел терять независимости. Я буду защищать свою свободу до последнего вздоха. Как тебе это?

– Спасибо. – Но после его отповеди она почувствовала ледяной холод.

– Твоя очередь. Почему тебя так беспокоит моя персона? Почему ты пытаешься проникнуть в мои мысли? – Он задумчиво барабанил пальцами по столу и ждал, не сводя с Саскии глаз. – Потому что привыкла быть хозяйкой положения, всегда сама строишь сценарий. Ты – главная. А я тебе скажу, что я тоже привык быть главным и сам строю отношения по своему сценарию. Что дальше?

– Ты хороший человек, Нейт. Но что касается отношений с женщинами, у тебя комплекс. И мне кажется, я могу тебе помочь.

– Мне никто не может помочь. А хочешь знать, что было нужно мне?

Она с надеждой ждала и вдруг услышала:

– Взять сегодня выходной.

– И это все? – Она почувствовала, что ее надежды рушатся. – Ты не заболел?

– Со мной все в порядке. – Он рассмеялся. – Просто за семь лет это первый выходной в рабочий день. Я прогуливаю работу впервые за много лет.

– И что вызвало такое легкомыслие?

– Ты. Ты же мне настоятельно советовала расслабиться и изменить образ жизни. Я последовал совету.

Она удивленно подняла брови.

– Ну и частично потому, что уже давно понял: еще немного – и я сгорю на работе. Подумал о рыбалке, даже поехал с удочкой на набережную, но было так холодно, что пришлось вернуться домой. Оказалось, что я не способен на столь героический поступок и не хочу мерзнуть часами в надежде поймать рыбу. И, не зная, что делать со свободным временем, поехал сюда. Захотелось увидеть тебя. И сделать вот так.

Он протянул руку, дотронулся до ее волос, отделил кудрявую прядь, намотал на палец, слегка дернул.

– И это. – Он провел большим пальцем по ее шее. – И еще это.

Спустил с ее плеча бесформенный старый свитер, погладил по ключице, по плечу, она слегка поежилась от прикосновений, но было необыкновенно приятно.

Тогда он взял ее кресло за ручки, подкатил к себе, зажал ее между своих раздвинутых бедер. Она еще пыталась сопротивляться, вспомнила обещание, которое давала себе тогда, в баре, что нельзя ему уступать, но было поздно.

– Поцелуй меня, – потребовал он.

Ее не надо было просить дважды. Она мгновенно очутилась на его коленях, обвила руками шею и прильнула к его губам.

Больше никаких тестов. Никаких анализов и выводов. Они наконец поступили так, как давно хотели. Больше не надо было ничего объяснять и пытаться остановить то, что должно было неминуемо произойти.

Он оторвался от ее губ, тяжело дыша, прислонился лбом к ее лбу, их дыхание смешалось.

– Мы закончили твой анализ? Потому что я больше не хочу говорить о других женщинах.

– А я не хочу больше о них слушать.

– Вот и хорошо.

Он подсунул руку под ее колени, и она обняла его за шею, когда он поднялся, держа ее на руках.

Глаза его потемнели.

– Я сейчас все смету с твоего стола.

– Нет! – Она подумала о включенном компьютере и своих разложенных в одной ей известном порядке бумажках. – В мою комнату. – Она указала путь.

Он понес ее легко, как перышко.

– О, я совсем забыла, там окрашено.

Он остановился, и Саския задумчиво потеребила мокрую прядь.

– Саския, – прорычал он нетерпеливо.

– Я думаю. Мы сделаем вот так. Выскользнула из его рук, прижала его спиной к стене, нетерпеливо стаскивая с него через голову рубашку, и когда обнажилась мощная грудь, поросшая золотистыми волосками, стала покрывать поцелуями обнаженный торс, вдыхая его запах и пробуя на вкус кожу, слушая, как гулко колотится его сердце.

Она взялась за пояс на его джинсах, но он остановил ее. Развернул, и теперь она оказалась прижатой спиной к стене. Закачалась над головой только что повешенная в коридоре картина. Она привстала на цыпочки, снова стала покрывать поцелуями все, до чего могла достать губами.

– Чем от тебя всегда так приятно пахнет? – спросил он сдавленным голосом, отдаваясь ее ласкам. – Что это за запах?

– Мыло из овечьего молока. Езжу специально за ним в Денденогс. Это моя слабость, я покупаю его, хотя оно стоит кучу денег. Ты должен попробовать, получишь удовольствие.

– О, не волнуйся, я уже пробую. – Он провел языком по ее шее, и колени у нее сразу подогнулись. Он почувствовал это, поддержал и обвил ее ногой свою талию. – Попалась. – И одним движением рук стащил через голову ее старый свитер.

Она осталась в розовом лифчике от бикини, и кожа сразу покрылась крупными мурашками, которые постепенно таяли под его поцелуями.

– Ты восстановила и бассейн? На тебе бикини.

– Просто сегодня день стирки, – пробормотала она, чувствуя, как он провел губами по краю лифчика. Потом сквозь ткань слегка сжал зубами сосок.

Она прижимала с силой его голову, хотелось продлить приятное чувство, а волна желания поднималась так властно, что она начинала задыхаться и ждала продолжения.

Он опустился на колени, стянул шерстяные колготки, покрыл поцелуями ее живот, бедра. Его губы не пропускали ни одного укромного местечка, и она замерла, испытывая настоящее блаженство, ее била дрожь от нетерпеливого желания. Чувствуя это, он просунул руки под ее дрожащие колени и прижал к себе, почти оторвав от пола, и только сейчас она поняла, что он успел скинуть с себя последнюю одежду и теперь совершенно обнажен. Саския опустила руку и ощутила всю силу его нетерпения. Как она могла считать его холодным и непробиваемым. А он оказался очень нежным, горячим, настоящим мужчиной. Все происходило как в ее мечтах, как всегда хотелось, и пока было безупречно.