Девочка из снов (СИ) - Страница 3

— И что его появление может означать? — в черном взгляде Исы нет и тени улыбки.

— Понятия не имею, — я натужно смеюсь. — Ничего не знаю о духах.

— А мне показалось, ты разговариваешь с ними на одном языке.

Стискиваю пальцы так, что они белеют.

— Нет. Я не сумасшедшая.

А в голове эхом:

— Марья Сергеевна! У Каргиловой крыша уехала! Марья Сергеевна!

— Ну, что такое опять?

— Лешка Вавилов нечаянно попал из рогатки в птицу. А у этой — того… Вот, сами посмотрите… — тараторит Машка Самойлова.

— Она ему когтями все лицо расцарапала. А теперь сидит с этой птицей в обнимку. Вся в кровищи, Марья Сергеевна! — вторит ей Лерка.

— Еще бы! Лешка ей полбашки снес. Все же меткий, а? Может, у него и правда отец — охотник?

— Да пьяница он, — возражает кто-то.

— А эта точно не в себе. Ее в психушку надо! Вы как хотите, а я не буду рядом с ней спать!

— Твою мать, что ты творишь?! — возвращая меня в реальность, кричит Иса и довольно резко выкручивает вправо руль. Бью по тормозам. Дрожащими руками заправляю за уши упавшие на лицо пряди. Черт! Мы чуть было не сорвались с обрыва. Дорога здесь опасная и не прощает невнимательности. Чем я вообще думала, позволяя воспоминаниям взять над собой верх?

— Извини! Я… — дышу, как марафонец на финише. — Как-то непривычно за рулем чужой машины.

— Ты нас чуть не угробила.

— Извини, — повторяю громче, словно этого и впрямь отменяет то, что чуть было не произошло. — Этого не повторится. К тому же здесь уже недалеко.

Дальше едем молча. Я смотрю прямо перед собой. Он сверлит взглядом мой профиль. И это ни черта не добавляет мне выдержки. Объезжаю выступающую скалу и начинаю подниматься по ведущему на неё серпантину.

— Это что? — Иса недоуменно изгибает бровь, окидывая взглядом открывающуюся картину.

— Мой дом. Да ты выходи, не бойся.

— Я думал, мы едем в амбулаторию, — он хмурится.

— Здесь нет амбулатории. Зато есть врач, — касаюсь пальцем собственной груди. Достаю из кармана ключи и, повернувшись к Исе спиной, открываю один замок, второй, третий… Кожей чувствую, что он внимательно следит за каждым моим движением.

— Ты опасаешься воров?

— Что-то вроде того.

Толкаю дверь. Захожу первой в просторный коридор и отворачиваюсь к щитку, чтобы выключить сигнализацию. Не знаю, на кой черт я ее установила. В этом нет никакого смысла. Случись что, наряд приедет в лучшем случае часа через три-четыре. А от того, кого я на самом деле боюсь, меня не спасут ни наряд, ни замки. Вообще ничто не спасет, если честно. Я очень хорошо это усвоила.

— Проходи. Раздевайся. Я пока принесу все необходимое.

Отворачиваюсь к мойке. Включаю кран и тщательно мою руки. Те до сих пор дрожат. Злюсь сама на себя за никому не нужную впечатлительность.

— Я думал, здесь нельзя строиться.

— Почему? — оборачиваюсь. Иса стоит на фоне огромного окна, которое занимает почти всю стену.

— Разве мы не в заповеднике?

Конечно. Вон он, как на ладони. Не весь, конечно, но его довольно живописная часть.

— Да. Однако, здесь есть и городские земли. Местным-то где-то нужно жить.

— А ты, надо полагать, местная?

— Можно сказать и так.

Оставляю его одного. Иду в ванную, где храню лекарства и чемоданчик с инструментарием. Я всегда хотела быть хирургом, но в этой жизни от моих желаний ровным счетом ничего не зависит.

Сгребаю все необходимое и возвращаюсь в комнату. Иса успел раздеться. Я замираю, разглядывая его совершенное тело. Скольжу взглядом по смуглой абсолютно безволосой груди, дугам ребер, идеально вылепленному прессу… В леденцовом свете, льющемся из окна, все происходящее видится нереальным. На какой-то миг меня охватывает дикий страх. Вдруг он мне просто чудится? И я все-таки сошла с ума?

— Значит, ты врач?

— Угу. Сядь, пожалуйста.

Достаю спиртовые салфетки. Осторожно касаюсь раны. Ощупываю край. Проверяю целостность кости. Его дыхание учащается, пульс зашкаливает. От боли. Или совсем по другой причине, о которой мне совершенно не хочется думать. Но не думать почему-то не получается.

— Про меня мы все выяснили. А вот ты как здесь очутился? Турист? — интересуюсь я, выкладывая в лоток из нержавеющей стали пинцет и смоченные в спирте тампоны из ваты. Мои пальцы странным образом вибрируют. Пинцет звякает. И этот звук здорово проходится по нервам.

— Нет. Вообще-то я приехал, чтобы возглавить службу охраны здешнего заповедника.

Я замираю, так и не сделав первый стежок. Его дыхание щекочет мне шею. Я ежусь и, чтобы скрыть, как на меня это действует, откидываю голову и смеюсь.

— Я сказал что-то смешное?

— Да тебя же самого охранять надо! Ты хоть что-нибудь знаешь о жизни в здешних диких краях?

Он молчит. И смотрит на меня тем самым утаскивающим в свою глубину взглядом. Может быть, я его недооценила. Вдруг та ситуация с медведем была чем-то из ряда вон? Мой смех обрывается будто сам собой. И почему-то становится ужасно неловко. Я осторожно соединяю пальцами кожу вокруг расползающейся рваной раны и все же осторожно втыкаю иголку. Иса даже не вздрагивает.

Ладно… Может быть, он знает о жизни больше, чем я могла бы предположить.

— И что, все местные живут так? — Здоровой рукой он очерчивает широкий круг. Я на мгновение отвлекаюсь от того, что делаю. Окидываю взглядом комнату в попытке взглянуть на неё его глазами. Ну, да. Посмотреть есть на что. Дом у меня не слишком большой, но учитывая, каких усилий стоило возвести его здесь…

— Нет. Не все.

— Выходит, ты местная мажорка?

Я вздрагиваю. Размеренно дышу, чтобы успокоиться. Он — новый человек в этих краях. И только поэтому еще не знает, кто я. Делаю сразу несколько стежков, заканчивая работу. Ничего… Скоро его просветят. Зимы здесь темные долгие. За неимением лучшего развлечения, люди развлекаются сплетнями. Для многих здесь я — излюбленная тема. Мифов обо мне ходит столько, что можно запросто насобирать на приличного объема книгу.

— Все. Я закончила. Сейчас перевяжу, и будешь как огурчик. — Раскрываю аптечку, где когда-то хранились антибиотики. Аптеки здесь нет, а Исе уж точно следует пройти курс для перестраховки.

— Эй, я не хотел тебя обидеть.

Достаю коробочку с лекарством. Проверяю срок годности. Потому, что только один бог знает, сколько она тут лежит.

— Ты не обидел.

— Сана…

Он впервые зовет меня по имени.

— Ты уже устроился на постой?

— Нет. Вообще-то я приехал чуть раньше срока.

— Так ты даже не видел свой домик?

— Нет. И с руководством не встречался.

— Ну, и куда же ты прикажешь тебя везти? — быстро перевязываю ему плечо марлей.

— Я заночую в машине.

— Вот еще! Тебе следует отлежаться. Сейчас… Я попробую дозвониться Кутепову.

Нерешительно верчу в руках телефон. Кутепов — это тот самый начальник заповедника. Шестерка Акая. Которому тот наверняка доложит, что я звонила. Ну, и черт с ним. Хуже будет, если не позвоню. Акай все равно узнает, что у меня были гости. Нахожу в записной книжке нужный номер и жму на дозвон.

Гул вертолетных лопастей проникает даже через толстые стены дома и заглушает длинные гудки. Я сглатываю. Иса шагает к окну.

— Это что?

— Кто, — поправляю я. Старательно заталкивая панику поглубже, вновь обвожу взглядом комнату. Я не сделала ничего плохого. Салфетки в крови и разбросанный шовный, если что, это подтвердят. Так какого же черта у меня с такой силой колотится сердце?

Бегу к зеркалу. Поправляю волосы. Зачем-то разглаживаю складки на свитере.

— Сана, это кто?

Это — мой кошмар. Неотступный кошмар моей жизни.

Я просовываю ноги в тапки и, ничего не сказав, выхожу своему кошмару навстречу. Я давно уже поняла, что для психики безопасней встречаться с ним лицом к лицу. Спускаюсь с крыльца. Лопасти вздымают просто ураганный ветер. Прячу лицо на плече и упускаю тот момент, когда Акай спрыгивает на землю. В поле зрения появляются носки его ботинок, и сердце ухает куда-то в пятки. За столько лет я, наверное, должна привыкнуть к тому, как он выглядит. Но ни черта. Каждый раз — это шок. Настолько он огромный. И сильный. Как медведь. Я былинка по сравнению с ним.