Девочка из прошлого (СИ) - Страница 2

Он что-то говорит мне, но слезы душат, а страх так сжимает сердце, что больно дышать. Я чувствую протянутую ко мне руку и стараюсь вжаться в сиденье.

— Не бойся, я вытру кровь.

Он говорит спокойно и совершенно без злости и раздражения. Но, может быть, это мне только кажется? Что-то спрашивает. Кажется мое имя, про брата…

— Как зовут твоего брата?

Зачем ему мой брат? Брата я не видела давно. И не могу дозвониться. Вообще.

После того, как меня забрали обратно в детский дом, я ревела и слушала в пол уха. Я думала, что брат связался с криминалом, он объяснял миллион раз, что прячет меня для моей же безопасности. Первое время он не приезжал, но находил возможность связаться. Редко. После моего выпуска брат примчался сразу, и хоть я осталась в Самаре, он выкраивал дни и приезжал, часто звонил. Кроме него у меня нет никого, он близкий для меня человек. Один — единственный родной.

— Есть брат, Влад. Влад Северьянов, — шепчу имя брата, и поднимаю глаза. Интуитивно чувствую, что плохого этот мужчина мне не сделает.

Давид.

Зачем Игнатьеву эта девчонка? Из-за дел Влада? — Вряд ли. Его, конечно, хотят все: друг гений в схемах, но мы все после бурной молодости предпочитаем спокойные дела. Четыре месяца прошло, как он пропал без вести. Его искали и официально, и неофициально. Землю носом рыли, но все следы потерялись.

Да и как она здесь вообще оказалась? После того случая Влад спрятал сестру в интернате в Самаре. Когда она успела объявиться в Питере, бл*дь?! И он ведь молчал. Мы близкие друзья. Он тот человек, которому я доверяю полностью. Но тема сестры — табу. Два слова мелькнет и молчит. Можно не пытать. У нас не принято лезть в душу, захочет — расскажет.

Наблюдаю, как она съеживается в комок на сиденье, стараясь казаться совершенно незаметной. Замечаю, что ее трясет, хотя в машине тепло и мне хочется сказать Мише убавить печку. Снимаю пиджак и накидываю ей на плечи.

— Не бойся. — Судорожно вздыхает и смотрит на меня своими бездонными глазами. Она очень похожа на брата. Темные волосы, большие глаза и точеный нос. Пухлые яркие губы. Длинные ресницы и небольшой шрам на брови, от чего кажется, что бровь разделили на две полосочки. Небольшая родинка над верхней губой, словно приклеенная мушка, как в средние века. Усмехаюсь своим мыслям: я никогда не любил историю, которую вдалбливал мне дядя-профессор.

Ненавязчивый клубничный запах, когда наклоняюсь ближе, заставляет сглотнуть. Длинная шея, заправленная за ушко темная прядь, красивые руки, небольшая грудь и бесконечно длинные стройные ножки. Чувствую, что думаю сейчас не о том, о чем должен. Но в штанах становится тесно, и я мысленно обзываю себя извращенцем.

Саша.

Я очень устала. Устала от того, что всю неделю занимала работа, беготня с беременной подружкой, и, наконец, этот вечер. Страшно, что ждет меня дальше. Куда мы едем?.. Но спросить я не решусь. Он сидит, прищурив глаза и внимательно за мной наблюдает. Я чувствую его взгляд, который пробирает до самого желудка. Почему желудка?! — на этот вопрос я сама себе ответить не могу. От собственных мыслей трясет, я кутаюсь в пиджак, и, кажется, засыпаю.

Открываю глаза, когда чувствую остановку. Машина въехала в ворота красивого двухэтажного дома. Не дом — дворец! Про себя усмехаюсь (откуда только силы на это?), что если меня и убьют, то в таком шикарном месте. Осторожно выглядываю в окно машины: территории вокруг дома отсюда не видно — все засажено туями. Рядом с дверцей стоит Давид и несколько мужчин; они курят и негромко разговаривают. Несколько раз Давид кивает в сторону машины, и я понимаю, что говорят обо мне. Мне хочется стать еще незаметнее, еще меньше и чтобы они забыли про меня, оставили в покое. А еще лучше проснуться от этого сна, оказаться на своем диванчике. Но в этот момент Давид открывает дверцу, видит, что я уже не сплю и просит выйти из машины.

Я выхожу, ежась от холода, и кутаясь в пиджак.

— Саша, тебе придется переночевать здесь. — Я молча киваю, не понимая, зачем это. Зачем ему это? Зачем ему я?

Кивком головы прощается с мужчинами и ведет меня к дому. Я еле перебираю ногами от страха, но он не показывает ни капли раздражения и терпеливо ждет, пока спотыкаясь преодолею две ступеньки.

Внутри дом впечатляет не меньше, чем снаружи. Но я не успеваю рассмотреть все, Давид ведет меня по лестнице наверх:

— Выбирай любую комнату, Саша. — Мое имя он произносит все время с каким-то акцентом, словно растягивая буквы. И я ловлю себя на мысли, что в любой другой период жизни, наверное, млела бы от его голоса. Но сейчас мне просто страшно.

Толкаю вторую по счету дверь и попадаю в небольшую, но очень светлую комнату. Кровать, тумбочка, шкаф, и дверь, видимо, в ванную.

— Располагайся, Саша. Если нужно, прими душ, я зайду через 10 минут. Наверняка у тебя куча вопросов.

Я снова киваю и, как робот, прохожу в комнату. Дверь бесшумно закрывается и я остаюсь одна. Снимаю пиджак и кладу на угол кровати. Прохожу в душ, снимаю смятую юбку и испачканную в крови футболку и кидаю в угол. Я подумаю обо всем завтра. Сегодня я жива, чувствую, что ничего плохого не сделают и можно немножко отпустить свои страхи. Встаю под горячие струи и закрываю глаза. Не знаю, сколько стою так, но стук в дверь заставляет открыть глаза и ускориться.

Наскоро вытираюсь, замешкавшись, заматываюсь полотенцем и выглядываю.

Около окна в углу стоит кресло, которое я сразу не заметила, и на нем сидит Давид. Я смущаюсь, чувствуя, как краска заливает щеки, и бормочу, что из одежды на мне только полотенце. Слышу, как он усмехается и молча выходит из комнаты. Растерянно стою и не понимаю, что мне делать дальше.

Давид.

Забавная девочка. Легко смущается и так мило стесняется. Я уже и не помню, когда встречал таких. Развязные девицы, которые окружают в последнее время, готовы из белья вылезти, только бы очутиться в моей постели. И я не задумываясь меняю одну на другую, не испытывая никаких чувств и никакого желания с ними поговорить. Никаких отношений, только голый секс. Стефановская не в счет. Дочь партнера отца, с которой мы неплохо зависали. Отвязная девица, но как-то быстро начала строить планы на совместное будущее. Что не мешает ни ей, ни мне периодически проводить время «на стороне». Смешно, наверное, в моем-то возрасте и при моем статусе, но я если уж бросаться в этот омут, то только по любви. Не такой больной, как у друга Тимура, не с такими последствиями. Вернее, хочется такой сильной, как у него, как у Егора… но хочется семьи, уюта, наверное. М-дааааа, хотеть не вредно — вредно не хотеть.

Выхожу из комнаты и, матерясь, иду за своей футболкой. Надо было сразу сообразить, что Саше необходима сменная одежда. Теперь уже утром доставят, придется потерпеть.

Захожу обратно и застаю ее на том же месте, растерянную и испуганную.

— Саша, сегодня придется поспать в моей футболке, а утром тебе доставят все необходимое. Если что-то еще будет нужно, скажешь помощнице. Утром вы познакомитесь. — Стараюсь говорить спокойно, чтобы не пугать еще больше. Жду, пока она переоденется и выйдет обратно.

Девчонке грозила печальная участь. Игнат больной на всю голову извращенец. Правда, он любитель шикарных телочек постарше… Пока со мной, не тронут, но придется напрягаться и разбираться. Давным — давно Влад очень помог мне, такое не забывается. Да и с годами наш дружеский союз только сильнее окреп.

— Саша, сначала я хочу задать тебе несколько вопросов. — Кивает. Черт, она вообще умеет нормально разговаривать или нет?

Терпеть не могу женские слезы. Но эту девчонку мне искренне жаль. К тому же я старательно прячу все воспоминания о ней в самый темный угол памяти.

— Ты знаешь тех людей из клуба? — Мотает головой. Этот вопрос меня занимает больше всего: где Игнат ее зацепил. В клубе его не было. — Где ты бывала последние дни?