Девочка хотела замуж - Страница 10

«Господи, еще целая куча времени — почти час!»

В постели было тепло и уютно, мне ужасно не хотелось вставать, и в это утро я еще раз пожалела, что давно вышла из детского возраста. Спала бы и спала в своей кроватке, сопела бы носиком. Никто бы не трогал.

«Хм. К Андрюшке это не относится».

Едва я задремала опять, как мне пришлось как по команде вскочить по звонку будильника. Восемь. Наскоро разбудив сынишку и собрав его, я доволокла его до садика и сдала на руки воспитателям. Сонный Андрейка попросил «привезти ему с работы Киндер-Сюрприз», что я клятвенно пообещала сделать, но уже в следующий момент забыла о своей клятве, потому что все мои мысли занимала ближайшее зарытие свечки и картонки.

«Где я найду в большом городе Москва безлюдный парк, где не ходят люди»?

Люди ходили везде. В многомиллионном городе невозможно было скрыться от людских глаз. Разве что только ночью на кладбище, куда я даже под страхом смертной казни никогда бы не пошла.

Еще немного поразмыслив, я решила рвануть в Измайловский парк. Во-первых, туда можно доехать обычным транспортом. Во-вторых, наверное, в таком большом парке можно найти хотя бы маленький кустик, где не каждый день ступает нога человека. И потом, вероятность того, что в понедельник с утра меня кто-то застукает в глуши Измайловского парка, была крайне мала. Сказано — сделано. Я упаковала магические предметы, захватила Андрейкин совочек, дотряслась на метро и трамвае до Измайлово, сойдя у центрального входа, и углубилась в заросли.

Бродила я примерно полчаса. Убедившись, что вокруг никого нет, я, наконец, присмотрела довольно большое дерево — то ли липа, то ли дуб, я в них не разбираюсь — надела хозяйственные перчатки, достала Андрейкин совочек и принялась копать. Выкопав небольшую ямку, я благополучно поместила туда и свечку, и картонку, все это чинно зарыла, прихлопнув совочком. После этого я встала, как учила меня Оксана, поклонилась и произнесла: «Сыра земля, забери мои беды. Спасибо тебе за помощь!»

Я не знаю, как со стороны выглядел этот спектакль. Но едва я отошла от места своих раскопок, как вдруг я услышала из-за кустов полупьяный мужской голос:

— Де-… де-…. Де-вуш-ка.

Я вздрогнула и принялась пробираться через заросли. И вдруг с ужасом поняла, что не помню дороги назад. Между тем, кусты сзади меня затрещали, и я увидела, как из-за них, пошатываясь, выплыл бомжеского вида гражданин:

— Де… да куда ты… я ж спросить хотел…

«Знаем мы, чего ты хотел».

Быть изнасилованной, убитой и ограбленной — по-отдельности или вместе, мне совсем не хотелось. И я рванула, не разбирая дороги, через кусты и буреломы, раздирая в кровь ладони и уклоняясь от веток, которые хлестали по лицу. Страх придавал мне сил и скорости. Не знаю, сколько я так бежала, но, наконец, мужской голос сзади стих и исчез совсем.

Я прислонилась к дереву и перевела дух.

«Где я?» Это был первый вопрос, который посетил меня. Я поняла, что заблудилась. В Измайловском парке. В Москве. Среди бела дня. Также я поняла, что никто не знает, где я нахожусь, поэтому если я не вернусь, искать меня будут где угодно, только не здесь.

«Если я когда-нибудь вернусь отсюда живая и выйду-таки замуж, то мой муж должен узнать, какие жертвы и лишения я терпела ради встречи с ним!»

Мысленно я корила себя за глупость и самонадеянность. Про такие поступки и таких дамочек говорят: «С жиру бесится». Собственно, а что мне мешало выйти под окно поздно ночью и, пока соседи не видят, закопать предметы? Что бы от этого изменилось, скажите мне на милость? Нет, романтики захотелось — мол, все должно быть, как положено, по-настоящему. Но главное, как я умудрилась не оставить даже записки о том, куда я поехала?

Продолжая ругать себя на чем свет стоит, я посмотрела наверх. Сквозь деревья проглядывало голубое небо, где светило яркое солнце. Тучек почти не было — день сегодня был погожий. Я постаралась успокоиться и принялась рассматривать заросли вокруг. Чуть приглядевшись, я увидела, что с одной стороны лес гуще, чем с другой.

«Терять мне все равно нечего. Пойду-ка я по направлению к редкой части леса».

Я не знала, который час — часы я потеряла, пока бежала сквозь лес. Ориентируясь по солнцу и вспоминая школьную программу я примерно вычислила, что уже около часа дня. Также я понимала, что безнадежно опоздала на работу, и меня уже, наверное, с собаками разыскивают разъяренные клиенты. Вдруг в моем кармане запиликал… мобильник.

«Господи! Так у меня же мобильник остался!»

Звонила Светлана:

— Аля, привет! — Начала было она, как я ее перебила…

— Светка! Как здорово, что ты позвонила! — Заверещала я. — Светка, тут со мной приключилось такое. Я заблудилась. В Измайловском Парке. Я не знаю, где я нахожусь. Брожу здесь среди деревьев, представляешь?

На том конце провода повисла тишина.

— Аля. С тобой все в порядке? — Тихо спросила Светлана.

— Я пока не знаю, я не знаю, — продолжала верещать я. — Я вот иду по направлению вроде бы из леса, иду уже долго, но не знаю, как долго еще буду идти.

— Аля…. — Спросила Светлана. — Может, вызвать скорую? МЧС?

— Не знаю, — захныкала я. — Может, действительно вызвать спасателей? Службу 911?

— Хорошо, я сейчас попробую. Жди, — коротко ответила мне Светлана и положила трубку.

Уже через минуту мобильник снова затрещал, и на проводе оказался незнакомый женский голос:

— Девушка, это оператор спасательной службы, где Вы находитесь? — Сухо осведомилась она.

— Я не знаю, — жалобно ответила я. — Я нахожусь в Измайловском парке, но в каком именно месте парка — ума не приложу. Я уже третий час тут болтаюсь, наверное, весь парк могла бы обойти.

— Девушка, оставайтесь не месте, никуда не ходите, — попросила барышня. — Иначе Вы будете ходить по кругу, таково свойство человеческой ориентации. — У Вас все в порядке, ничего не сломано?

— Нет, я цела, жива и здорова, — уверила я. — Только есть очень хочется.

— В таком случае, стойте на месте, бригада уже выехала…

Барышня положила трубку. А мне пришла смс-ка, что на счет телефона бросили 500 рублей.

«Спасибо, Светка, ты настоящий друг».

Через полтора часа перезвона и смс-переписки меня, наконец, нашли спасатели и вывели из этой запутанной местности.

— Куда Вас черт понес с утра пораньше, — допрашивал меня молодой офицер. — Ощущений острых захотелось? Здесь полно маньяков и грабителей по лесам бродит…

— Вот я и заблудилась поэтому, — пересохшими губами прошептала я. — Меня напугал какой-то пьяный тип. Я просто действительно гуляла с утра по парку — мне нравится гулять. А увидев его, я так ломанулась, что не знала, куда бегу. Вот и потеряла дорогу…

Офицер понимающе кивнул.

У Измайловского парка меня ждала не только милиция и служба спасения, но и телевизионщики, которые тут же нагрянули на свежатину. Меня под белы рученьки подхватила симпатичная девушка-корреспондент и с выражением произнесла в камеру:

— А теперь курьезные происшествия. Москвичка, гуляя в Измайловском парке, заблудилась и провела здесь целых пять часов. Ее спасла оперативная служба…

Девушка продолжала говорить, а я стояла рядом, ни жива, ни мертва. Наконец, девушка обратилась ко мне с вопросом:

— Скажите, как Вы оказались в парке в столь безлюдном месте?

— Я не знаю, — ответила я. — Я испугалась. На меня пытались напасть. Я бросилась бежать и заблудилась.

Девушка отняла у меня микрофон и продолжила что-то рассказывать о маньяках в парках и борьбе с преступностью.

Меня показали в вечерних новостях. Втайне я всегда мечтала оказаться на телеэкране и почему-то думала, что рано или поздно это случится. Правда, не такой ценой. Мой комментарий про «маньяка» вырезали, а меня представили как «последнего пещерного человека», то есть москвичку, заплутавшую в трех соснах родного города. Хорошо, что репортаж шел только по одному каналу, и то — московскому. Однако кое-кто из моих коллег и знакомых успел посмотреть эту передачу, поэтому я три дня принимала звонки с ехидными подколками и вопросами, хорошо ли я себя чувствую… Чувствовала я себя не очень хорошо. А точнее, полной идиоткой.