Девичий паровозик 1912г (СИ) - Страница 2

– Извини.

– У тебя снег на пальто.

– Хорошо я выйду, стряхну.

– Лучше здесь и сейчас, а то ты уйдешь мне не трудно убрать. Просто метет?

– Ты же знаешь февраль.

– В печке остались угли, я сейчас разожгу.

– Это долго?

– Да нет брошу поленья. Люблю, как горят. Загорятся не сразу, будут дымно коптить.

– А потом?

– Вспыхнут, согреют наши замерзшие руки и души.

– Замерзшие руки?

– Озябшие губы! Сегодня я не жалею себя.

– Холодно?

– Холодно холодно, надоело ходить. Ждать тебя, когда ты придешь в этом снежном пальто.

– Я же здесь.

– Протяни руки к огню. Там тепло.

– Я тебя обниму.

– Что сомненья прошли?

– Я тебя обниму, очень нежно вот так. слово «горе» забудем и слово «разлука».

– Теперь вижу тебя. Ты точно пришел.

– Полночь? Не поздно?

– Наверное! Хотя как сказать.

– Дыханье свело и руки отогревшись, немеют.

– Я ждала твои руки. Очень сильно ждала. Не верила, нет

– По-другому быть не могло.

– Все так обними посильней, минуты сомнений часы ожидания все в прошлом ты здесь Дыхание твое.

– Хочу твое тело… родное желанное

– Закроем глаза свеча не помощник тепло от печи говорила, сними ты пальто.

– Снег растаял на нем. Я его постелю.

– Безнадежное дело. Хотя я не знаю. Огонь от печи розовый отсвет на стенах. Вьюжный февраль. Ты морозный и свежий.

– Можно просто прилечь.

«Просто» хорошее слово, юбки шорох в темноте. Смело отчаянно вниз. Буду покорна безмолвна. Горячие разогретые руки. Легкий ступор пусть будет, что будет. Мокрый февраль, холод в груди, зачем без любви? Кто сказал про любовь!? Вырвалось глупо. Тоскует душа тело бренно и хочет ответа.

– Что?

– Не думая будь. Там простят одиночество хуже.

– Там?

– Там. В небесах тара-рам.

Потаенные мысли не прогнать, не убить. Не видно луны. Отсветы красным на стенах. Руки как стебли, сдавило тиски. Путь без оглядки. Сердце забилось. Что-то молю в тишине. Испепелить. Хватило жаркой волной. Качнувшийся мир. Черной бездной упал океан. Трудно дышать. Сгореть бы дотла. Стон и крик. Без остатка прошу. Ломкие ногти. Судорога тела. Давай! Эхом слышится «Ай» Не оторвалась. От тела душа. Растерзана? Нет. Метели стон за окном. Зачем вату катать. Ставни по стенам, глухо стучат.. Ослабшая хватка.

– Ты все поняла?

– Да… Нет, то есть, мимо прошло.

– Как?

– Бывает. Забудь. Приняла.

– Черт возьми. Извини.

– Что-то было, я вру. И ты ни причем. Сама позвала.

А кошка мило урчит. Тепло. Тишина. Рубином подернулись угли.

– Ты проводишь меня?

– Глупо знаю, но все, же пойду до ворот снег, метель, и совру как всегда.

– А стоит? Зачем?

– Проще соврать, хотя если вдруг ты уйдешь, все станет настоящая правда. Ты уйди навсегда.

– Это твой приговор?

– Приговор, но не мой. Буду очень жалеть. Просто долго ждала. Набухающий март. Скоро. Звенящая сырость апреля. Ты уйдешь навсегда. Может, будет ДРУГОЙ. Той дорогой придет. Заплутал, но придет. Слышу ног его легкую поступь. Молитва, безумие, ворох сирени и май. Жду! Тот, который придет – прости!!! Сорвалась. Снег февраль безнадежное дело. Лед на окнах обмерзла душа. Шлюха – душа. Шлюха – душа.

– Ты уже очень долго стоишь у окна.

– Нравится.

– Что ты видишь там, за окном же ночь?

– Воспоминания.

– Странно

– Ночь всегда таинственна, я вижу нас молодых и счастливых

– Молодых и счастливых Это было с нами?

– Это было.

– Что-то я стала забывать.

– А я все помню.

– Скажи что помнишь?

– Девочку в голубом коротком платье, сосны, извилистые дорожки усыпанные шишками и переплетенные корнями. И огромных стрекоз и задорный звук пионерского горна, и большие большие огромные глаза которые светились счастьем.

– И еще что?

– И белочку что ела у тебя с руки и сверкала бусинками зрачков и зубную пасту что вы нам ночью пробравшись в палату не жалея намазали на лицо.

– И еще?

– И мой первый в жизни поцелуй огромные в полнеба глаза ступор, шок, а потом как долго не мог уснуть вспоминал нежность на губах. Это было открытие вселенная бесконечность. А на следующий день опять глаза бесконечное счастье, которое бывает только наверно в детстве. Это потом мы черствеем, забываем, любим, не любим. Все прошло. Ведь все давно прошло. А что-то осталось там в глубине. Правда?

– Правда! Правда! Осталось конечно осталось любимый, осталась нежность, да и не чувствую я, что мы зачерствели. Просто это было очень давно. Что-то стерлось с памяти.

– Ну, было же?

– Ну, было? Да! Вспомнил дорогой! Незапамятные времена еще был Союз, не забыл нашу песенку любимую: -Солнце на спицах синева над головой! – Слегка напела она.

– Ветер нам в лица, Обгоняем шар земной. – Подхватил он. – Как же. А потом студенты, стройотряд. Крым, Судак, Малореченское, Генуэзская крепость.

– Где я разорвала платье пробираясь по развалинам.

– У тебя тогда очень здорово это получилось.

– Ну, знаешь!!!

– Знаю. Мои глаза тогда тебе о чем-то сказали?

– Ну, еще бы!

– А море, круглая галька рыбалка на перышки?

– Интересовала тогда тебя рыбалка только и смотрел на меня.

– Да-а! Я без ума смотрел на тебя. Что тут скажешь.

– Ты еще тот рыбачишка тогда был. Давай я подвезу тебе коляску, и ты сядешь. Правда, хватит уже, побереги ноги.

– Я их тренирую

– Ты же знаешь что это бесполезно.

– Врачи могут ошибаться.

– Обычно они ошибаются в другую сторону.

– Не в этот раз. А если я натренирую их и пойду, мы поедем на море, в Судак?

– Ты хочешь в Судак?

– Я хочу в Генуэзскую крепость.– Заявил он твердо.

– Нет, врачи не могли ошибаться.

– А если?

– Даже не знаю, что тебе сказать, – сказала она в раздумье.

– У нас есть еще что-нибудь продать?

– По-моему нет, вроде все спустили.

– А поискать?

– Пробовали уже, бесполезно.

– А кредит?

– Нам не дадут мы с прошлого года в черном списке.

– И что ничего нельзя придумать?

– Только идти к нему.

– Нет, это исключено.

– Он до сих пор любит меня.

– Да, но он может попросить очень многое, а ты, возможно, не сможешь ему отказать

– Дурачок ты! Ну, посмотри на меня, что я уж такая красивая просто попрошу в знак нашей старой дружбы

– Ты очень красивая у меня. Ты сама не знаешь, какая ты красивая

– Ты еще все смотришь в темноту и видишь меня молодой?

– Нет, обернись, видишь, я смотрю на тебя

– И что там разглядел?

– Девушку женщину, которая совсем не изменилась и даже стала лучше

– Мы отвлеклись. – Сказала она с грустной улыбкой.

– Но денег, же нет?

– А давай так. За каждый шаг, что ты сделаешь, если конечно сделаешь, я буду давать тебе тысячу.

– Интересно где ты ее возьмешь?

– Сэкономлю, знаешь, какая я могу быть экономной. Ты меня не знаешь! Так и накопится как раз к поездке.

– Мы и так не шикуем.

– Все равно резервы есть, ты будешь стараться со своей стороны, я со своей.

– Ты думаешь, у нас получится?

– А что мы теряем, уплотнимся, переедем в одну комнату, я может квартирантку, девочку-студентку найду, откажемся на полгода от мяса, живут же вегетарианцы.

– И что мы поедем?

– Еще как!!!

– Поедем вдвоем, и как раньше ты в крепости сделаешь тоже самое с платьем?

– Ну, знаешь ли, прекрати это случайно получилось. Ты же знаешь.

– Хочу! Очень хочу! – Он умоляюще посмотрел на нее.

– Не знаю, придумал тоже.

– Это условие

– Ну, куда деваться не артистка я конечно, но постараюсь оправдать твои ожидания.