Девичий паровозик 1912г (СИ) - Страница 18

– Все равно так нельзя.

– А? Ты это… имеешь в виду. Даша то подсматривала, я видел. А ты?

– Что я дура что ли!

– А Даша выходит дура!

– Это ее дело.

– А что она тебе шептала.

– Не скажу.

– Ну ладно не сердись. Давай конверт.

Я открыл конверт. Да, это были именно те деньги, которые я вручил Аиде накануне.

– Послушай! Давай сделаем так конверт мне, а деньги тебе. То есть вам с Дашей.

– Придумали тоже! Зачем это!?

– Пригодятся. Вы их спрячьте и никому про них не говорите. Мало ли для чего понадобятся. Есть у вас такое тайное место, про которое никто кроме вас не знает?

– Есть. Да есть, конечно. Но я не возьму.

– Глупышка. Тут не так много. На поездку в Петербург хватит вам двоим, или еще, какая надобность. Одежду. Учебники. Я тебе обещаю, что про наш секрет я никому не скажу.

– Все равно. Если деньги не заработаны, они счастья не принесут.

– Уж не думал от тебя это услышать! Аргумент серьезный. Давай тогда поступим так, как же мы поступим, как? А вот придумал! Видишь я хочу стать писателем и вся эта история, ваша тетя Ада, ее свекровка, профессор Кайгородов знаешь его?

– Конечно.

– Его сын Костя, вы сами с Дашей, мне интересны как герои, персонажи. Интересно как сложится ваша судьба. Так вот я тебе оставлю свой адрес в Ораниенбауме, а ты два-три раза в год будешь мне писать, что с ними всеми стало. А деньги? Это будет плата за работу.

– Письма писать? Какая же это работа? Вы просто мне хотите их дать и придумываете.

– Э! Нет! А как же все писатели получают гонорары. Они же больше ничем не занимаются и живут хорошо?

– Ну, то писатели!

– Так и ты помощница моя будешь. Представляешь, сколько мне нужно будет опять потратить денег, что сюда вернуться, все узнать. Поезд, извозчик, плата за жилье, покушать купить и обратно не меньше. Я еще тебе и должен останусь, если ты большие письма мне писать будешь. Будешь?

– Конечно, буду. А вы в Ораниенбауме живете?

– Там офицерская школа. Я там работаю. Комнату снимаю. Иногда у матери живу в Петербурге. У нее квартира на Поварской.

– А жена ваша не будет ругаться?

– Ну, пока я не женат, а там посмотрим, объясню, что у меня есть очень хорошая девушка – я посмотрел на нее, она на меня, – помощница в писательских делах. Думаю, поймет.

Варя смущенно заулыбалась, слезла со стула, переложила в несколько раз ассигнации и крепко сжала их в кулачке.

– Ну, я пойду? Ой! Адрес ваш совсем забыла?

– Конечно. Сейчас напишу.

Я написал ей адрес на открытке. На открытке была изображена маленькая девочка, которая сидит, пишет письмо, а голубь ждет, что бы его отнести.

– Михаил Алекс-а-андрович Громадин!!! – прочитала она громко и четко и взглянула на меня.

– К вашим услугам.

– Михаил… Михаил Александрович, – повторила она как бы прислушиваясь к своему голосу как это звучит. – Дашка от зависти лопнет!

– Не понял?

– Да это так. Ну я пойду?

– Конечно. Хорошее у тебя имя Варвара.

Она посмотрела еще раз на меня. Вздохнула.

– Ну, я пошла, я вам обязательно буду писать.

Ночь прошла тревожно. Я постоянно просыпался. Видать выспался днем. Лежал подолгу с открытыми глазами. Думал. О чем не помню. Думал и тут же забывал. Под утро забылся крепким сном, и проснулся в итоге к одиннадцати часам.

«Я же хотел с утра уехать!» – подумал я с досадой. Ладно, побуду еще денек. Продукты еще есть. Хозяйка не гонит. Комната в Ораниенбауме или здесь на свежем воздухе, какая разница. Я заваривал чай, изощрялся, крутил пластинки граммофона и скучал неимоверно тем не менее. «Надо идти на берег!» – подумал я, когда вновь услышал легкий стук в дверь.

– Открыто!

Это была опять Варя.

– Почему вы не идете на море?

– Да вот только собирался Варя.

– То есть я не затем пришла. Спросить хочу. Мне писать если только что-то случится или просто?

– А ты как хочешь?

– Так деньги же?

– Ты только ради денег будешь мне писать?

Девушка засмущалась, опустила глаза в пол.

– Не знаю, я и так могла, мне не трудно, я много пишу.

– А что ты пишешь?

– Ну, так пишу и все.

– И все же?

– Когда мне хочется, сажусь и пишу, особенно если кто меня обидит.

– Это у тебя дневник?

– Дневник от слова дневник там каждый день надо, а у меня так не получается.

– Интересно, а как давно ты начала?

– Мне было 12 лет.

– А сейчас тебе сколько?

– Шестнадцать недавно исполнилось.

– Совершеннолетняя уже! (по законам Российской империи. прим. автора) И замуж можно! Дашь почитать?

Девушка задумалась надолго.

– Ну, так как? – Не выдержал я.

– Там про Дашку, маму, про меня, про тетю Аду.

– То, что нужно.

– Чужие дневники нельзя читать посторонним.

– А я посторонний?

Этот вопрос окончательно поставил девушку в тупик.

– Лучше я вам деньги отдам, – сказала она вдруг.

– Ну, вот придумала, как меня на лопатки положить. Хорошо. Это я так просто спросил. А про меня там есть?

Варя покраснела:

– Да ну вас, я пойду.

– Все! Все Варя. Твои секреты пусть останутся с тобой. Мне они не нужны. Поверь! Это я чисто как писатель интересуюсь, изучаю твой внутренний мир.

– Для книги?

– Конечно. А для чего еще. Мне же интересно, что пишет девочка в этом возрасте. Я же сам не был девочкой, а у тебя все записано.

– Да там глупости одни, я же совсем наивная была.

– А сейчас?

– Теперь другое дело.

– А если закрыть бумажками секреты остальное можно?

– Ну, наверно.

– Тогда договорились. Как надумаешь, приходи. Буду ждать тебя. На этот случай у меня есть пастила.

– А что это такое?

– Попробуешь. Узнаешь, думаю, тебе понравится, Дашу угостишь.

– Так я завтра и приду.

Я стал собираться на берег. Засунул подальше за шкаф сверток с документами и наган. Придвинул его плотней навалившись всем телом. И вдруг почувствовал, что кто-то за мной наблюдает. Я обернулся. В проеме двери стояла Маша!

Выглядела она эффектно. На ней был приталенный пиджак из пан-бархата серого цвета, с подкладкой из шелка и рукавами кимоно. Он дополнялся многоуровневой широкой юбкой из креп-сатина украшенной бисером, бахромой и кружевами. Она, молча, похлопывала сложенным зонтиком по руке и подбоченясь смотрела на меня с вызовом.

– И долго вы будете отсиживаться в вашей конуре? – Промолвила она после паузы.

– Вы меня напугали, прячу свою секретную канцелярию.

– Сидите, как паук, девушек заманиваете в свои сети.

– Я уж и сам этому не рад. Даже были мысли утром уехать, да вот задержался, – развел я руками.

– Герой-любовник!!! – Сказала она язвительно.

– Спаситель нации, полагается памятник при жизни.

– Да-да! И что даже пройти не предложите спаситель?

– Проходите, я за вами поухаживаю, куда вы изволите присесть на стул, на кровать, под кровать?

– Ах! Так! Еще издеваетесь, – она замахнулась на меня зонтиком, стараясь попасть по голове. Я прикрылся руками.

– Только не по спине.

– Ага! Я совсем забыла. Теперь-то я знаю куда бить.

Я поймал ее за руки, завел их ей за спину и приник к ее губам. Она запрокинула голову, шляпка упала на пол. Это было долго. Когда я ее опустил, глаза ее еще долго были как пьяные.

– Это я удачно зашла! – Сказала она, наконец, приходя в себя.

– Долго! Очень долго вы не приходили моя милая Мария Александровна.

– Хаха..ха..ха! Как вы заговорили. А сами чуть не уехали, ждали, когда я приду и упаду к вашим ногам.

– Женские души неисповедимы. Я давно у ваших ног.

– Ну, хватит. Собирайтесь. Я вас не простила, конечно, но это не исключено.

– Куда мы идем.

– Прямо прямо и прямо пока не упремся в воду.

– А обыватели?

– Близко подходить не будем, посидим на бережку вы не против?

– А что взять? Вот есть галеты, лимонад, пара плиток шоколада, шампанское.