Девчонка с изнанки-1. Апрель (СИ) - Страница 23

Видя моё плачевное состояние, Шокер взял на себя объяснения на ресепшен, и, как мне удалось расслышать из своего кресла в лоббио, он пожелал полулюкс на двоих.

Наверное, нечасто этот полулюкс принимал постоялиц в спортивных брюках, мятой футболке и выгоревшей флисовой жилетке, да ещё с тощим рюкзачком за спиной. Номер был очень красивый, оформленный в стиле хай-тэк, с окном во всю стену, выходящим на Сергельс-торг, самое сердце торговых и деловых кварталов. Отель располагался на нескольких последних этажах торгового центра, но несмотря на близость к таким заполошным местам, в коридорах отеля и в номерах было тихо и спокойно. Мой острый слух не испытывал больших нагрузок: только отдалённый ровный шум улицы за качественными стеклопакетами.

Шокер, как джентльмен, проводил меня в номер, поставил кресло поудобнее, помог сесть. Сам проверил, всё ли в порядке, всё ли работает в ванной, предложил заказать ужин в номер. Аппетита у меня не было, и я решительно отказалась. Он отказ не одобрил, попросил хорошенько подумать над этим вопросом ещё раз и, надев очки, уселся на краю кровати и занялся изучением отельного журнала.

В очках у него был потешный и благообразный профессорский вид.

– Тебе вроде бы рано со старческой дальнозоркостью бороться, – заметила я.

– Ты о чём? – рассеянно отозвался он, листая журнал.

– Об очках.

– А-а, – вздохнул он. – Да это побочка такая странная. В даль вижу вроде неплохо, а с чтением проблемы.

Да уж, с побочкой заранее не угадаешь, а потом не поспоришь. Чем каналы наградили, с тем и живёшь. За эту скучную мысль внезапно зацепилась другая, очевидная и запоздалая, и ударила меня буквально в лоб. Я сразу же поняла, что с таким оперативным мышлением век дурой проживу.

– Шокер!

– А?

– Шокер, а зачем вашей группе проводник?

– То есть? – он странно посмотрел на меня поверх очков. – Затем, чтобы преступников пойманных на поверхность переправлять. Скай, увы, только курьер, и то слабенький.

– Но ведь есть ты! Ты сам! Да лучше тебя, возможно, и проводников-то нет! Что, не царское дело самому объект переправить?

Шокер снял очки, сложил и пихнул их в нагрудный карман.

– Я больше не проводник, Апрель, – спокойно сказал он. – И даже не курьер.

– Как это?

Он пожал плечами:

– Обычное дело. Последствия от бокового вхождения в канал. Я потерял способность летать.

– Как так? Не может быть! Как же это?!

– Ну, вот так вышло.

– Что значит – потерял? Совсем?

– Базовый индекс около полутора. Считай, совсем, – он немного виновато улыбнулся и развёл руками. – Я теперь – абсолютно стандартный организм.

– И как тебя угораздило-то?

– Ну а как ты из слоя по-другому выберешься? – вздохнул Шокер. – Только поперечное проникновение в канал.

– А в слой тебя зачем понесло? – укоризненно спросила я.

Он глянул на меня, отвёл взгляд и усмехнулся:

– Да вот, знаешь, было как-то дело, давно уже. Вагон с курсантами в канале развалился…

Наверное, я вспыхнула, как свёкла.

– Так это всё из-за меня?! Да, из-за меня?! Меня вытащил, а сам?..

– Не-не-не, винить тут некого. Это был мой выбор, никто меня силой туда не гнал. Когда мне в департаменте показывали карту каналов в том секторе, меня честно предупредили, что, если я полезу именно в этот канал, да ещё с грузом, вероятность для меня неблагоприятная. Девять к одному, что он к концу полёта погасит моё поле в ноль. Был ещё один канал там, послабее, почти безвредный. Но до него было далеко, ты бы не дотянула.

Я закрыла лицо руками.

– Ты-то что расстраиваешься? – с лёгкой неприязнью произнёс Шокер. – Ничего страшного со мной не произошло, руки-ноги на месте, голова цела. Миллиарды и миллиарды людей тут и на поверхности прекрасно живут без этих способностей. И мне тоже как-то уже всё равно…

– Уже? Уже-то, может быть, и всё равно! А поначалу?

Он поёжился:

– Поначалу тяжело было. В снах всё время в шахты прыгал… Потом перестал видеть сны, стало легче.

При виде этих бессильно опущенных плеч мне захотелось обнять его и сказать что-то ласковое. Но разве имею я на это право, если всё это случилось из-за меня?

– Поэтому нам нужен проводник, – подытожил Шокер. – И отличный. Потому что только очень сильный проводник способен справиться с таким же проводником и не позволить ему в случае чего перехватить инициативу в канале… Так что это хорошо, что ты в итоге из дела вышла. Даже если Тайлер не был бы тебе братом, тебе нельзя было бы его тащить, ты к этому сейчас не готова.

– Если бы Тайлер не был мне братом, я бы не вышла из дела. И я бы потащила его на поверхность…

– Угу, – кивнул Шокер. – И надорвалась бы окончательно… Всё к лучшему, Апрель. Не в одном, так в другом. Хоть в чём-то, но к лучшему. Ты наконец сможешь отдохнуть и долечиться.

– Чтобы стать совсем здоровенькой ко дню казни моего брата?!

– Я такого не говорил! – возмутился Шокер.

– А не надо мне ничего говорить. У вас, гатрийцев, мысли на лбу, как на экране, возникают, только читай.

– Не говори ерунды.

– Это ты меня не утешай, всё равно я тебе не верю. Знаю я вас, насмотрелась.

– Я так понял, что ты всё больше на одного гатрийца смотрела, хоть, возможно, и с разных сторон.

– По-моему, этого вполне достаточно! Это в мелочах вы разные, а так – близнецы-братья. И ты ничем не лучше остальных. Вот ты даже не замечаешь, что с Лали делается, что она уже на тебе умом подвинулась. А что такого, да? Она сама же под тебя ложится с радостью, дурочка… А тебе всё равно, тебе наплевать. И на жену свою тебе наплевать, которая где-то там сидит в четырёх стенах, как кукла фарфоровая. Ты же ведь не можешь не быть женатым, ты бы тогда не стал командиром. Но тебе всё равно. Командор Клайар – тот хоть серёжку носит, а у тебя даже дырочки нет, потому что тебе совсем всё равно!

– Да, дырочка заросла, это верно, – спокойно согласился Шокер, тронув мочку уха.

Он встал, одёрнул за собой край покрывала, разгладил, подошёл к окну и, сложив руки на груди, уставился через прозрачную штору вниз, на ночной город.

– Я не ношу серёжку, потому что я вдовец, – бесцветным голосом произнёс он. – Я уже был женат тогда, когда отправился в слои за тобой. Мы любили друг друга и были очень счастливы. Она умерла, уже очень давно, много лет назад.

– Извини меня, пожалуйста… – пролепетала я.

– Ничего страшного. Это давно отболело, – сухо отозвался он. – Не думаю, что мои отношения с Лали задевают её память. И уж совершенно точно они никак не касаются тебя. И чтобы я больше никогда не слышал от тебя ни слова про Лали!

Теперь понятно, отчего погасли эти глаза. Когда сначала исчезает возможность заниматься любимым делом, когда природа жёстко и безвозвратно отбирает то, что сама же дала при рождении, а потом ещё и теряешь дорогого человека, какие уж тут лучезарные улыбки, какие песенки…

А я, конечно, идиотка. Фантастическая, безнадёжная идиотка. Самоуверенная дура, клейма ставить некуда.

Шокер стоял и смотрел в окно на толпу, снующую по ночной площади Сергель-торг.

– Шокер, прости. Мне почему-то показалось, что мне про тебя всё ясно, как Божий день.

– Это достаточно распространённая женская ошибка. Системный сбой в логике. Бывает даже у довольно совершенных образцов, – холодно пояснил он. – Перезагрузись, у тебя получится.

– Тебе надо было всё мне объяснить!

– Да? – он обернулся, и я испугалась его пустого взгляда. – А с чего бы? Ты кто такая, девочка-проблема, чтобы я тебе что-то о себе объяснял?

Затрещал мой телефон.

Незнакомый номер, но как я ему сейчас была благодарна!

– Да?

– Здорово, систер. Как ты там?

– Марек… – я едва перевела дух. – Марек…

– Да я, я это. Что ты там лепечешь? Ты в порядке?

– В порядке…

– Ты плачешь что ли? Что там с тобой?

– Я не плачу. Всё хорошо. Ты где, Марат?

– Ну… Хожу тут кругами. Пытаюсь понять, зачем твой мрачный рослый кавалер тебя сюда привёз.