Детям до шестнадцати - Страница 8

Саня, если честно, бродячих собак побаивался. Нормальных, породистых – нисколько, а вот этих, дворовых… Ещё с детского сада в Саратове, когда воспиталки и нянечки обсуждали между собой разные ужасы, кого и как эти одичавшие звери погрызли. Нянечки знали это в подробностях.

Но сейчас вариантов не было. Ещё миг – и свора перейдёт от лая к покусам: Дашка, побежав, тут же превратилась для них в добычу, как заяц для волка.

Саня быстро-быстро слепил снежок и кинул его в морду главной собаки, чёрной с рыжими подпалинами. Кинул со всей силы, не как в Жабу, а чтобы зверюге залепило снегом все глаза.

– Да стой ты, не беги! – крикнул он Дашке и сам побежал, чтобы оказаться между нею и стаей. Остальные семибэшники, похоже, растерялись и маячили в отдалении.

И тут с собаками произошла новая странность. Они вдруг взвыли хором, точно каждую окатили крутым кипятком, и бросились – не на Саню и не на Дашу, а совсем в другую сторону, за линию сугробов, к видневшейся в отдалении спортплощадке, по зимнему времени совершенно пустой.

– Что это было? – сам себя спросил Саня, но ответить, ясное дело, не мог. Странности – на то они и странности, что необъяснимы.

– Блин, – сказала Даша. – Спасибо! Ну ты просто герой! Рыцарь на белом коне.

Саня не сообразил, что на это ответить, и молча кивнул. Где-то он уже слышал что-то такое, насчёт белого.

Заснуть ему никак не удавалось, и Саня прислушивался к звукам ночи. Вот сопит в своей кроватке Мишка – наверняка взял с собой рыжего плющевого зайца, без которого с некоторых пор отказывается укладываться. Интересно, кому это пришло в голову красить зайца в рыжий? Или, как предположил папа, покрасили не в то, что по ГОСТу, а что реально было на складе?

Ещё слышится тиканье будильника, и он слабо мерцает в темноте зелёным. В семь часов прозвенит, и как ни лови сладкие остатки сна, как ни натягивай на голову одеяло, а придётся вставать и топать в образцовую гимназию.

За окнами дребезжит запоздавший трамвай, пиликает где-то сигнализация машины. А свет от фар время от времени проносится по потолку. Потолок слегка потрескавшийся, побелка кое-где сыплется. Зато и квартиру дешевле сдали, чем если бы здесь был евроремонт. Интересно, будет ли у них когда-нибудь своя, настоящая квартира, а не съёмная? Ещё лучше – свой дом, чтобы чердак и подвал, и сад с яблонями, и колодец… как в Семиполье у папиных друзей Овсянниковых, у которых они с Мишкой гостили прошлым летом.

– Ну, как погулял? – спросила мама, когда он вернулся, причём гораздо раньше «часа Ч», после которого родители начнут обзванивать морги, больницы и отделения полиции. Час «Ч» мама ему установила в девять, и ни минутой позже. Но он пришёл, когда ещё не было семи.

– Нормально, – хмуро отозвался он. – Если ты про пиво, сигареты, наркотики и всё такое, то не пил, не курил, не кололся, не целовался. И вообще меня никто не зарезал и не похитил, представляешь?

– Огрызаешься, – вздохнула мама. – Вот он и пришёл, дед Мороз!

– Какой ещё дед Мороз? – не понял Саня.

– В смысле, переходный возраст, – мама снова вздохнула.

И тут в разговор вмешался Мишка – уловил знакомые слова.

– Дед Мороз?! – воскликнул он, забираясь с ногами на стул. – Он пришёл?! А почему меня не позвали? Он мне какие подарки принёс?

– Какие тебе ещё подарки, какой ещё дед Мороз? – возмутился Саня. – Совсем недавно Новый год был, и тебя просто завалили игрушками, а тебе всё мало? Не хватает чего ещё поломать?

– И вовсе не недавно, а очень давно! – возмутился Мишка. – И вообще, это же в Краснодаре было, а мы сейчас в Москве. Тут должен другой Новый год быть и другой Дед Мороз! С другими подарками.

В свои четыре года Мишка очень хорошо наловчился спорить со старшими. Особенно если дело касалось подарков.

– Папа опять на дежурстве? – спросил Саня, садясь за кухонный стол. – Вроде ж сегодня не должен, он же вчера…

– Вызвали, – в голосе мамы послышались знакомые драматические нотки. – Сказали, необходимость. А он и рад стараться. Стойкий оловянный солдатик.

…В десять вечера его, не слушая никаких возражений, загнали спать. В принципе, можно было и поскандалить, оттянуть неизбежное хотя бы до одиннадцати, но почему-то не хотелось. Вообще ничего не хотелось – ни по тысячному разу гонять «С.Т.А.Л.К.Е.Р. а», ни смотреть телек, ни монтировать прощальное видео из Краснодара, ни даже чатиться во вконтакте с тамошними друзьями, Лёхой и Женькой. Внутри было пусто, снаружи было скучно.

Да и заснуть не выходило, подушка казалась слишком твёрдой, одеяло – слишком жарким, воздух в комнате – слишком спёртым. Оставалось снова и снова перебирать мысленно сегодняшние события. Вот Петька, счастливый, открывает ему дверь, и Саня вручает подарок – «золотой диск» третьего «Фоллаута» со всеми аддонами.

– Без подарка неприлично, – внушала мама. – Обязательно что-то нужно подарить. И лучший подарок – это книга.

– Сейчас не так, – возражал он. – Сейчас книги только ботаны дарят ботанам.

В итоге получил пятьсот рублей и разрешение купить на них Пете что угодно. Хоть справочник по математике, хоть ручной гранатомёт из пластмассы.

Следующий кадр – битва в лаборатории Х-16, ошмётки монстров и зомби. Никто не может устоять против Охотника на Мутантов. Потом – разговор на лоджии, Дашины глаза… всё-таки их можно считать голубыми, а не серыми. И сразу резкая смена плана – погоня за Жабой… как она семенит под градом снежков… как бежит… как спотыкается у подъезда… а потом внезапно взбесившиеся и столь же внезапно струсившие собаки.

Всё это крутилось в голове, перемешивалось, как цветные стекляшки в калейдоскопе, а потом Саня вдруг понял, что сидит в огромном пустом кинозале и смотрит кино, которое крутят для него одного. Причём он был сразу в двух местах – и в мягком синем кресле, и там, на экране.

Вернее, в школьном спортзале. Весь класс выстроился в шеренгу по росту, но вместо Динамометра урок проводит Даша. В спортивном костюме, фиолетовом в белую полоску, на шее жёлтый свисток.

А он, Саня, стоит перед строем, в джинсах и свитере.

– Ты, Лаптев, опять явился без физкультурной формы, – строго, по-взрослому говорит Даша. Причём красиво тянет слоги, получается «фооормы». – Поэтому у тебя выбор: или ты будешь заниматься в трусааах, или, – тычет она рукой куда-то позади себя, – будешь съеееден!

И действительно, там, за её спиной, собралась огромная собачья стая. Не семь-восемь шавок, а может, сто или тысяча. Собаки шумно отряхиваются, шевелят ушами, тяжело дышат, скалят жёлтые клыки. Прямо как в «S.T.A.L.K.E.R.е», только там слепые псы, а тут с глазами. Но такие же людоеды!

Саня хочет остановить это идиотское кино, только ничего у него выходит. Он даже не может встать с кресла – потому что руки его примотаны скотчем к подлокотникам. И поэтому ему-экранному приходится, давясь от стыда, снять свитер, потом рубашку с майкой, расстегнуть джинсы и стянуть их, оставшись в коротеньких синих плавках. В шеренге семибэшников слышится отчётливое хихиканье, и даже видно, кто хихикнул первым – ясное дело, Петька Репейников!

– А сейчас мы начинаем наш урооок! – в Дашином голосе добавляется важности. – Сперва – бег.

И она заливисто свистит в свисток.

Саня бежит. Это оказывается очень легко, и ничто ему не мешает – ни высокие стены сугробов справа и слева, ни машины, которые испуганно сигналят и уворачиваются.

– Второе упражнение – метание! – продолжает физкультурничать Даша. – Класс, приготовились! Цель! Упреждеение! Огооонь!

И в голую спину врезаются снежки. Это не больно, но ужасно обидно, и он бежит быстрее, чтобы удрать от своей обиды, но обида сидит у него на шее и шепчет в ухо: «Ла-поть! Ла-поть!».

Хотя нет, это не она шепчет, это хором орут догоняющие его семибэшники, и хор их становится всё громче, всё звонче, и вот уже звенит непрерывно.

– Саня! – прорывается сквозь звон голос мамы. – Ты принципиально игнорируешь будильник? Я ведь вижу, что проснулся уже. Ты что, гонялся за кем-то во сне? Даже одеяло на пол сбросил! Вставай! Мыться и завтракать!