Детям до шестнадцати - Страница 2
– Значит, ты и есть Саша Лаптев? – голос её был низким, и Саня подумал, что завуч, наверное, курит. – Очень приятно. Один пришёл, без мамы? Что ж, это хороший признак, самостоятельный человек, значит. Вы давно в Москве?
– Пять дней уже, папу внезапно сюда перевели, – объяснил Саня.
– Папа у тебя военный? – поинтересовалась она.
– Да, он майор. Войска особого назначения, только он не рассказывает всякие подробности.
– Ну, и я тоже военные секреты выпытывать не стану, – улыбнулась завуч. – Ладно, давай ближе к делу. Документы твои из прежней школы я посмотрела, успеваемость вроде неплохая, хотя троек что-то многовато, а ведь ты не производишь впечатления глупого мальчика. Небось, лень-матушка. Угадала? Ну, дело это поправимое. Запомни, Саша, – голос её стал суше, – у нас не простая школа, а гимназия, это не просто слово такое, это значит, что уровень обучения у нас высокий, после нашей гимназии ребята поступают в очень, очень престижные вузы. Но на школьников это налагает серьёзную ответственность. Тут Москва, Саша, тут придётся налегать на учёбу. Тем более, ты из-за переезда больше недели пропустил… ну ничего, походишь на дополнительные по русскому и математике, я это организую. А сейчас пойдём в твой новый класс, скоро уже начнётся урок. Ты не волнуйся, ребята в 7-б хорошие, дружные, ты, как мне кажется, легко вольёшься в коллектив.
И пока они шли по коридору, пока поднимались по лестнице на четвёртый этаж, завуч всё расхваливала Сане эту школу… точнее, гимназию. Расхваливала так, будто он был не просто семиклассник Саня, а по меньшей мере директор департамента образования Александр Михайлович.
На вид здесь действительно было культурнее, чем в краснодарской школе. Чувствовался недавний ремонт, и вообще всякая уютность – цветы в горшках на подоконниках, вырезанные из блестящей фольги снежинки на стенах… наверное, так и не сняли после новогодних огоньков.
Когда они подошли к двери 42-го кабинета, оттуда доносился женский крик на высоких тонах:
– Запомните, ещё раз увижу перед уроком разрисованную доску – и после уроков дежурные будут мыть всю школу! Ваша обязанность всё подготовить к занятиям! Класс проветрить! Доску протереть, и не так, как Алёхина, а влажной тряпкой! Чтобы я больше никаких художеств тут не видела, здесь вам не ИЗО, а русский язык! И я русским языком вам напоминаю о порядке, не то придётся говорить на другом языке!
После крошечной паузы класс заржал, и Саня догадался, что какой-то остряк высказал предположение, каким будет этот другой язык. Сейчас училка включится на полную мощность, понял он.
Но не включилась, потому что Антонина Алексеевна распахнула дверь кабинета.
– Здравствуйте, Елена Ивановна, здравствуйте, дети, – голос её был перенасыщен дружелюбием. – Садитесь. У вас тут, я гляжу, веселье? Это замечательно, что в 7-б собрались такие весёлые люди, потому что, напоминаю вам, на весенних каникулах у нас пройдёт традиционная школьная юморина, и теперь я спокойна: ваш класс примет в ней активное участие. Елена Ивановна, вы с ребятами потом определите, кто от класса будет выступать, и представьте мне списочек. А вообще, – вспомнила она о Сане, – я к вам заглянула по другому поводу. Вот, познакомьтесь, это Саша Лаптев, он будет учиться в вашем классе. Надеюсь, вы с ним подружитесь. Ну, удачного дня!
И завуч величаво скрылась за дверью. А Саня остался наедине с двадцатью пятью парами глаз. «Немая сцена», всплыло в голове. Он даже представил, как это могло бы смотреться на экране: класс бесится, носится, но постепенно замирает, словно остановилось время. Слишком долго тянуть паузу не надо, секунд пятнадцать, не больше, а потом изображение снова движется, только уже не плавно, а рывком, чтобы зритель ещё не успел понять… вот так будет круто!
Эта мысль помогла ему выдержать сверление глазами. Которое, впрочем, продолжалось совсем недолго – Елена Ивановна, его новый учитель русского и литературы, а заодно и классный руководитель, велела ему сесть за третью парту в ряду у двери, где одиноко обитала неприятного вида пухлая девчонка. Какая-то мрачная, серые волосы до плеч, школьная форма испачкана мелом, глаза выпучены. Но прямо жаба! Однако выбирать не приходилось, Саня понимал, что его мнение тут никто спрашивать не будет. Жаба? Ну ладно, начнём с жабы, а потом, может, удастся к кому-то из пацанов пересесть.
Зато русичка Елена Ивановна, наоборот, внешне напоминала цаплю. Высокая, худая, с длинными светлыми волосами, собранными в толстую косу. Коса – ну прямо канат в спортзале. Какой-нибудь лилипут вполне мог бы по ней карабкаться… к вершинам науки. Саня едва удержался от смешка.
А вообще было не до смеха – он чуть ли не кожей ощущал, как его протыкают взглядами. Можно представить, что новые однокласснички стреляют по нему из лазерных пушек… в их солнечной системе появился корабль чужих, и военные спутники приведены в боевую готовность. Что ж, как говорит папа, на каждый газ у нас найдётся противогаз. Включить броню… и лучше зеркальную, чтобы их лучи по ним же и врезали.
Думать об этом было гораздо интереснее, чем вникать в отличия причастий от деепричастий. Всякие там «звеня и подпрыгивая» можно оставить на потом, а пока лучше приглядеться к седьмому «б». Сейчас ему предоставлялась уникальная возможность – новенькому, знал он по прежнему опыту, в первый же день вряд ли начнут делать замечания «не вертись», «не отвлекайся», «не считай ворон». Интересно, а как здесь называют эту Елену Ивановну? Неужели он угадал насчёт цапли? Ладно, продолжим изучать наш зоопарк. Цапля есть, жаба, соседка по парте, есть, а вот кто ещё? Высокий худой пацан слева – будем считать его жирафом. Коренастый блондинчик рядом с ним – ну это точно бобёр. Девчонка на первой парте, с высокой причёской, напоминает рысь, а её чернявая очкастая соседка – пусть будет кобра.
В общем, всякой твари тут было если не по паре, то по одному экземпляру точно. Не обошлось без волков и медведей, тигр тоже присутствовал, на задней парте, заметно крупнее остальных. Саня представил, как звенит звонок – и все эти детишки превращаются в соответствующих зверей, и… и что дальше? Пожирают друг друга? Хотя вряд ли, за шесть с половиной лет они тут между собой притёрлись. Но видеоряд получился бы прикольный. Главное, чтобы медленно превращались, и каждый со своей скоростью. Вот как в настоящем кино делаются такие эффекты?
И тут по ушам ударил звонок – прямо как в фильме, который он только что себе мысленно прокрутил. С той лишь разницей, что никто ни в кого не превратился. Саня взял рюкзак и потащился вслед за всеми – после русского в расписании значилась физика.
На перемене его обступили самые любопытные и принялись допрашивать. Всё как всегда – за какую команду болеешь, какую музыку слушаешь, в какие игры играешь. Ну а что бы не ответить? Секретов от общества у него нет. Ну или почти нет. Про видео пока рассказывать не стоило, не заслужили ещё.
Похоже, результат семибэшников вполне удовлетворил. Своим они, понятное дело, его не сочли, но и прикалываться не стали. Пока! – напомнил себе Саня. В Пензе поначалу тоже всё было нормально.
Тут, конечно, столица, цивилизация. Не каждый второй гопник. А каждый какой? Если всего лишь каждый десятый, то жить можно. Наверное, подраться придётся и здесь, без этого никак. Но вряд ли прямо сегодня.
На физике он продолжил развлекаться игрой в зоопарк, но уже осторожнее. Седенькая, худенькая, похожая на мышку училка только в первую секунду казалась ему старушкой, про каких мама говорит «божий одуванчик». Нет, в этой звенел стальной нерв, эта явно может разложить на атомы и сказать, что так и было.
Очень скоро Саня понял, что главное её оружие – не угрозы поставить двойку или записать в электронный дневник замечание. Язык! Острый и ядовитый, как змеиное жало! Как анчар, про который учили стихи в прошлом году!
– А сейчас на сцену вызывается почтенная леди, Юлия Белецкая, – делала физичка приглашающий жест. – Юленька так усердно ковырялась в своём телефоне, что наверняка уже вычитала там всё о законе рычага. Поведайте же городу и миру, что гласит этот древний закон?