Детский остров; На полпути с обрыва - Страница 91

Вблизи он еще более казался солдафоном. Был он приземист, подобен горилле, его сильные широкие руки опускались до колен. Низкий лоб прикрывала челка, но глядевшие из глубоких глазниц глаза были живыми и умными, как бывают у обезьяны.

Они стояли друг против друга — генерал был ниже ростом, но широк и уверен в себе, так что Кора чувствовала себя тростиночкой перед пнем.

— Ну и как? — спросил генерал, стараясь перекричать шум ветра. — Домой хочется?

— Не знаю, — ответила Кора. — Если это не опасно, то хочется. — А ты чего боишься?

— Разбиться, — честно ответила Кора, — я до половины долетела, а если вы меня отправите обратно, то не исключено, что я пролечу остаток пути.

Генерал не стал отвечать, а крепко натянул фуражку, и в это мгновение в последний раз за тот день солнце смогло отыскать щелочку в тучах и прорваться лучом к земле. Этот луч упал на кокарду генерала Лея, изображавшую кулак в дубовом венке — знак гвардейского полка, полученный им в память о столетии разгона непокорных туземцев в горах Тодрей Нивилей.

Генерал пошел к административному корпусу, твердо ступая кривыми ногами кавалериста.

— А когда вы нас будете отправлять обратно? — крикнула вслед ему Кора.

Генерал остановился не сразу. Но остановился и обернулся.

— По очереди, — сказал он. — Ввиду неизвестности, куда вы попадете. Кора кивнула.

— Начнем сегодня с господина Гофмана, подозреваемого в шпионаже, — сообщил генерал и ступил под козырек здания. Больше он не оборачивался.

Значит, Мишу уже сейчас готовят к возвращению домой. Но почему такая неожиданная спешка? Надо отыскать профессора. Он что-то может знать.

Она забежала в столовую и схватила халат, брошенный там инженером. Пусть послужит вместо зонтика.

И, убедившись, что ее никто не видит, а солдат у ворот спрятался в будку, она, пригибаясь, пробежала к началу тропинки. И через три минуты уже была в безопасности на заросшем кустарником склоне.

Коpa отчаялась отыскать профессора. Она поднялась чуть ли не до половины горы, до того места, где тропинка раздваивалась и от нее начиналась узкая дорожка к вилле «Радуга».

Ветер налетал шквалами, и сверху было видно, как по морю гуляют два больших смерча, легко касаясь воды тонкими гнучими пальцами. Дождь было начался, взбил пыль, но тут же прекратился, словно еще не набрал дыхания.

И тут Кора увидела Калнина. Он стоял на тропинке, прижимаясь спиной к коренастой горной сосне, и потому его можно было бы увидеть, только подойдя совсем близко. — Эдуард Оскарович! — окликнула она профессора. Профессор обернулся, синим отсветом тучи блеснули очки. — Кто? Что нужно? И тут он узнал Кору.

— Как вы меня испугали, — произнес он, потом улыбнулся.

— Я уж боялась, что не найду вас, — сказала Кора. — Что-нибудь еще случилось? — Приехал генерал Лей.

— Зачем? — спросил профессор и тут же добавил: — Откуда тебе знать.

— Я говорила с ним, — сказала Кора. — Он сказал, что нас отправляют домой. Но не всех сразу, а по очереди. И первым — Мишу Гофмана. — Ты уверена?

— Совершенно. Потому что за несколько минут до прилета генерала Рай-Райи и два доктора провели Мишу в административный корпус.

— Может быть, какое-нибудь очередное обследование?

— Вы же слышали, как сегодня полковник отказался от обследований!

— К Гофману они относятся с опаской. Они полагают, что он мог быть специально заслан сюда. — Чем он вызвал их недоверие? — Очень проста, — ответил профессор прижимаясь к стволу гигантского платана, чтобы на него не попали крупные капли начинающегося дождя. — У Гарбуя есть установка, позволяющая видеть то, что происходит по ту сторону… на Земле. Как я понимаю, наблюдатели засекли встречи Гофмана с посторонними людьми. — А кто там посторонние?

— Все просто, Кора. Например, они знали, что ты и Всеволод приехали туда отдыхать и даже на скалу попали далеко не в первый день и случайно, да и падение инженера было естественным. Они не такие дураки, как тебе кажется.

— А мне это не кажется, — ответила Кора. — Может, они хотят еще что-то узнать у Гофмана? — Ничего хорошего это нам не сулит. — Почему?

— Потому что, — сказал профессор, — я не могу понять, с чего они, построив какие-то планы, связанные с Землей, вдруг откажутся от них и обо всем забудут, отправив нас домой.

— Значит, мы им не верим? — спросила Кора. — Разумеется, не верим.

— И вы здесь кого-то ждете?.. Только вы можете мне не говорить, если не хотите.

— Вряд ли у тебя большой выбор для догадок, — усмехнулся профессор. — Это сам Гарбуй?

— Ты права, — сказал профессор. — Это сам Гарбуй. Он обещал прийти сюда к часу. Сейчас уже скоро два, а его все нет.

— Может, за ним следят?

— Все может быть. Но лучше бы он не опаздывал. — Вы его так близко знаете? — удивилась Кора. — Я его близко знаю, — согласился профессор. — Может, мне уйти?

— Уходи, девочка, — сказал профессор. — Есть вещи, которых тебе лучше не знать. И я не хочу, чтобы Гарбуй заподозрил неладное.

Кора не стала спорить. Она быстро пошла прочь, надеясь успеть в лагерь до того, как начнется настоящий ливень. Профессору же она оставила халат инженера, который утащила из столовой.

После короткой настороженной паузы, когда ничто не шевелилось — ни листок, ни ветка, ни лепесток, ни насекомое, все замерло, даже волны перестали бежать по морю, хлынул настоящий ливень. Наконец-то!

Кора еле успела выбежать на плац и, за сто шагов промокнув до нитки, спряталась в столовой. У окна стоял ротмистр Покревский. — Самое время бегать по грибы, — сказал он. Кора не ответила, она думала о профессоре, казнила себя за то, что оставила его одного в лесу. Никакой Гарбуй не придет в такую погоду.

— У вас не найдется чего-нибудь пожевать? — спросил ротмистр. Кора вспомнила, что ротмистр был отлучен от обеда за невежливое поведение. Лицо его хранило следы нападения Нинели.

Кора сказала, что у нее нет ничего съестного, и хотела было сходить на кухню, но в дверях стояла одна из злобных медсестер, которым досталось вчера, от них милостей ждать не приходилось. Покревский это тоже понимал. Но тут появилась принцесса. Она подошла к ротмистру и протянула ему кусок хлеба.

Как странно — у них нет общего языка, ротмистр с утра чуть не избил эту красавицу прошлых эпох, а сейчас она сама — ротмистр не стал бы просить у нее — догадалась, что он голоден.

— Не надо, — сказал Покревский, все еще злясь на принцессу.

— Перестаньте, корнет, — сказала Кора. — Я ротмистр.

— А я думала, что корнеты — это молоденькие и очень обидчивые курсанты.

— Хорошо. — Покревский заставил себя улыбнуться, взял кусок хлеба у принцессы, и она. смотрела, как он ест, стараясь не спешить.

— А Миша Гофман не возвращался? — спросила Кора.

— Откуда? — Покревский явно не видел его. — Его отвели в административный блок. Ливень хлестал по окнам, и снаружи не было ничего видно — Кора лишь угадывала силуэт джипа генерала Лея, стоявшего у двери в административный блок. Значит, генерал все еще здесь. Что ему там делать? Пережидает ливень? Впрочем, может, и на самом деле пережидает ливень?

И тут Кора увидела, вернее угадала, как отворилась дверь в административный блок и оттуда выскочил, борясь с дождем и ветром, человек в низко-надвинутой фуражке. Он был коренаст и широк — генерал Лей.

За ним выбежал полковник Рай-Райи и вынес зонтик, которым пытался прикрыть генерала, но зонтик тут же поломало и вырвало из руки полковника. И пока он боролся с ним, генерал, придерживая фуражку, влетел в предусмотрительно распахнутую изнутри шофером дверь. Полковник подбежал к машине, но машина уже рванула с места и, обдав без того мокрого полковника грязью из-под колес, помчалась прочь.

Должно было случиться нечто чрезвычайное, чтобы заставить генерала выбежать из дома в такой ливень!

Полковник юркнул обратно в здание. Беззвучно для зрителей хлопнула дверь.

— Все-таки — у них очень развито чувство долга, — сказала Нинеля, подходя сзади. — Что мы знаем! — философски заметил Покревский.