Детка (СИ) - Страница 33

- Я бы сам не смог уйти. И меня бы разорвало пополам. Я помню, что делал с тобой. Я помню, что делали другие. И в то же время – как ты сопли мне утирал, сосунку. Помню, как хотел, чтобы ты обнял меня после смерти отца, хотел чувствовать себя в безопасности. Я не знаю, как так случилось, Барнс. Я на минном поле, карты которого у меня нет. Просыпаюсь от твоего крика, звоном стоящего у меня в ушах, и засыпаю с ним же. Я помню тебя оружием, помню, как давил в себе жалость, когда ты не мог стоять на ногах после крио, и оглушающий восторг, от которого у меня щекотало под ложечкой, когда ты выходил в поле.

- Думаю, тогда ты и «особый протокол» вспомнил, - с усмешкой заметил Баки.

- Да. На меня скинули это, как только поняли, что по какой-то неведомой причине ты не собираешься сворачивать мне шею.

- Ты мне нравился, - признался Баки. – Ну, насколько мне тогда вообще что-то могло нравиться. Ты был сдержан, лишнего не позволял, больно не делал, и… пах правильно. Мужиком. Терпко, солоно, привычно. И ты знал, что я могу свернуть тебе шею, и один хер не боялся.

- Боялся. Первый раз у меня руки дрожали.

- Детка, другие ссались. Одна дамочка даже, кажется, таблеток нажралась, чтобы ко мне не идти. И никакие лозунги Старика не могли ее заставить. Мне тогда укололи супрессанты, и я так тормозил, что чуть не провалил миссию. Благо, затяжные периоды вне крио случались нечасто, иначе я бы, нахрен, импотентом остался. Я рад, что, в конце концов, они поручили это тебе. И рад, что, когда ты стал Командиром, не скинул это на кого-то другого.

- К тому времени я на тебя подсел, - голос Брока зазвучал хрипло, интимно, и у Баки по спине прокатилась горячая волна. – Это как чистить свое оружие, держать его в порядке, как упаковывать парашют, не доверяя другим. Потому что лучше тебя никто не сделает. Потому что ты хочешь лично убедиться в том, что все сделано правильно и ничего нигде не заклинит в самый ответственный момент. Ты был моей гордостью. Моим лучшим стволом. Мощным, не дающим осечек. Мне нравилось после миссии раздевать тебя, отмывать от крови и копоти, заботиться о тебе, контролировать каждого урода в белом халате, который так и норовил что-то напутать или законсервировать мой огнемет с нарушением регламента. Какие же они все суки, - теперь голос Брока звучал зло. – Так и порывались сэкономить время и препараты, будто и то и другое не оплачивалось по тройному тарифу. Ничего, на дантиста им приходилось тратиться регулярно.

Баки усмехнулся – в этом был весь Брок. С оружием должен быть порядок, во всем всегда должен быть порядок, и все несогласные рисковали остаться без зубов. Новички в Страйке быстро просекали этот пунктик своего командира и либо становились образцовыми солдатами, либо уходили.

- Сколько тебе сейчас? – спросил Баки.

- Тридцать два. Как раз стал Командиром.

- Ты так им и останешься.

- Да, я посмотрел архив. Барнс, скажи мне одну вещь.

- Спрашивай.

- Когда мы начали трахаться? Я не мог нарушить правила, которые сам установил. Я, конечно, видел, что ты мужик, и мужик красивый, но…

- Я к тому времени уже перестал быть Зимним Солдатом. Я могу не помнить каких-то моментов, но все, что связано с любым из Командиров, я помню четко. Ты ни разу не отступил от протокола, хотя я знал, что у тебя на меня стоит.

- Да. Когда дрочишь красивому мужику, обычно так и бывает, - усмехнулся Брок. – А если он еще и настолько совершенное оружие… Я говорил, что фетишист?

- Да, позавчера. Когда разложил на кухонном столе.

Брок вздохнул и, судя по звуку, закурил.

- Барнс… Баки, я вернусь. Ты заслуживаешь определенно лучшего отношения, чем то, которое я сейчас могу тебе дать. Вся эта ебань с Гидрой здорово засрала мне мозг, меня клинит, выламывает и выворачивает. Я будто читаю книгу, у которой заглянул в конец. Вроде, и знаю, чем все кончится, и, следя за тем, как все разворачивается, нихуя понять не могу, как оно на хэппи энд вырулит. Как после того, кем я был, кем, по сути, я являюсь сейчас, ты меня деткой называешь. Как Стив…

- Стив ничего не знает, - чуть более резко, чем собирался, сказал Баки. – И лучше бы этому так и оставаться. Мы не посвящали его в подробности, и я настоятельно не советую тебе каяться, не перекладывай на его плечи еще и это дерьмо. Твое дело засекречено, у меня амнезия. Стив знает только, что ты относился ко мне по-человечески. Лучше многих. Пусть это так и остается. Думаю, он и так о слишком многом догадывается.

Брок молчал, и Баки обостренным слухом улавливал, как тот барабанит пальцами по какой-то твердой поверхности. Эта привычка была такой знакомой, что агрессию, только-только поднявшую голову, удалось легко подавить. Брок нервничал, пытаясь сдержаться.

- Детка, мы тебя любим. Я тебя люблю, несмотря ни на что. Ты был идейным, ты делал то, во что верил. Мы тоже убивали ради веры в лучшее. Война – это грязь, она никого не делает лучше. Но и она же стряхивает все наносное. И вот то, что остается – это твое.

- Да, похоже, и не осталось нихуя от того мальчишки, которого вы с Роджерсом мороженым пичкали да сопли утирали. Вышел весь. Перегорел.

- Не еби себе мозг, Рамлоу, - посоветовал Баки. – Мы тебя не мальчишкой в койке во все дыры ебать начали. И не к мальчишке в окно госпиталя лазили, когда тебя контузило. Ты наш. Пока не решишь иначе. Все просто.

- Ты простил меня? – после паузы спросил Брок.

- За что? За то, что ты из машины снова меня человеком сделал? За то, что помог по кускам себя собрать? Я после того, как вышел оттуда, только тебя и слушал. Ты бы легче легкого меня сломал.

- За шокер. За дрессуру. За обнуления.

- Это все началось еще до твоего рождения. Но никто до тебя не пытался что-то изменить. Брок, - Баки закурил уже, наверное, третью сигарету и уставился в темный потолок. – Мы тебя ждем. Я тебя жду. Просто возвращайся, как будешь готов.

- Вернусь. Хоть и не знаю, как теперь… но это я, наверное, тоже вспомню.

- Брок, ты… не усердствуй сильно. Как бы крыша не поехала.

- Моя крыша крепко ко мне приделана, Барнс. Иногда даже слишком. Стиву привет, я… позвоню ему, как вспомню.

- Мы ждем. Помни, что бы ты ни вспомнил – сейчас две тысячи семнадцатый, и мы тебя ждем.

Брок со вздохом прикурил, судя по звуку щелкнувшей зажигалки и глубокому вдоху.

- Я знаю, - наконец, сказал он и отключился.

Баки в одну затяжку прикончил сигарету и поднялся, разминая ноги. Ужин сам себя не приготовит.

***

Стив бросил сумку и щит прямо у входа – сигналка на двери сообщила, что та открылась, полчаса назад. Неужели Баки удалось выбраться раньше? Он же только улетел.

Едва он переступил порог квартиры, то понял: вернулся не Баки. Баки не умел готовить соус, которым так пряно пахло с кухни, тот был коронкой Брока. Их Брока, от которого почти две недели не было ни слуху, ни духу.

Медленно стянув куртку, Стив разулся и пошел на кухню, ловя себя на том, что боится спугнуть. Фыркнув от нелепости мысли, что Брока Рамлоу, который помнит если не все, то почти все, можно чем-то спугнуть, он оперся о косяк двери кухни и залюбовался. Брок был моложе, чем он помнил его до происшествия, но по манере резать овощи, профессиональному обращению с ножом, которую он не наблюдал у молодой версии, по тому, как тот оглянулся через плечо и выгнул бровь, Стив сразу понял, что тот помнит очень многое. И почувствовал себя дома. По-настоящему дома, впервые за почти полгода, прошедшие с инцидента.

- Привет, - поздоровался Стив, глядя, как Брок вытирает руки полотенцем. – Ты насовсем или на побывку?

Брок вдруг поднял на него взгляд, которого Стив у него никогда не видел, а уж он каким только ни повидал своего любовника.

- Кэп, - хрипло произнес Брок и оперся ладонями о столешницу, будто собираясь с мыслями. – Жрать… ты голоден?

- Я всегда голоден, особенно в конце длинного дня. Что-то случилось?

Брок медленно обошел стол и встал перед ним, так явно рассматривая, что Стиву стало немного не по себе.