Дети сумерек - Страница 74

— Что вы от меня хотите? — краем глаза Гризли ловил их бесшумные перемещения. Его зажали в узком проходе, между стеной из ящиков со специями и прозрачными тюками с вермишелью.

— Автомат и патроны.

— Это моё!

За стенами гипермаркета послышался звук мотоциклетных моторов. Сверху кто-то свистнул.

— Эй, Авар, на проспект свернули четверо. Болтаются на углу. Крюгер спрашивает, что делать?

— Не трогайте, пока не лезут… Ладно, ладно, а вы прекратите! — Авар отодвинул напрягшегося Гиббона. — Нас и так мало, ещё не хватало стрелять друг в друга! Слушай, приятель. Предлагаю тебе честную сделку. А ты подумай — ровно две секунды. Мы дарим тебе жратву, которую ты набрал. Тут действительно много, хватит на всех. А ты оставляешь автомат и патроны. Четыре рожка. У тебя намного больше, мы видели. Ну, что скажешь? И никакой стрельбы.

После некоторого колебания Гризли пожал протянутую ладонь. У него забрали автомат, зато девушки накидали поверх тушёнки несколько коробок с детским питанием. У Леонида внутри груди словно расслабилась туго натянутая пружина. Эти люди ещё держали слово, ещё не стали животными! Хозяин гипермаркета вполголоса отдавал приказания своим парням, те передавали по цепочке. По второму этажу тащили что-то тяжёлое на колёсах, внизу, за кассами, быстро перебегали фигуры с ружьями.

— Классная игрушка, — Авар задумчиво разглядывал автомат. — Свеженький, в масле… Говоришь, их там много?

— Штук сорок ещё найдётся.

— А наши слабаки не отваживаются носа высунуть! — Лиза зло сплюнула. — Смотри, Гиббон! Ты армию собираешь, чтобы штурмовать ближайший пикет, а этот парень один штурмовал подвал Управления!

— Это не от смелости, — улыбнулся физик. — Не было выхода.

— А что у тебя в машине? — спросил Гиббон. — У тебя там кое-что серьёзнее автомата, да?

— А ты действительно смельчак! — замирая от собственной наглости, произнёс учитель. — Если не боишься, ступай и забери. Но учти, твой первый шаг, и…

— Да ладно, очень мне надо! — великан сплюнул и удалился.

— Ты собираешься один в «Парадизо»? — спросила Лиза. По сигналу главаря она зажгла три свечи. В колеблющемся свете физик разглядел нечто вроде баррикады в глубине зала. Из ящиков, холодильных прилавков и упаковки была построена стена в три метра высотой. На гребне стены, обнимая ружья, покуривали в сумраке ещё несколько мужчин и женщин. — Милый, а ты видел, что там творится, в «Парадизо»? Там собираются чернокнижники, они сдирают с людей кожу…

— Там моя дочь.

— Прости, но если она там, то ты ей уже ничем не поможешь. Лучше оставайся с нами!

— Не могу, — сказал Леонид.

— Так ты задушишь мальчика… Это ведь мальчик? Ты его кормил? Давай поможем…

Гризли покорно вздохнул. Он всё ещё опасался, что Гиббон с дружками совершат налёт на машину, но Лиза успокоила, что приказа Авара ослушаться не посмеют. Те, кто ослушались, — висят в соседнем зале на люстре.

— Пошли, мы тебя проводим, — улыбнулась Лиза, когда Стас счастливо засопел, сытый и согретый в чистых пелёнках. Вместе с ней учителя к выходу провожала маленькая брюнетка в десантном обмундировании.

— Откуда ты взял малыша? Ведь это не твой сын?

— Не мой. Но он мне дорог.

— Почему ты такой упрямый? Ты видел, что творится в центре? Они жарят собак над кострами. Одному тебе не продержаться, надо быть вместе.

— Мне нужен джип, тогда мы уедем из города. Это вы не понимаете, что нельзя оставаться. В каждом доме полно трупов, вас захватит эпидемия. Через крыс, через воду, неужели не ясно? — Гризли вглядывался в перепачканные, тоскливые лица. — Скоро станет тепло, проснутся насекомые, что тогда?! Вы так и будете прятаться в этих оптовых складах?

— А с чего ты взял, что за городом лучше? — ощерилась брюнетка. — Панч и Гера вчера были на трубе. За городом всё горит.

— Где были?!

— На трубе. Это самая высокая точка, доступная нам — труба теплоцентрали. Ты хотел ехать в Новую реку? С юга сплошной дым, всё горит — целлюлозный комбинат, ипподром, автомобильный завод. Горят коттеджи вдоль озера, и дома на дамбе. Там не осталось людей, просто нечем дышать.

— Здесь нельзя оставаться, — упёрся Гризли. — Дело не только во вредных продуктах. Моя жена… она генетик, её приглашали в комиссию… гм… пока ещё существовала власть. Они выяснили, что дело не только в продуктах. У комиссии были другие задачи, они не успели обнародовать…

— А я и не сомневался, что кукуруза — дело вторичное! — из тёмного прохода под защитой Гиббона и одноглазого парня в тельняшке появился Авар. — Держи, пригодится! — он сунул учителю в руку упаковку батареек. — Скоро они все подсядут, а у тебя фонарь много жрёт. Так мы договорились — четыре рожка?

Гризли кивнул.

— Гиббон, забери! — сутулый гигант поплёлся к «фиату». Гризли сквозь выбитое окно ревниво следил за тем, как подручные Авара роются на заднем сиденье. Вроде бы ничего лишнего не прихватили…

— Откуда вы знаете, что происходит в «Парадизо»?

— Панч и Сандро туда ходили. Но не проси тебя проводить. Они сказали, что больше туда не вернутся, ни за что.

— Ни за что! — подтвердил густой баритон. Из-за залежей телевизионных коробок вынырнул чернобородый очкарик в спортивном костюме и дублёнке. — Эти уроды ещё хлеще тех волосатиков, что шныряют на мотоциклах.

— Так вы считаете, что… что они… что они разные?

— Эти, которые убивают и жгут дома, они постепенно превращаются в обезьян. В очень злобных, но не слишком умных обезьян. Однако им хватает ума нападать на нас каждую ночь…

— В «Парадизо» другие придурки, — подхватил бородатый Панч. — И не только в «Парадизо». Пока не сожгли наш автобус, мы ездили по городу с громкоговорителем, подбирали здоровых. Мы собрали здесь многих, но люди дурные, вроде тебя. Разбегаются и гибнут по одному… Ещё у них большое сборище в храме Спасителя, на малой олимпийской арене, и в киноцентре «Империя». Это то, что мы видели. Ребята, кого мы подобрали, утверждают, что чернокнижники жгут кресты и в других кинозалах. Они любят кино…

— Мне говорили, что там жгут кресты и иконы из ближайших храмов, но я не верил… — Гризли задумался. — Выходит, что они не превращаются?

— Кто может точно утверждать? — пожал плечами Авар. — Мне кажется, что чернокнижники тоже деградируют. Слушай, приятель… В последний день, перед тем как замолчало радио, была передача с Тайваня. Ага, прямо оттуда, шла с переводом, конференция какая-то. Я вначале не слушал, не до того было. Якобы они во всём обвиняют спецслужбы. Да, доказать ничего нельзя, но якобы эпидемия подозрительно быстро распространяется в одних районах и совсем не катит в других. Например, рыбацкие деревни у них вообще не затронуло, а в городах творится чёрт знает что…

— Прощайте, — сказал Леонид. — Может, я вас ещё навещу. Если найду людей за городом.

— Убеди нас, что там безопаснее, и мы уйдём.

— Сначала проверю сам.

— Пошли, мы тебя проводим.

Теперь, когда у Гризли появился Железный друг, не мешало подумать и о Верном коне.

— Нет проблем, — Авар передал Гризли бинокль. — Смотри, павильон с лимузинами сгорел подчистую, «доджи» успели угнать, а «шевроле» стоят, и парочка «хаммеров». Мои парни забрали оттуда две штуки, ещё два должно остаться. Дерзай!

Леонид настроил бинокль. Раньше от гипермаркета к автоцентру вела крытая галерея, по обе стороны от которой располагались мелкие бутики и сувенирные лавки. Очевидно, некоторое время назад с улицы, перескочив поребрик, ворвался на тротуар рейсовый автобус. Он снёс несколько столбов, опрокинулся и сгорел. Прозрачная крыша галереи рухнула, завалив центральный вход в автосалон. Один из боковых выходов распахнул двери на Липовую аллею, но там Гризли ждало слишком открытое, простреливаемое место. Прямо перед крыльцом автоцентра он разглядел в бинокль дюжину трупов и несколько мотоциклов.

— Зайдёшь справа, со стороны сквера. Там не простреливается с улицы, — посоветовал Авар. — Стреляют из коричневого дома напротив. Они пытались у нас воровать жратву. Мы предложили сотрудничество, предложили им еду в обмен на внешнее патрулирование и сбор дров на зиму. Но там какие-то придурки… Внизу, под ними — магазин французских вин, вот и пьют без остановки…