Дети слепых (СИ) - Страница 77

В какой-то момент стало совсем тихо. Но этот момент был подобен мимолётной вспышке, а потом всё снова стало таким, каким было. Карманные часы продолжили свой ход, а сердце Юки снова начало биться.

Ультрамариновое перо на её груди вспыхнуло и исчезло, оставив крохотный розоватый след ожога на коже. Рука Юки дрогнула, и тут же дрогнули веки. Юка открыла глаза.

Еми вскрикнул от радости, и по щекам его покатились искренние слёзы радости. Йойки чувствовал, что и сам он плачет и смеётся одновременно.

- Юка, Юка, Юка, - только и шептали его губы.

Юка слабо улыбнулась.

- Йойки, - произнесла она. – Еми… Почему вы оба плачете? Что случилось?

- Ничего особенного, кроме того, что ты только что умерла и воскресла! – воскликнул Еми.

Юка непонимающе заморгала.

- Я умерла?

- Всё это сейчас неважно, Юка, - Йойки сжал её руку и наклонился к ней.

Юка поймала его взгляд, испуганно вздохнула, и тут же всё поняла. Йойки снова смотрел на неё, как раньше.

- Йойки… – прошептала она. – Ты вспомнил, да? Пожалуйста, скажи, что ты вспомнил!

- Да, - улыбнулся Йойки. В тот момент ему казалось, что он наконец-то вернулся домой. – Я вспомнил.

Юка заплакала. Они приподнялась на кровати, и Йойки обнял её, прижимая к себе крепко, но осторожно, чтобы не причинить боль ослабевшей девушке. Он вдыхал запах её волос и не мог остановить слёз, слёз невыносимой радости, боли и сожаления обо всём, чего он так и не смог для неё сделать.

- Юка, я так скучал, - шептал он. – Прости меня. Я был слепым. Прости, мне так жаль.

- Я тоже скучала! Йойки, пожалуйста, не вини себя ни в чём! Я так счастлива, что память вернулась к тебе, а всё остальное уже не важно… Йойки.

Позади откашлялся Еми, ненавязчиво напоминая о своём существовании.

- Я, конечно, понимаю, вы до смерти рады друг другу и всё такое, но, между прочим, я тоже переживал за тебя, Юка!

- Да, конечно, я знаю! Не обижайся, Еми! Дай мне тоже обнять тебя!

И они обнялись, и Еми что-то шепнул Юке на ухо, отчего та смутилась и коротко рассмеялась, шутливо стукнув Еми по спине. Йойки с подозрением наблюдал за ними обоими, а потом сказал:

- Теперь-то я знаю, что ты вовсе не брат Юки. Тогда кто же ты такой, Еми?

Еми рассмеялся и ответил:

- Не волнуйся, не собираюсь я уводить у тебя Юку. Мне вообще-то нравятся девушки постарше. Но в каком-то смысле я действительно её брат. Можно сказать, что у нас духовное родство, правда, Юка?

Юка с готовностью кивнула:

- Познакомься, Йойки, это Еми Моотоко, друг детства моей Каны.

Йойки вытаращил глаза:

- Так ты тоже иенок?

- О, нет! Похоже, ты так и не понял, о чём я тебе толковал всё это время! Я человек, такой же, как и ты. Просто так вышло, что ко мне… нечаянно вернулась память. Вот так. На самом деле это долгая история, а вам с Юкой, несомненно, захочется поговорить о чём-нибудь другом, не правда ли? – и он подмигнул обоим.

- А ты что будешь делать? – спросила Юка обеспокоенно.

- Посижу в коридоре. Не волнуйтесь за меня. Вам нужно побыть вдвоём и многое обсудить. Но только не очень долго! Тебе нужно ещё и отдохнуть, Юка!

- Хорошо, хорошо, - Юка улыбнулась, провожая глазами выходящего Еми.

Несколько долгих мгновений в палате снова царила абсолютная тишина. Юка поглаживала перья Тихаро, нашёптывая слова благодарности.

Йойки снова опустился на край постели. Они с Юкой молча смотрели друг на друга. В этом взгляде было больше, чем могло уместиться в любых словах. А потом Юка не выдержала и сказала с улыбкой:

- Ох, Йойки! Ты бы себя видел! У тебя такое серьёзное лицо! Расслабься!

- Юка, послушай… Мне так жаль… – дыхание сбивалось, и Йойки не мог ничего произнести так, как хотел бы.

- Чего тебе жаль? – прошептала Юка. – Ведь всё хорошо, правда?

- Мне так жаль, что я… Я должен был вспомнить тебя раньше. В тот самый момент, когда мы только увиделись. Должен был.

- Ну, перестань! Ты ни в чём не виноват!

- Нет, я никогда не смогу себя простить… Ты нашла ответы, ты пришла ко мне, а я вёл себя с тобой, как с чужой.

- Но ведь я и так была для тебя чужой! Я была рада уже тому, что ты захотел общаться со мной! – Юка осторожно коснулась его волос.

Йойки закрыл глаза. Он не понимал, как мог жить без неё всё это время. Не понимал, как мог вставать по утрам, рисовать, ходить по делам и просто дышать. Без её смеха, её прикосновений. Без памяти о ней.

- Мне сложно объяснить, но со мной что-то происходило, - сказал он, пытаясь восстановить дыхание. – Но только когда ты оказывалась рядом, я чувствовал себя самим собой. Чувствовал себя свободным и просто счастливым. Мне становилось легко, я снова мог дышать полной грудью. Это тревожило меня. Ты не представляешь, как тяжело это – жить, не понимая, что с тобой не так, но чувствуя, что тебе чего-то не хватает. Не хватает так сильно, что трудно дышать. Не хватает до боли.

- А мне казалось, ты вполне доволен своей новой жизнью…

- Да ты с ума сошла! Я был сам не свой! Я не находил себе места в этом мире! Конечно, бывали моменты, когда я ощущал себя счастливым. Но никогда – наполненным. Понимаешь? Даже в самые счастливые моменты мне было тяжело. Я страдал по той утраченной части себя. И эта часть была у тебя.

- Йойки… – Юка привлекла его к себе, и Йойки положил голову ей на плечо. – Я даже рассказывать не хочу, что чувствовала я. Не хочу вспоминать всё это. Я только рада, что это закончилось.

- Знаешь, в тот день, когда мы были на озере… Когда мы бежали… Несмотря ни на что, это был мой самый счастливый день за эти два года здесь.

- Да… Для меня тот день тоже был особенным. Мы как будто снова вернулись друг к другу. Как будто снова были самими собой.

- Так ты поэтому пришла вчера к тому месту?

- Да. Мне казалось, в этом месте есть часть того, какими мы были. Йойки… Честное слово, я совсем не собиралась умирать. Я просто села там и вспоминала нас. И мне было так хорошо в тот момент… Я сама не поняла, как всё это случилось.

Йойки снова вздохнул:

- Какой же я идиот! Неужели не было другого пути! Неужели тебе обязательно нужно было умереть, чтобы память вернулась ко мне?!

- Кто знает, - Юка усмехнулась. – Может, тебе полезно было так встряхнуться, чтобы у тебя всё в голове вернулось на свои места? В любом случае, ты спас мне жизнь, Йойки.

- Нет. Это ты спасла мне жизнь.

Они помолчали какое-то время, а потом Юка сказала, вглядываясь в лицо Йойки:

- Ты всё-таки изменился… - и тут же, словно смутившись собственных мыслей, быстро добавила: - Но с твоими ушами по-прежнему что-то не так!

- Правда? – Йойки испуганно схватился за уши, и такой он был смешной в этот момент, что Юка не выдержала и громко рассмеялась.

- Ты меня обманываешь! Ах ты! – Йойки изобразил гнев, а потом рассмеялся вместе с Юкой.

Они хохотали и не могли остановиться. И вместе со смехом уходило всё то, что причиняло боль, и время словно пошло вспять.

И Йойки казалось, что ему снова четырнадцать. И как будто не было этих двух лет. Долгих лет. Наполненных холодом и смутной тоской по чему-то утраченному.

Йойки снова смеялся.

*

Сумерки тяжёлой пеленой опускались на Город. В Городе было тихо. Город словно застыл в ожидании чего-то. Небо нависло над домами, а снегопад прекратился, как будто тоже почувствовал приближение чего-то.

Йойки сидел за столом в своей комнате и рассматривал последние фотографии. Юка всё ещё была в больнице, но она уже стремительно поправлялась, хотя обескураженные врачи отказывались пока выписывать её. Прошло два дня, и за эти два дня Йойки обнаружил, что те два года всё-таки были. От них невозможно было уйти, отмахнуться. И особенно красноречиво об этом говорили почему-то фотографии. Множество снимков, которые Йойки делал на свой фотоаппарат, а потом распечатывал в ближайшем фотомагазине.