Дети победителей (СИ) - Страница 9
- Конечно… - растерянно кивнул Лиенделль. - Скажу.
Кажется, это был их самый долгий разговор.
========== Глава 2. АЛЛИДЕРРИО. Осень 2236-го: ==========
- Не вздумай подохнуть!
Высокий голос, немного знакомый, немного резкий. С его подачи внутри словно щелкнул тумблер, и лампа под куполом черепной коробки перестала бестолково раскачиваться. Элементы нагреваются, озаряя пространство мутным пыльным светом. А вместе с тем спешат обнаружить свое присутствие боль и острый холод.
Открыть глаза и застонать на всякий случай, пока не зарыли заживо.
- Жив, родный! Ну хоть на тебя можно положиться!
Кеталиниро слышал с потрясающей четкостью, будто в мире остался только звук. Но слова не оседали в голове, отскакивая, словно каучук, от стены, не оставляли даже следа в мыслях. И Кейтелле беспомощно метался в бреду, пытался понять - кто он и чего хотят окружающие.
- А тут такая беда случилась! И мы из нее не выберемся, если ни один из вас, гадов, не встанет!
Из общего фона хлынул гул сильнейшего ливня. Где-то далеко, за стеной или в другой стране. А еще, кажется, вспомнилось, как над Кеталиниро плакали люди. Или один человек - он не знал. И всплыло в голове первое имя по далеким ассоциациям - Химилла. Казалось диким предположение, будто бы Химилла мог лить слезы. По кому угодно и при каких угодно обстоятельствах.
- Ты глянь на него. Убивается. А я ему говорил - плохая примета радоваться раньше времени!
Кто убивается?
- У Эмолия теперь тоже нету дома. Крысы сожгли деревню. Я ударил этого дурака поленом, чтобы он не побежал всех спасать. Но недостаточно сильно. Эмолий убег. К счастью, крысы ушли, а то б ему конец. Да и нам тоже.
Сказанное теперь не отскакивало от гладкой поверхности мозга, а вяло крутилось на заднем плане заевшей звукозаписью. На третьем повторе некоторые фразы обретали смысл, слипались комками, и пространство взрывалось, трещало по швам. Кейтелле вспоминал неровную дорогу и резкий запах крови, смешанной с машинным маслом. Долгое время, похоже, его везли в тесном душном помещении. Потом - едкий дым, чьи-то надрывные крики и глухие удары, словно головой о железные стены.
- Тут гореть больше нечему. Мы б задохнулись, если б не дождь. Эмолий - дурак. Не понимает, как нам свезло. Только ты не рассказывай, что я его дураком назвал. Я же все понимаю. Со мной то же самое было… Но я в лужах не валялся. И почти не плакал.
Даже разлепив веки, Кеталиниро ничего не увидел. Перед ним сгущалась та же чернота, после долгого изучения оказавшаяся закоптившимся потолком. Сбоку бил грязноватый свет.
- Что делать, Кейтелле? Надо убираться отсюда, но из нас троих идти могу только я.
“Из нас троих…”
Кейтелле распахнул глаза.
- Ну наконец! Вставай же! Очухивайся! Не могу же я один вас тащить! - настойчиво залепетал рядом Химилла.
Неужели их осталось трое?! Как?! Почему?! Последнее, что он помнил - смерть старого волка от разрывной. Кейтелле чем-то придавило, кто-то плакал над ним, звал, а дальше - сплошная темнота и скрежет механических деталей. Трое… кто? Он, Химилла и некто Эмолий.
Да, он помнил Эмолия - субтильный пацан из деревни, скрытный и неприветливый с виду.
Но остальные… Неужели…
Кейтелле, кажется, лежал на спине. И лежал достаточно долго, чтобы конечности потерялись в пространстве. Он повернул голову на свет, и внутри словно взорвалась маленькая осколочная граната, осыпав болью все до самого позвоночника. Оставалось только молиться, чтобы вспышка быстрее прошла и все закончилось. Нет, вскочить, как того требует Химилла, точно не получится. Как только первая волна нестерпимого жара сошла, он ощутил слабые брызги, что летели из светового пятна, из шума. Дверной проем отделял от стены воды, хлещущей с неба. Что творилось за стеной - разглядеть пока не представлялось возможным.
- Нам вообще сейчас надеяться не на что, - умоляющий голос Химиллы теперь сопровождался потряхиваниями. Ребенок трепал лежащего за плечо, причиняя боль и неудобство, но, к счастью, скоро понял это по гримасе на лице Кейтелле и перестал. - Мы застряли возле этого крысячьего ходунка! Представляешь, че будет, если придут наши?! Откроют огонь - даже разбираться не станут! Я знаю, так и будет. Видел уж.
Возле ходунка?! О, нет, этого не хватало!
На улице неподвижно лежал человек с запрокинутой к небу головой. Сначала Кеталиниро принял его за гору тряпья, но движение и едва различимый стон, донесшийся через шум воды, заставили усомниться.
- Мы однажды так расстреляли своих. Они бежали из плена. Эти дурачки, чтоб спастись, оделись в форму крысиных солдат. Я так испугался, что выпустил в их двоих целую обойму, - голос совсем сорвался, но через несколько секунд продолжил повествование. - Меня самого потом чуть не вздернули за такую растрату… А когда мы подошли к трупам, я узнал их. С трудом, но узнал!
Человек на улице дернулся, будто бы в предсмертной судороге. Медленно и болезненно перевернулся набок, ритмично вздрагивая, как от сильных ударов.
- Враги их пытали, а свои просто убили! - закончил Химилла.
Рейнайоли корчился, словно в предсмертной агонии. Его била крупная дрожь, вода заливала, топила в лужах, но он продолжал лежать, где лежал.
- Только бы снова вопить не начал! - сказал Химилла. - Всю округу же призовет, черт полосатый… это ведь если я его еще раз огрею, то он же может и не встать больше. Ох, горе!
Явь - скользкая рыба - граничила с обмороком, то заглядывая в лицо, то удаляясь обратно в мутную воду. Картинка прояснилась внезапно:
- Химилла, где мы? Что произошло? - язык слушался с трудом, а слова не складывались.
- Я же рассказывал! Мы приехали к Эмолию в деревню! Представляешь? Он всю дорогу вопил, что живет недалеко. Радовался, дубина, что родственников увидит… А тут ни одного дома, кроме каменных блоков, не осталось. Все погорело до самой земли!
- Остальные где?
- Со всего отряда нас трое выжило, - сообщил Химилла. - сначала я его откопал среди мертвецов, а потом мы вместе тебя из-под ходунка выкопали. Ничего не помнишь?
- Как… сюда попали? - Кейтелле проигнорировал вопрос.
- На вражьем транспорте. Нашли рабочий, повыкидывали трупы и пошли - у него теперь горючего даже на согрев двигателя не хватит. Мы из-за него все в опасности: прям посреди площади стоит, пырится крысячьей эмблемой прямо в небо… Надо уходить.
- Я специально бросился на фронт, - тихо и быстро проговорил Эмолий, - защитить дом и родителей. Братьев… Надо было оставаться в Куардтере.
- Тебя бы убили вместе со всеми, - сказал Химилла.
- Это не так страшно.
Теперь они пережидали ливень вместе, сидели прямо на полу в каменном боксе. Химилла завороженно глядел на серую пелену воды, Эмолий покачивался из стороны в сторону и пугал спокойным, тихим голосом. А Кейтелле дрожал от холода и подступающей паники - обороноспособными их не назвать. Самому адекватному не стукнуло и десяти лет, другой не в себе от горя, а сам Кеталиниро воевал только три дня. Кроме того, Кейтелле боялся, что Химилла скажет что-нибудь вроде: «А может быть, они еще живы! Трупов-то в деревне нет», перебудоражит Рейнайоли… зазря.
Живых не осталось - это точно. Пока Химилла приводил Эмолия в чувства, Кейтелле оглядел место и нашел огромную яму недалеко от леса на краю деревни. Ее заливало водой и мокрой землей. Кеталиниро надеялся, что дождь успеет полностью накрыть грязью ее содержимое. Ребенок, к счастью, ни о чем таком не заикался - видимо, пока Кейтелле лежал без сознания, Химилла тоже осмотрелся, сделал выводы.
И наверняка нашел тело в соседней бетонной коробке.
В общине действительно гореть было нечему. Химилла нашел им укрытие в одном из бетонных строений. Среди обугленных останков деревянных жилищ эта композиция из хаотично рассыпанных по земле коробок смотрелась фантастично. Одну из них облюбовал мертвец, самая настоящая крыса: воин Сельманты вжался в угол, голова слегка отклонена назад, а красные глаза широко распахнуты. Очевидно, приполз сюда в поисках убежища, как и они, но скончался от глубоких ран. Одну из них и зажимала холодная бледная рука. Белоснежные волосы врага и светлая солдатская форма безнадежно испачканы землей и сажей, а на лице читалось печальное изумление и боль. Очень молод - не больше четырнадцати лет от роду. Всего лишь на четыре года старше Химиллы.