Дети победителей (СИ) - Страница 7

- Может, не все так плохо, Менхен. Может, действительно все всем довольны и никто не ворует.

- Я напьюсь от радости, если ты мне докажешь это.

- Что нужно делать?

- Ты мне сегодня не нравишься, Кейтелле.

- Что делать?

- Зайди к главврачу. И возьми карту… ну и не забудь спросить, в какой палате лежит наш бесценный свидетель.

- Свидетель чего?

- Подлого нарушения всех медицинских догматов, конечно! Я уже говорил, что ты мне сегодня не нравишься?

Айномеринхен театрально нахмурился и подтолкнул стажера к угловому кабинету с дверью, лакированной под красное дерево, и уже через две минуты Кейтелле вышел оттуда с картой в руках, осыпанный по самые уши завуалированной лестью.

- Согласись, облизывание освежает! - Айномеринхен выхватил карту и прочитал имя: - Аллидеррио. Типичное катрийское имя, можно даже не беспокоиться, это не подделка. Как ощущения, представитель власти? Липко, да?

- Не этому нас в детстве учили, - нашелся Кеталиниро. - Не этому.

- Тебе надо чаще вылезать в люди, дружок. Уж не от отвращения ли тебя трясет? - учтиво заметил Айномеринхен.

Трясло Кейтелле по совершенно другой причине.

- Господин врач беспокоится за свою шкуру и усыпляет бдительность. Это нормально.

- В рабочее время трястись надо, - прищурившись, бросил коллега.

На второй этаж, к больному за номером двести двадцать пять, их провожал медбрат. Широкоплечий высокий малый в халате, усыпанном жирными пятнами. Всю дорогу он мутно намекал на тяжелое состояние гостя из далекой страны. И было видно, как он желал оказаться полезным и одновременно остаться за чертой врачебной этики.

Несколько секунд медбрат первоклассно отвлекал Кейтелле от грустных размышлений – занятно было представлять, как скрипит перо в голове Айномеринхена. Тот с серьезным видом слушал неловкие излияния провожатого и мысленно катал рапорт, наворачивая эпитеты и словесные обороты. Оба министерских гостя отлично знали - никогда таковой не будет воспроизведен на бумаге и отослан куда следует. Тем не менее, артель любила собраться вечерами, когда уже все сделано, а до конца смены час или больше, послушать очередной шедевральный доклад Айномеринхена. При этом публика каталась со смеху, запивая отличное настроение трофеями из кабинета непьющего начальства. Кейтелле всегда боялся, что слушатели тоже способны писать шедевры, но, увы, совсем не смешные. Менхен только отмахивался от настоятельных предупреждений коллеги.

- Так если он тяжелый, - неприветливо бросил Айномеринхен через плечо, - то какого ладана его завтра транспортируют?

Краем глаза Кеталиниро заметил, как стремительно побледнел оборванный на середине предложения медбрат.

- Какого привезли, такого и сдаем! - выпалил он, позабыв, очевидно, с кем разговаривает. Холодный взгляд темно-рыжих глаз тут же поставил молодого человека на положенное место: - Я имею в виду, с головой у него… Его к нам из ихней психлечебницы…

У Кеталиниро что-то неприятно дернулось в желудке. Айномеринхен издал неопределенный звук.

- Ах, из психлечебницы… Кейтелле, знаешь, какие вопросы задавать? О чем говорить?

- Даже смогу объясниться с ним на родном языке, - тихо заявил Кеталиниро.

- Да я помню, что ты лингвист-затейник, - шутливо проворчал Айномеринхен, и тут все трое вошли в палату.

Аллидеррио ни с кем не соседствовал. Хотя комната была двухместная, а клиника казалась переполненной, очевидно, к “шпиону” никого не рискнули подложить. Либо…

Темные глаза распахнулись, едва уши пациента уловили нестерпимый шум посетителей. Он вроде бы и не спал, а лишь притворялся спящим, полулежал-полусидел с каменной заинтересованностью на физиономии. Комиссия обступила седеющего субъекта с таинственным выражением на лице. Кеталиниро не отрываясь изучал старые шрамы, чертящие вокруг глаз странные узоры, пересекающие нос и рот так, что лица почти не было видно. Кисти рук тоже пострадали в неведомой мясорубке. Кейтелле невольно вспомнил Келлиарниха. К счастью, перед ним сидел не погибший миллионы лет назад командир Ватаны.

Пальцы Аллидеррио нервно теребили одеяло, пока три пары глаз рассматривали его. Но тут гости взяли стулья, медбрат сделал шаг назад, навалившись на стену, и руки сами натянули ткань до подбородка, словно больной хотел спрятаться в панцире от незнакомцев. На спокойном лице не отражалось ни страха, ни растерянности, и Кейтелле вздрогнул - так необычны были движения этого человека. Но в чем заключалась эта необычность? Может, вот так он и распугал всех тех, кто хотел лежать на соседней койке?

Больше всего нервировал взгляд - Аллидеррио не изучал Кеталиниро, а пялился, словно знал все, что нужно и не нужно, словно видел белый конверт через ткань кармана… По спине Кеталиниро пробежал холодок. Неприятный тип.

- Аллидеррио, тридцать восемь лет, гражданин Катри? - уточнил Кейтелле на родном для больного языке.

Тот неожиданно отбросил посеревшее одеяло от лица и резко кивнул. “На два года младше нас с Айномеринхеном”, - отметил Кеталиниро. Следовало понять, кто перед ним. Так ли он безумен?

- Эти шрамы - вы получили их на войне?

- С другом не сумел договориться, - туманно заговорил больной. Голос оказался вкрадчивый и энергичный, несмотря на изнуренный вид его обладателя.

- Ух ты, - раздался сзади веселый возглас медбрата. - Соображает сегодня.

Его строго осадили.

- Откуда шрамы? - спросил Кейтелле у сопроводителей.

- Он истязает себя временами, - приструненный сотрудник клиники дернул плечом в неопределенном жесте. - Во время приступов.

- Как давно?

- В смысле?

- Отметинам на лице не меньше десяти лет, - вставил Айномеринхен.

- Послушайте, я не его лечащий врач!

Кейтелле обернулся к пациенту, решив, что тему лучше сменить. Для исследования она не нужна, для его тайной миссии - тоже, а как отреагирует обитатель психиатрического заведения - неизвестно. Потому вопрошающий подавил в себе неуместное внимание к деталям. Нужно было быть очень осторожным. Меньше всего сейчас хотелось взбесить иностранца с нестабильной психикой.

- Несколько несложных вопросов, господин Аллидеррио. Если позволите.

- Зовите меня Рамфоринх, - попросил тот странным голосом и широко улыбнулся.

Гости растерянно переглянулись - эту фразу сумел перевести даже медбрат. На лице Аллидеррио засверкала диковатая улыбка, будто бы все трое воскликнули: “А-а! Тот самый Рамфоринх?!” Он уловил обрывки фраз, пожимания плечами и неосторожное заявление медбрата:

- Если это кличка, то больше всего она смахивает на лагерную…

Его тут же заткнули очередным гневным взглядом. Кейтелле поставил в бланке огромную точку.

- Вы обеспокоены, - улыбка из дикой превратилась в ядовитую.

- Кейтелле, у тебя список вопросов перед глазами, зачитывай уже, - быстро проговорил Айномеринхен за спиной.

- У вашего коллеги ступор.

- В карте значатся жалобы на сердце и позвоночник, - проговорил Кейтелле, уставившись в диагноз. Он вдруг понял, в каком положении оказался - если даже Рамфоринх способен исполнить маленькое опасное поручение, не взорвав гранату в пределах границы, то как ее передать теперь на глазах у двух свидетелей?

- Что с вашим голосом? - поинтересовался Рамфоринх, посмеиваясь, но тут нездоровый взгляд упал на пустой рукав; по спине Кейтелле пробежал потусторонний озноб. Ни взгляд, ни вопрос ему не понравились.

Рамфоринх все понял и прямо спросил, где этот нелепый человек из Министерства Вельдри потерял руку. Кеталиниро ответил коротко и рублено, несмотря на волны холода по спине – сзади стоял тот, кто останавливал кровотечение много лет назад. Айномеринхен коротко вздохнул, намекая, что раскаивается о решении взять Кейтелле с собой.

- Легко отделались, - улыбнулся Рамфоринх.

- Да, легко.

- Но я за вас отомстил.

Лицо Рамфоринха вновь озарила улыбка, когда он увидел растерянность на лице собеседника.

- Опыты на крысах. Вы не знали? Мы тоже изводили пленных. Секрет, конечно. Большой военный секрет. Но они считают меня безумным, потому я буду говорить то, что думаю.