Дети победителей (СИ) - Страница 32

– Ты что-то мастерил утром, – Кейтелле подсел к нему на привале, когда его младший товарищ проверял готовности всех своих ружей - за полгода их накопилось достаточно, чтобы не целясь завалить с десяток крыс. Химилла покраснел, рот растянулся в неуверенной улыбке.

– Что-то очень интересное, – наседал Кейтелле.

– Да ерунда, – отмахнулся Химироланик, стараясь не отвлекаться от занятия, – нашел корешок странной формы у ручья, промыл его, немножко подрезал – и получился слоник! Я подарил его Йеми.

Кейтелле не нашел слов, только выдал удивленное короткое «О!». До него начало доходить, почему Йеми с утра ходил такой счастливый и загадочный, а также что он прятал под курткой. Давненько никто не видел его таким цветущим.

– А еще в долине были интересные камни, похожие на медвежат и зайцев, но, к сожалению, я не смог их взять – они тяжелые.

– Не расстраивайся. В нашей школе есть мастерская, где ты сможешь делать игрушки из глины. Вернее, еще нет, но я попрошу наставника, и она обязательно будет!

Химилла снова промолчал, сдерживая эмоции – он сильнее наклонил голову вперед, чтобы никто не увидел его глупой улыбки.

Кажется, впервые за многие месяцы выглянуло солнце. Оно позолотило весенний снег и стволы вековых сосен и пригрело замерзших воинов. Зима отступала вслед за войной, и все казалось прекрасным, хотя Кейтелле знал, что ему еще предстоит не одно сражение перед возвращением в Атину. И кто знает, чем они закончатся! Но тогда мир свернулся, словно кошка, уснувшая на теплом подоконнике.

Кейтелле запомнил этот день в мелочах - лучше, чем хотелось бы.

Вечером, когда они добрались до заброшенной общины Ивитта, снова похолодало. Риза расселилась в еще крепких и хорошо утепленных домах, пробраться к которым через сугробы, образовавшиеся за зиму, оказалось не так-то просто. На окраине обнаружились склады с поленьями, заготовленными, очевидно, на холодное время. Так они и стояли два года, ожидая возвращения хозяев, но те то ли затерялись, то ли погибли по дороге без еды и тепла.

Сколько брошенных общин стоит теперь в лесах Катри? Не сосчитать.

В честь пропавших без вести хозяев Риза зажгла поминальные костры, у которых заодно согрелся и сам отряд.

– Почему ты такой мрачный? – спросил Кейтелле у Химиллы.

Тот сидел рядом, голубые глаза уставились в самую гущу пляшущих языков пламени.

– Да нет, тебе кажется, – постарался отмахнуться ребенок, но крайне неудачно, так как челюсти его на этой фразе сжались еще сильнее.

– Не убедил.

– Не хочу я. Некрасиво это.

– Ты поссорился с кем-то? – Кейтелле окинул взглядом двор, заполненный уставшими, но довольными солдатами, и нашел среди них Йеми, топчущегося у ближайшего дома. Сегодня он держался в стороне, отчетливее обычного, и самопровозглашенный родитель никак не мог разговорить его. – Ты поссорился с Йеми?

– Нет, не с ним, – заверил Химилла и попросил сменить тему.

– Рассказать тебе сказку?

– Расскажи про дом!

В этой просьбе не было ничего нового или необычного. Химилла с удовольствием слушал, как все замечательно в Атине, как Вельдри похожа на Империю, в которой родился сам Химилла. Слушал о самой лучшей в мире школе – Эргарет, с самыми замечательными учителями и детьми. И о том, как всем повезло, что там работает Реммиллиен.

– Он действительно необычный человек! Как только в новостях забили тревогу, он первый отправился в пункт набора, подав тем самым пример для всех сотрудников школы. До этого мне всегда казалось, что учитель не может быть солдатом, но именно он объяснил мне, как дела обстоят на самом деле. Что нет теперь разницы, учитель ты или солдат, ведь все мы были люди, чьему будущему грозила катастрофа. Я хотел отправиться вместе с ним, но он просил меня остаться, чтобы было кому приглядеть за его единственным ребенком, пока война не закончится и он не вернется.

Кейтелле перевел дыхание и продолжил, не замечая, что в этот раз его рассказы о лучшей жизни, которая непременно ожидает их в будущем, не возымели эффекта. Химилла сидел хмурый и мрачнел, как надвигающаяся ночь.

– К сожалению, это было напрасно, ведь уже меньше чем через две недели меня забрали вместе со срочными войсками. Но по крайней мере это время Корнуйен жил у меня, и потом о нем позаботились органы опеки. Так что этой судьбы ему было не избежать. Если бы я знал, что так получится, то обязательно отправился бы с добровольным отрядом Атины, в который ушел мой наставник.

– И мы бы не встретились… – тихо проговорил Химилла.

– Что ты говоришь? Прости, я не расслышал.

– Добровольный отряд из Атины? – переспросил Химилла громко. – Знаю таких. Вспомнил. Их тоже к нам направили. Но они не доехали. Разгромили их состав на полном ходу. Все убиты… как раз за две недели до твоего приезда.

Химилла поднялся с места и прошел мимо онемевшего Кейтелле.

– Не может быть! Погоди! Этого не может быть!!! – услышал он, когда вышел из светового круга костра. Вопли Кеталиниро немного протрезвили его, и он пожалел, что распустил язык прежде, чем подумал. Да, эта новость однажды настигла бы Кейтелле, но Химилла прекрасно понимал, насколько жестоко и не вовремя прозвучали его слова. Не выдержав голоса совести в голове, он покинул приемного родителя, убеждая себя в том, что нужно принести еще дров.

Он возвращался с добычей к кострам, и снег падал крупными хлопьями на шубу, путался в мехе, серебрился на капюшоне, из-за которого голова казалась слишком большой. Дрова привычно оттягивали руки. Раньше Химилла жаловался, мол, рожден-то он для того, чтобы оружие носить, а не провизию и деревяшки, но сегодня его голову занимали другие мысли. Воодушевленные разговоры, что приносил ветер со стороны временного лагеря, заглушались хрустом снега под ногами и злостью. Отряды Альянса расслабились, хозяева земли больше не прятались в лесах. Они шумели на всю округу, празднуя еще только предстоящую победу.

Фигурка неловко переваливалась при ходьбе - за последние три дня снега навалило столько, что ребенок бы вконец завяз, если бы ранее солдаты не проложили дорожку к складу. Но попадать в их следы маленькому Химилле удавалось с трудом, он частенько терял равновесие. Падения сопровождались тихой руганью. Поглощенный своими неудачами, он не сразу понял, что кому-то за его спиной приходится еще туже. Химилла с трудом развернулся - плотная одежда и дрова мешали – и боковым зрением углядел барахтанья в трех метрах от него. Скудный свет костров едва долетал, но его оказалось достаточно, чтобы разглядеть преследователя, на котором было катастрофически мало одежды.

- Ты почему раздет? - чтобы лучше видеть, Химилла бросил дрова в сугроб и стянул капюшон, обнажая голову.

Далеко-далеко трещали костры и мелодично разливался смех будущих победителей.

Химилла неловко переступил. Поворачиваясь, он успел заметить черный предмет в бледных руках.

…когда Кеталиниро прибежал на крики, спасать было уже некого. Химироланик, навалившись на ствол сосны, тихонько сползал вниз, глядя круглыми глазами перед собой. Вид у него был словно удивленный такому повороту событий. С этим выражением на лице он и осел на снег, завалившись вперед, словно в поклоне. И больше уже не вставал никогда.

– На помощь! – выкрикнул очнувшийся Кейтелле и бросился к уже мертвому телу Химиллы. Вроде бы он что-то бормотал и обещал обязательно помочь, пытался убедить, что рана не страшная и незачем так его пугать. Темная жидкость, отвратительная и липкая, казалось, покрыла его полностью, пока он переворачивал Химиллу на спину и пытался зажать рану. Страшный провал в голове и свободно ходившие под ладонями фрагменты костей, пустые распахнутые глаза и обмякшее тело врезались в память вместо прощаний, которых их лишили.

Его отвлек стон, раздавшийся совсем близко. Автоматически повернув голову в сторону звука на одну секунду, паникующий Кейтелле успел заметить Йеми, ворочающегося рядом и с окровавленным поленом в руках. Но Кеталиниро не хватило сил и ясности сознания, чтобы сделать хоть какие-то выводы. Он продолжал бормотать “все будет хорошо”.