Дети победителей (СИ) - Страница 30

– Шли бы вы отсюда. Тут стреляют.

– У него наверняка осколочные ранения!

– Заткнитесь же!

– Ноксид, ты же у нас тут шаман! Сделай что-нибудь!

– Глупости какие. Я не шаман.

– Ребята, да что вообще происходит, а? Зачем он его так исколошматил?!

– Тут никто ничего не понимает!

– Да вашу ж мать, он сейчас по нам очередь пустит! Заткнитесь, твари!

Йеми медленно приходил в себя, словно выплывая из морока или дурмана. Он стоял беспомощный перед группой взрослых вооруженных людей, почти без сил, сбитый с толку, страшно напуганный, запачканный кровью, но никто даже не думал к нему подходить, опасаясь, что ребенок все еще способен схватить брошенный автомат и изрешетить любого, кто первым подступит к нему.

– Видали? – послышался осторожный голос сзади. – Видали? У нас даже дети крысам способны отпор дать!

– Ага. Кто-нибудь, заберите у него оружие и отнесите труп к остальным! Нам за этот инцидент еще объясняться…

Кейтелле подошел позже остальных и пробрался к Ноксиду. Солдаты, как и Йеми, с трудом приходили в себя - вместо того, чтобы выполнять приказ, они пялились на труп. Кое-кто заметил, что большая часть ранений не пулевые.

- Это мой брат! - гордо заявил Химилла. - Это я ему нож подарил!

- Ноксид, сделай что-нибудь! - попросил Кейтелле.

Тот сделал странное движение пальцами, не отрывая взгляда от Кейтелле. Пальцы вроде бы щелкнули, и этот звук привлек внимание собравшихся. Народ стих, странно зашевелился, и вокруг Ноксида образовалось пустое пространство. Кейтелле тоже захотелось сделать несколько шагов назад, но он сдержался.

- Проходи, - нальсхи уступил Кеталиниро дорогу, и тот быстрыми шагами направился к Йеми, за ними вприпрыжку побежал Химилла.

- Два колдуна на один отряд многовато, - заметил Менхен сухо.

Айномеринхен выглядел хуже половины своих пациентов.

– Когда ты спал в последний раз?

Доктор не ответил, красноречиво отмахнувшись: неважно, мол.

– Ты же упадешь сейчас!

– Вот именно поэтому я сяду, – сказал Айномеринхен и приземлился прямо на смятую траву, от чего предостерегал прочих. Пригласил занять место рядом. Кеталиниро сел, приготовившись слушать.

– А смерть поджидала его в темном сарае, и была она в образе маленького ангела… – проговорил доктор, вынимая из рукава ржаные палочки, – с огромной пушкой наперевес. На, погрызи.

Кеталиниро принял еду, но нервное напряжение давно сбило весь аппетит. Тем более, что после военных столкновений он вообще не мог есть. А тут еще Йеми…

– Припадки у него, – отвечая на немой вопрос, сказал Айномеринхен.

– Какие?

– Эпилептические. Нетипичные. А ты думал – просто нервы шалят?

– Да… Довела война, думал…

– Ну да, в целом. Война довела. Мы не спали почти с этой переправой, все вымотались, а ему всего… Сколько ему говоришь?

- Шесть.

- …шесть. Я думал, четыре.

- Я тоже. Что за припадки?

- Нам рассказывали о таких случаях в институте – эти больные что только не делают, когда отключаются. И силы у них на это берутся откуда-то. Думаю, если бы Йеми не удалось нашарить в темноте оружие, он разодрал бы крысеныша собственными руками. На мельчайшие куски.

Врач откашлялся и понизил тон:

- Осторожнее с ним надо быть. Такие приступы без жертв редко заканчиваются. Ну… главное ты уже знаешь. Будь осторожен, а остальное я тебе завтра расскажу, а то раненые меня не узнают, если я стану зеленее еще хоть на полтона.

Он встал и, извинившись за неприятные новости, удалился к себе в медицинскую палатку, оставив Кеталиниро наедине со своими мрачными мыслями. Все-то с этим Йеми не так, как у людей!

После истории со зверским расстрелом вражеского солдата отряд начал старательно избегать Йеми. И тот прекрасно понимал, что в промежуток времени, который выпал из его памяти, произошло нечто, что напугало даже несуеверных солдат Альянса. Ребенок старался не попадаться на глаза лишний раз и не путаться под ногами без острой необходимости.

– Эпилепсия! Бред! – кричал Эмолий на Айномеринхена. – Когда у людей эпилепсия, они на спину заваливаются и не соображают! Что-то я не заметил, чтобы…

– Тебе откуда знать, деревенщина?! – орал на него в ответ Айномеринхен. – Ты слово-то это пару дней назад всего услышал!

– Он не припадочный! Он одержимый!

– Еще одна версия, – издевательски тихо протянул Кеталиниро - он стоял чуть поодаль, но пристально следил за ходом беседы.

Эмолий уже развернулся, чтобы высказать Кейтелле свое веское мнение, но внезапно замолчал и, побледнев, с каменным лицом покинул приятное общество. Айномеринхен и Кейтелле тоже обернулись, заранее догадываясь, что так лихо заткнуло фонтанирующего яростью Рейнайоли - из-за палатки покрасневшими глазами на них виновато смотрел Йеми.

Кейтелле попытался было сказать что-то ободряющее, но не успел – малыш нырнул обратно в лес.

========== Интерлюдия 8. Акт о смерти ==========

– Что у тебя в руках? Дай посмотреть.

– Ничего особенного.

– Дай сюда, сказал! Что за ерунда?

– Выписка из некролога.

– Не могу прочитать…

– Конечно, не можешь! Тут написано… вот тут: «Черепно-мозговая травма».

– Черепно-мозговая? У кого? Кто это?

– И кстати, мы нашли третий лист письма.

========== Глава 8. ХИМИЛЛА. За два месяца до: ==========

Много раз Кейтелле возвращался к мысли, что война продолжается. И нет никаких заживающих ран, только гремит на горизонте битва, из которой они вышли победителями лишь по чьим-то заверениям.

У двери на второй этаж он остановился, уткнувшись взглядом в темное, почти зеркальное стекло. С каждым днем отражающие поверхности напрягали все больше. На потертой, испещренной трещинами поверхности, давно потерявшей чистоту, застыло тусклое отражение. Примерно таким себя Кейтелле и чувствовал.

Пальцы никак не могли нащупать холодную металлическую ручку. Кейтелле внимательно следил за отражением и ожидал, когда мутный силуэт в свете тусклого фонаря, перестанет принадлежать ему. Прошла минута, прежде чем Кеталиниро понял - не хватает воли оторвать взгляд и шагнуть в темноту коридора.

– Почему вы не приходили на прошлой неделе? – спросил Архарон.

Он сжался на подоконнике, обхватив себя руками. Тирау лежал плашмя, уткнувшись лицом в подушку, так что даже возникали сомнения – жив ли он.

– Ходил на почту, – Кейтелле скинул верхнюю одежду прямо на стул. – Пришло уведомление о персональном письме. А на месте мне сказали, что оно только отправлено. Не представляю, что за логика у них!

Архарон смотрел на него необыкновенно напряженным взглядом - то ли ожидал продолжения, то ли чего-то еще. Сосредоточиться казалось невозможным - поиски “криминальной единицы” забрали последние силы Кеталиниро. Ветеран все чаще оглядывался, когда шел на работу, и предчувствовал дурное. Вчера на углу блока перед его носом возник некто “связной”. Он коротко сообщил дату встречи с Хассаном, после чего тут же испарился в неизвестном направлении.

Близость этой даты невообразимо пугала. Через несколько дней ему придется говорить с самим Хассанидом. Только одно поддерживало Кейтелле - он не бездействовал.

Он не бездействовал.

Но оглядываться приходилось все чаще. Даже Айномеринхен замечал излишнюю нервозность коллеги. Кейтелле поймал на себе настойчивый взгляд Архарона и с удивлением вспомнил, что говорили они, оказывается, о письме.

– Обещали, что уже к двадцатым числам дойдет. Так что я на следующей неделе снова туда пойду, – Кейтелле на правах постоянного гостя сам полез за стаканами.

– От кого?

– Что?

– Письмо.

Кейтелле застыл с посудой в руке.

– Оно идет откуда-то из Сутори. Фамилия отправителя мне незнакома.

Кто бы знал, как ему безразлично это письмо! Еще полгода назад один только намек на заграничную весточку привел бы его в полную боевую готовность. Что и кому могло потребоваться от добропорядочного гражданина Вельдри? Теперь он не мог сосредоточиться на жалком куске бумаги из далекой страны. Страны, которой бы лучше не было в его жизни.