Дети капитана Гранта - Страница 9

Спустя тридцать шесть часов после входа в Магелланов пролив перед яхтой расстилалось одно лишь безбрежное водное пространство.

Истекла неделя с тех пор, как «Дункан» оставил за кормой мыс Пилар, и сейчас яхта на всех парах входила в бухту Талькауано – обширную закрытую гавань. Погода стояла великолепная. Небо в этих краях с ноября по март совершенно безоблачно, и вдоль берегов, защищенных горными хребтами Анд, постоянно дует южный ветер. По приказу лорда Эдварда капитан проложил курс «Дункана» вблизи архипелага Чилоэ и других бесчисленных островов этой части Американского континента. Ведь случайная находка остатков погибшего судна могла натолкнуть путешественников на след крушения «Британии». Однако в этих местах ничего не удалось обнаружить, и яхта бросила якорь в порту Талькауано спустя ровно сорок два дня после того, как покинула воды залива Клайд.

Гленарван велел спустить шлюпку, сел в нее вместе с Паганелем, и вскоре оба высадились на берегу у дощатого причала. Ученый горел желанием опробовать на деле свой испанский, над изучением которого он так усердно трудился, но, к его крайнему изумлению, местные жители не поняли ни единого слова.

На таможне с помощью нескольких ломаных английских фраз, сопровождаемых красноречивыми жестами, им объяснили, что резиденция английского консула – город Консепсьон – находится в часе езды от гавани. Гленарван тут же нанял двух верховых лошадей, и через какое-то время они с Паганелем уже въезжали в большой город, основанный два века назад испанцами.

Консепсьон переживал не лучшие времена. На протяжении минувших столетий туземцы не раз подвергали его разграблению. Последний набег случился в 1819 году, и до сих пор город выглядел опустошенным. Улицы заросли травой и кустарником, сократилась торговля, замерла деловая жизнь. Консепсьон превратился в деревню, населенную одними женщинами и детьми.

Лорд Гленарван отправился к британскому консулу, мистеру Бентоку. Однако ни мистер Бенток, ни консулы других европейских держав не имели никаких известий об английском корабле. Вернувшись в Талькауано, Гленарван разослал по всему побережью людей на поиски.

Миновало уже шесть дней после прибытия «Дункана» в Талькауано; все пассажиры яхты собрались на юте. Леди Элен пыталась, как могла, утешить и ободрить детей капитана Гранта, а Жак Паганель снова углубился в бумаги и с напряженным вниманием изучал их, словно стараясь выведать, какие еще тайны там скрываются. Внезапно лорд Гленарван спросил:

– Мсье Паганель! Нет ли вероятности, что слова, которыми мы дополнили текст послания, неправильны? Может быть, мы заблуждаемся относительно места катастрофы?

Ученый хранил молчание.

– Я думаю, – после довольно продолжительной паузы многозначительно произнес географ, – что капитан Грант в настоящее время находится в плену у индейцев. Ваша ошибка в том, что вы прочли «наверняка окажутся пленниками», а следовало читать – «оказались пленниками». Тогда все проясняется.

– Но это невозможно! – воскликнул Гленарван. – Бутылка могла быть брошена в океан только в тот момент, когда судно натолкнулось на скалы. Значит, координаты, указанные в послании, совпадают с координатами места крушения.

– Не согласен, – возразил Паганель. – Почему не предположить, что индейцы увели потерпевших бедствие вглубь материка? Возможно, уже оттуда они пытались дать знать, где находятся. Чтобы бросить бутылку в море, необязательно стоять на морском берегу – достаточно находиться на берегу реки, впадающей в море…

В этом предположении не было ничего невероятного.

– И что же нам в таком случае делать? – нарушила общее молчание леди Элен.

– Мне кажется, нужно начать с того места тихоокеанского побережья, которое лежит на тридцать седьмой параллели, и следовать далее, не отклоняясь ни на полградуса, до такого же пункта на атлантическом побережье. Двигаясь по этому маршруту, мы, возможно, обнаружим потерпевших крушение на «Британии».

– Шансов на это немного, – заметил майор.

– Сколько бы их ни было, мы не имеем права ими пренебречь, – заявил Паганель. – Если мое предположение верно и бутылка действительно попала в океан, плывя по течению одной из рек, мы рано или поздно обнаружим следы пленников. – Он развернул на столе карту Чили и аргентинских провинций. – Мы минуем узкую полосу Чили. Затем переваливаем через Анды и спускаемся в пампу. Тут множество рек, речек, горных потоков, пересекающих тридцать седьмую параллель. Все они могли унести бутылку с посланием в море. В каком-нибудь индейском становище на берегу, в ущелье или горной долине, находятся те, кто ждет от нас избавления.

– Мсье Паганель прав! Отец мой там! – воскликнул Роберт, не отрывая глаз от карты.

– Если капитан Грант угодил в плен к небольшому племени, то мы сами попытаемся его освободить, – проговорил лорд Гленарван. – А если нет, то, разузнав все о положении пленников, мы вернемся на восточное побережье и на «Дункане» отправимся в Буэнос-Айрес. Там майор Макнабс в два счета сколотит военный отряд, который справится со всеми индейцами Аргентины, вместе взятыми.

– Вы правы, – поддержал лорда Паганель. – Множество людей до нас проделали этот путь, не имея ни таких возможностей, ни такой цели, как у нас! Речь идет о путешествии всего в тысячу миль – ведь нам придется все время двигаться по прямой; на этой широте в Северном полушарии расположены Испания, Сицилия и Греция, а значит, климатические условия будут почти идеальными и само путешествие не продлится дольше месяца. Это просто приятная прогулка!

– Мсье Паганель, – обратилась к ученому леди Элен, – вы действительно уверены, что индейцы сохранили жизнь потерпевшим кораблекрушение?

– Несомненно, сударыня, ведь индейцы не людоеды. В здешних краях европеец – существо полезное; туземцы знают ему цену и заботятся о нем как о редком животном.

– Решено, – твердо произнес лорд Гленарван. – Отправляемся немедленно. Каким путем нам придется следовать?

– Самым легким, – ответил Паганель. – Поначалу по горам, затем по отлогому восточному склону Андского хребта и далее по равнине, местами поросшей травой, местами песчаной…

Описывая маршрут предстоящей экспедиции, географ ни разу не взглянул на карту: он попросту не нуждался в ней.

– Через месяц мы достигнем восточного побережья континента – даже раньше, чем туда придет «Дункан», – подытожил он.

– Как я понимаю, «Дункану» по прибытии придется крейсировать между мысом Корриентес и мысом Сан-Антонио? – спросил Джон Манглс.

– Совершенно верно. Поскольку нам важно выяснить, в каком положении находятся капитан Грант и его спутники, а не воевать с туземцами, руководить экспедицией придется лорду Гленарвану. Майор, конечно, своего места в экспедиции никому не уступит, как и ваш покорный слуга Жак Паганель…

– А я? – воскликнул юный Грант.

– Роберт! – остановила его сестра.

– Почему бы и нет? – отозвался Паганель. – Юноши мужают в странствиях. Итак, мы четверо – и еще трое матросов с «Дункана».

– Значит, меня вы не берете с собой? – обратился Джон Манглс к лорду.

– Мы оставляем на борту яхты женщин, дорогой Джон. Кто лучше вас сумеет позаботиться о них?!

Отъезд был назначен на 14 октября. Среди матросов бросили жребий, и он пал на помощника капитана Тома Остина, крепыша Уилсона и завзятого боксера-любителя Малреди. Тем временем Джон Манглс пополнил запасы топлива и воды и был готов в любую минуту выйти в море.

Перед отплытием все вновь собрались в кают-компании. «Дункан» снимался с якоря, и лопасти винта уже пенили воды бухты. Лорд Гленарван, Паганель, Макнабс, Роберт Грант, Том Остин, Уилсон и Малреди, одетые по-походному и вооруженные, готовились покинуть борт яхты. Проводники и навьюченные мулы ждали их у причала.

– Пора! – сказал наконец Гленарван.

– Ступайте, дорогой Эдвард, – пытаясь скрыть волнение, произнесла Элен.

– А теперь, друзья мои, – воскликнул географ, – давайте прощаться! До скорой встречи на берегу Атлантического океана!