Дети Хедина (антология) - Страница 13

Но зато она разглядела наконец. Разглядела то, чего они все так боялись увидеть.

Мертвые человеческие тела в болотине, невдалеке как раз от жуткой дергающейся твари.

– Сожрала-а-а… – вырвалось у Машки.

Резкий запах нашатыря. В свете от костра – лицо Игоря, губа закушена.

– Ох, Рыжая…

– А ты… испугался, что ли?.. что я тебе… барышня старорежимная… нашла я, вот чего.

Какое-то время ушло, чтобы прийти в себя. Лейтенант Морозов и его люди выслушали известие в мрачном молчании.

– Вытаскивать надо, – закончила Маша.

– Вытаскивать?! Вы, товарищ маг, сами ж нам говорили, мол, не подходить ни на шаг!

– Это когда мы мимо шли, – пришел на помощь Игорь. – Нельзя их там оставлять, даже до утра, если у твари пятнадцать по Риману.

– Чего «пятнадцать»? по какому Риману? – не выдержав, огрызнулся лейтенант. – И что такого страшного случится? Они ведь уже мертвые!

– В том-то и дело, – ответила Маша таким замогильным голосом, что Мозорову вдруг совершенно расхотелось спорить. Правда, ненадолго.

– Велика вероятность спонтанной демортификации, – буркнул лейтенанту Игорь. – При такой-то локальной напряженности…

Кто-то из людей Морозова – то ли Фокин, то ли Игрунов – сдавленно прошипел что-то сквозь зубы. Лезть прямо в пасть болотной твари не хотелось никому.

– Так если опасно, надо в город вернуться и саперную команду вызвать. – Лейтенант оправился и, скрипнув зубами, стал прекословить дальше: – Заминировать все тут да и…

– Повезло вам, лейтенант, – теперь нахмурился и Игорь. – Повезло, коль в войну ни разу рядом не пробовали «заминировать» бестию с хотя бы десяткой римановской, не говоря уж о пятнадцати.

– А что? Мина есть мина. Тротил он и в Африке тротил.

– Интересно, зачем тогда маги, если тротил он и в Африке?.. Не получится у тебя ничего, Морозов, только людей погубишь, – Маша уперла руки в бока. – Этот болотник твой тротил сожрет и только облизнется. Ему и снаряды, и бомбы – все нипочем.

– Предел Корсакова, – вставил Игорь. – Десять целых и семьдесят четыре сотых по Риману.

– Ага. А когда пятнадцать да еще и девятнадцать с половиной по Чикитскому, что, в частности, показывает и вероятность стихийной демортификации и анекротических явлений на свежих трупах, то ясно даже и ежу, что тела надо вытаскивать немедленно.

– Как? – не сдавался лейтенант.

– Кошками. Крючьями, – пожал плечами Игорь. – Вы, лейтенант, разведвзводом командовали, неужто я вас учить должен?

– Без команды я людей под такое не поведу, – Мозоров упрямо нагнул голову.

– Мы с товарищем Угаровой – оба старшие лейтенанты, между прочим, – глаза у Игоря блестели зло и упрямо. – Показать удостоверение?

– Не тебе мне приказы отдавать, – Морозов не опустил взгляда. – Доложу куда следует, там решат. Игнатьев! Разворачивай рацию.

– И куда ж радировать собрались, м-м? – поинтересовалась Машка, словно невзначай оказавшись рядом с лейтенантом и медленно, напоказ облизывая губы.

– Тебе не доложился! – рявкнул тот, совсем забыв былую почтительность. – Фокин! Ко мне!

Маша состроила умильную рожицу и прицокнула языком.

– Трщ лейтенант? – подскочил рослый боец.

– Н-ничего, – с трудом открывая рот, вдруг ответил Морозов. – Не надо… докладывать. Выполняем… указание… товарища Уваровой…

Фокин, широкий в плечах, способный, наверное, поднять Машку одной рукой, вдруг тоже запнулся, глаза его помутились – на него очень-очень пристально глядел Игорь.

Остальные бойцы, напрягшиеся было и ощерившиеся – кое-кто даже направил на магов оружие, – облегченно завздыхали.

– Так-то оно лучше, – буркнул Игорь. Пот на его висках блестел целой россыпью, алой от пламени костра.

Маша ничего не ответила, только обхватила собственное горло, точно задыхаясь.

Возвращались медленно, осторожно. Морозов тем не менее оправлялся – шагал все увереннее и вопросов больше не задавал. Кое-кто из его людей с некоторым подозрением поглядывал на магов, но, наверное, никто из них не верил, что их лейтенанта может вот так влегкую заломать какая-то рыжая девчонка.

Откуда ни возьмись снова появилась кошка. На сей раз она даже мяукнула, почти приветливо, в упор глядя на Машу совсем не по-кошачьи красными глазами.

Болотина тем временем совсем успокоилась. Мрак сгустился, став почти чернильным.

– Как тут чего доставать? Не видно ж ни зги… – пробурчал Морозов, вновь становясь прежним. – Фокин, давай ракеты. Видишь, пригодились. Игрунов, берись за костер. Товарищи маги, вы сказали, что тросы с кошками понадобятся?

Игорь кивнул.

– Мы поможем тянуть. Одною кошкой тут не справишься.

– Хорошо еще, что недалеко от тропы, – подала голос Маша. – Игореха, держи этого чудла. Я тела нащупаю. Эх, эх, пошли, что называется, по грибы…

– А остальные-то где? – мрачно осведомился лейтенант. – Не показал ваш поиск?

Игорь покачал головой.

– Если этих двоих вытащим – то и на след остальных выйдем, товарищ Морозов. Это уже куда проще, чем большой поиск, да еще с таким чудом-юдом под боком.

– Здесь, – Маша зажмурилась, ткнув пальцем в черное блестящее окно воды среди вспухших, словно нарывы, моховых кочек. – Забрасывайте кошки. Игорена, наводи. Я ее держать стану.

– Ее? – удивился Игорь.

– Это… она, – почему-то без тени сомнения отозвалась Маша.

Разведенный умелыми руками бывших армейских разведчиков костер ярко пылал, горели специальные факелы – даже они нашлись в хозяйстве у рачительного Ивана Степановича Скворцова, непонятно, по каким фондам выбитые, по каким лимитам проведенные…

Теперь тела Маша видела как никогда отчетливо. Двое мужчин. Н-да, не иначе как баб до последнего прикрывали… фронтовики небось…

Сверху спускались якоря-кошки, светились мягко-янтарно. Игорь работал филигранно. Именно наводил, аккуратно заводя лапы якорей куда следует.

А где ж чудовище-то? Не померещились же им с Игорехой пятнадцать по Риману и почти двадцать по Чикитскому?

Не буди лихо, пока спит тихо, успела она подумать, прежде чем перед глазами вспыхнуло новое солнце – магический удар был нанесен мастерски, по всем правилам. И тянул самое меньшее на десятку по все тому же Риману. Чистая сила, без каких-либо изысков. То, что как раз и учили отбивать, что она впервые – по наитию – сделала еще на фронте, как раз в Померании, когда вокруг все рвалось и горело, а немцы шли в свое последнее, самое отчаянное контрнаступление.

Среди болотной тьмы и мглы, в глубине, под слоем застывшей воды, подо мхом, под кочками и корягами, под корнями низких примученных сосенок – шевельнулась, ожила и оконтурилась призрачным огнем человеческая фигура. Развела руки в стороны, оттолкнулась от дна и упрямо, не останавливаясь, без удержу полезла вверх, словно отвечая на зов.

Мама-мамочка, я ж ее не удержу, вдруг с ужасом поняла Маша. Пятнадцать по Риману, ой-ой-ой, вот же они, во всей красе, Игореха, черт, давай уж, тяните скорее, пока она не выбралась!

Второй удар Машка уже не отбила, еле-еле отвела в сторону, краем сознания ощутив, как где-то там, среди болот, из черной воды, разметывая мох, коряги и кочки, к ночному небу рванулся столб испепеляющего пламени.

Сжалась, лихорадочно повторяя формулы, выстраивая защиту, хотя уже понимала – пятнадцать по Риману ей не сдержать.

Но невесть откуда и невесть от кого вдруг подоспела подмога. На незримый огонь словно вмиг накинули узды, смиряя и поворачивая его поток. Маша на мгновение даже увидела тонкую серебристую нить, опутавшую бьющуюся под слоем мха фигуру. Вторую нить, третью. Такую нить Марии всего раз или два удалось самой выбросить. Один раз – все там же, в Померании, а второй – на зачете. Хотелось тогда перед Арнольдычем похвастаться. Эх и разозлился он. Оказалось, не метод это для советского мага. За такие ниточки в такие места попасть можно… Неужто кто из фрицев неупокоенных помогает, из тех, кто в здешних болотах сгинул. Не похоже. Нитью скрутили болотное страшилище крепко, но бережно. Убивать не хотели, только удержать.