Дети Гамельна - Страница 7

- Итак, свершим разбор полетов, - деловито предложил ландскнехт, положив ладони на темную столешницу.

- Что совершим? - полюбопытствовал зеленоглазый старец. Голос у него был неприятный, скрежещущий, словно каждое слово, вылетающее из горла, по пути наталкивалось на невидимый напильник.

- Да был у меня знакомый мастеровой, замки для пистолетов делал, - пояснил Швальбе. - Все пытался летательную машину смастерить, как какой-то давний флорентиец, не то Ванчи, не то Вончи... Как очередной крылатый уродец ломался, так говорил, дескать, «проведем разбор полетов».

- Еретические измышления я вижу здесь, - медовым голосом сообщил отец Йожин. - Если бы Господь хотел, чтобы люди летали, Он дал бы им крылья. А мастерить летальные машины - идти супротив Его воли.

- Ну-у-у... - стушевался Швальбе.

- Может быть, к делу перейдем? - предложил седой.

Йожин красноречиво приподнял бровь, выражая недоумение.

- Гарольд, я понимаю ваше нетерпение... - начал было монах, но седой прервал его.

- Мы прячемся от неприятной правды за пустыми словами, - решительно проговорил Гарольд, в полутьме комнаты его глаза светились отраженным светом, как у волка.

- Это да, - согласился после секундного раздумья монах. Пожевал пухлыми губами и предложил с неожиданной серьезностью:

- Хорошо. Обобщим. Проведем... - он покосился в сторону дисциплинированно молчащего Швальбе. - Так сказать, разбор полетов...

- Это определенно был он, мой талантливый и непутевый ученик, - сказал Гарольд. - По описанию, он. И здесь снаряжение, которое он … позаимствовал.

- Украл, - вставил, не утерпев, Швальбе. И тут же замолчал, наткнувшись на укоризненный взгляд Йожина.

- В последние годы наш орден переживает не лучшие времена, - отчеканил седой, подчеркнуто глядя сквозь ландскнехта. - В некогда славные ряды принимают всякий сброд, который привык резаться со всяческими сарацинами и совершенно не приемлет подлинной орденской дисциплины...

- Хватит, - устало сказал монах, звучно хлопнув пухлыми ладонями. В голосе добродушного служителя церкви отчетливо прорезалась стальная нотка. - Все, господа охотники, довольно препирательств, я слышу их всю дорогу. Почтенный собрат...

Монах склонил голову в сторону надменного Гарольда.

- Почтенный собрат, я понимаю вашу скорбь и обиду, они обоснованы. Но сейчас речь не о том. А ты...

Йожин взглянул на Швальбе, уже без всякого почтения и малодушной укоризны.

- А ты, паскудник, сиди тихо, как мышь под веником, и слушай слова умных людей. Пока уши не отрезали.

- Да ладно, я-то чего... - пробормотал солдат.

- Итого, что мы имеем, - продолжил Йожин. - Ученик почтенного мастера Гарольда проявлял весьма обширные таланты к познанию наук убийственных, но вот дисциплины ему и в самом деле не хватало. Славы сорванцу хотелось, понимаешь ли... Поэтому, прознав, что в здешних краях творится нехорошее, он позаимствовал снаряжение мастера Гарольда и отправился на подвиг славный. И здесь, судя по всему, сгинул с концами.

- Он мертв, - с холодным спокойствием уточнил мастер. - Три недели... Он точно мертв.

- Оружие и остальные предметы не тронуты, - вставил Швальбе, с некоторой опаской покосившись на монаха. - Значит, к бою не готовился... Я так думаю.

- Это так, - согласился мастер Гарольд. - Надо думать, из его пустой аристократической головы не выветрились мои уроки, и, прежде чем бросаться в бой, он сначала отправился на разведку, днем. Сразу искомое не нашел или засомневался в найденном, поэтому повторил поход дважды. И, в конце концов, что-то его убило.

- Боже, Ты видишь нашу скорбь из-за того, что внезапная смерть унесла из жизни нашего брата, - вымолвил отец Йожин, крестясь. - Яви Своё безграничное милосердие и прими его в Свою славу. Через Христа, Господа нашего. Аминь.

Монах вновь перекрестился, его примеру последовали Гарольд и Швальбе.

- Днем, - деловито уточнил Йожин.

- Днем, - повторил Гарольд.

- Дальше-то что делать? - спросил монах. - Чтобы победить брата Ордена, девенатора, пусть и недоучку, да еще днем...

- Нечисть или вампир, - так же деловито ответил седой.

- А вампир не есть нечисть? – по-прежнему с немалой осторожностью уточнил Швальбе.

Гарольд взглянул на Йожина, в его взоре отчетливо читалось молчаливое и скорбное осуждение. Монах протяжно вздохнул и развел руками.

- Что поделать, приходится работать с теми, кто под рукой, - с малой толикой вины ответил Йожин. - Молод еще, необразован... - и пояснил, обращаясь уже к ландскнехту. - Злобные порождения тьмы делятся на нежить и нечисть. Нечисть суть создания тварные и телесные, как оборотень, скажем. Нежить не тварна и плотью, подобной материальным созданиям, не обладает. Нежить страшнее, но до захода солнца ее не встретишь. Девенатор ушел днем и не взял ни особого оружия, ни панциря, ни иной амуниции, только шпагу и кинжалы. То есть ночевать в лесу не собирался. Поэтому погиб он тоже днем, и убило его то, чему солнце не помеха, то есть нечисть. Или вампир, поскольку кровосос живет меж двух миров и объединяет в себе качества как телесного, так и призрачного, потустороннего. Многие упыри не боятся солнца. И ты, бестолочь, все это знал бы, если бы внимательно слушал мои наставления!

- А человек не мог? - предположил Швальбе, пропустив мимо ушей справедливый упрек наставника. - Или зверь какой заел... Кругом леса, и не те оранжереи, что богатеи в кадках высаживают на потеху.

- Мог, - ответил за Йожина седой мастер. - И человек мог, и зверь. Но это надо было так постараться... В голове у него ветер гулял, но оружием владел отменно. Так что пока стоит придерживаться изначальной мысли. Девенатор ушел на охоту за порождением Тьмы и не вернулся. Поэтому пока не узнаем обратного, будем считать, что это самое порождение его и прикончило.

- Согласен, - проговорил Йожин. - Что дальше?

- Дальше... - мастер Гарольд сложил длинные сухие пальцы, чуть склонил голову и наморщил высокий лоб. - Дальше мы будем делать то, что делали всегда. Закончим столь неудачно начатое. Но на этот раз правильно, как должно. И начнем с того, что мэтр Крау продемонстрирует свои таланты.

Рыжий бородач, прежде не проявлявший ни малейшего интереса к разговору, поднял голову и вновь погладил ворона, который так и восседал на плече хозяина, впившись когтями в накладку толстой воловьей кожи.

- Отчего бы не продемонстрировать, - пробасил он. - Если святой отец не возражает. А то еще на костер, чего доброго, потащит...

- Черт с вами, - скрежетнул зубами Йожин в ответ на грубоватую шутку. - Делайте, что нужно, и снова сделаем вид, что это дрессировочные фокусы, а не богопротивная волшба.

Швальбе ждал, что мэтр Крау начнет делать разные колдовские движения и бормотать какую-нибудь абракадабру, уподобляясь ярмарочному фокуснику. Но рыжий бородач не сделал ни того, ни другого. Выйдя во двор, он долго гладил птицу по голове и крыльям, а затем, совершенно неожиданно, не проронив ни слова, подбросил высоко в воздух. Ворон будто только того и ждал. Подброшенная птица раскрыла черным веером крылья и, поймав ветер, устремилась к лесу.

- Ждем, - мрачно пояснил рыжий, похоже, специально для Гунтера. - Теперь ждем.

Ожидание тянулось долго. Йожин перелистывал засаленный и замусленный требник, помнящий, наверняка, еще Гутенберга. Мастер Гарольд перебирал содержимое сундуков исчезнувшего девенатора, вернее своих собственных сундуков, “позаимствованных” строптивым учеником. Швальбе упражнялся с палашом на маленькой деревенской площади прямо перед церквушкой, с воинственными выкриками раз за разом поражая бессловесную тень. Прочие пришельцы разбрелись кто куда, расположившись на постой по местным домам. Несмотря на опасения Йожина, непотребств не учиняли. Что-то было нехорошее в здешних воздусях... какая-то неясная тревога, разлитая в прогретом летнем воздухе. Нечто такое, что невольно заставляло подбираться и вести себя со сдержанной готовностью.