Дети Гамельна - Страница 54
- Я не пес!
- Не возмущайся! - улыбнулась Охотница и прижалась сильнее. - Извини. Ты не пес. Ты волкодав. Вы просто работаете вместе с доминиканцами, «псами господними». Не удивляйся. Хоть ты очень смешно это делаешь. То, что я живу в Лесу, совсем не значит, что пропала для мира. У меня свои пути для того, чтобы узнавать новости, сплетни и слухи. Птицы и вольный ветер не знают границ.
Мирослав поразмыслил над сказанным. Привычка подруги изъясняться очень короткими, словно рублеными, фразами сбивала с толку. Солдатская манера речи не вязалась с нежным голосом.
- Ты же Охотница, - осторожно заметил он. - Какое тебе дело до смертных?
- Я не нарушаю привычный бег жизни. Разве что иногда, как с тобой. Мы - не вы. Мы - Изначальные! И не фыркай, как жеребец, прямо в ухо! Не с крестьянской девкой в одной постели лежишь!
«С богиней – впервые», - хотел было сказать Мирослав, но поймал слова буквально на языке. Никакой женщине не будет приятно услышать о предшественницах. А богине - тем более.
- Не стоит звать меня псом, - примирительно предложил он. - Считай, что личное неприятие слова. Это все от зависти к твоим великолепным Хортам.
- Я так и поняла! - серебряным колокольчиком рассыпался смех. - Слушай, а расскажи, отчего на Иржи взъелись даже вы? Отцы Церкви признали его несуществующим и легендарным, а вы - орденские - продолжаете искать. Будто у него в кармане... этот, который вы раньше все искали по самым дальним углам...
Она задумалась, смешно сдув черную прядь, скользнувшую на щеку.
- Грааль, вот что искали! - вспомнила и обрадовалась, словно девчонка, получившая в подарок шелковую ленту.
- Он нас допек, - коротко ответил сержант.
- Расскажешь? И не говори, что долго. Время течет с той скоростью, какую хотим мы. Так расскажешь?
- Расскажу. Тут нет тайн. Хотя и очень много грязи, перемешанной с кровью...
* * *
Кто-то говорил, что Иржи продал душу Дьяволу. Кто-то возражал, что, мол, неправда - нельзя продать что-то самому себе. Никто теперь и не скажет, как было на самом деле... Слишком много лет прошло с того времени. Все свидетели, их дети и дети детей давно сошли в могилу...
Впрочем, нет, не все...
Рыцарь Йомберг, герой крестового похода, не обрел упокоения в семейной усыпальнице. Он превратился в серый невесомый пепел, когда посреди его собственной свадьбы в церковь влетела дивная молния, похожая на огромный огненный клубок. Никто и понять ничего не успел, как полыхнула испепеляющая вспышка, разом умертвив всех в часовне. Лишь служка уцелел, за алтарь вовремя свалившийся. Он и рассказал, как соткался из воздуха человек посреди пепелища. Черный человек без лица, только бездонный провал под капюшоном. Служка, крестясь и захлебываясь ужасом, рассказал, как хохотал тот человек и как спорил с молчащим распятием. Как доказывал что-то, размахивая руками с нечеловечески длинными и острыми ногтями. И как назвал свое имя, когда посылал хулу Всевышнему.
Имя то было - Шварцвольф. Георг фон Шварцвольф.
Свидетель пропал через несколько дней после несчастья. Исчез бесследно, оставив лишь потек крови на стене комнатушки. На то похожий, когда голодный волк клыками полосует по жилам кровеносным. Неведомый убийца был расторопен и умел, но все же опоздал. Имя, названное в запале погубителем свадьбы, уже достигло нужных ушей.
Невеста рыцаря, обращенная вместе с ним в невесомый прах, была уроженкой далекой Московии, приходясь родной сестрой тому, кто звался Крысоловом. Загадочен был сей муж. И не все верили, что он родной брат погибшей невесты. Кто-то говорил, что Крысолов очень стар и пришел из давно ушедших времен, когда не было еще ни христиан, ни даже римских идолов. Кто-то считал, что это обычный человек, который по воле судьбы знал и умел больше других.
Так или иначе, гибели сестры брат не простил. Не простил - и поклялся страшной, темной клятвой на крови и на железе, что отомстит.
Крысолов имел долгую беседу с духовником рыцаря Йомберга. О чем эти двое говорили, осталось неведомым. Но духовника, благочестивого отца Франко, через месяц встретили в Риме. Говаривали, что со временем он стал вхож и к папе, но чем занимался неприметный священник под сенью длани викария Христа, осталось тайной.
А Шварцвольф, тем временем, странствовал по миру. Везде, где лилась кровь и исходили дымом пожарища, мелькал человек с лицом, спрятанным в глубокой тени капюшона. Всюду оставлял он свой след, след черного волка, измазанного чужой кровью и болью...
Шварцвольф оказался не просто порождением тьмы. Он был Жнецом, хозяином Зимнего Виноградника, злого чуда, чьи плоды росли даже в зимнюю пору, даруя владельцу бессмертие и большую власть над нежитью. Корни Виноградника уходили глубоко в землю и раскидывались везде, где на снег проливалась горячая кровь, дымящаяся на морозе. Или где сухая земля жадно впитывала пролитый жизненный сок из отрубленных голов. Без чужой смерти и страданий Виноградник хирел, потому Жнец кропотливо ухаживал за своим творением, умножая скорбь в мире.
Но однажды Крысолов вернулся. И он был не одинок, предводительствуя над невеликой числом, но грозной армией. Они называли себя «Дети Гамельна» и все вели свой род из маленького города на юге Германии. А за спиною Крысолова незримо, но грозно возвышался Ватикан, и скалили зубы собаки на гербе святого Доминика.
«Дети», которых официально именовали Deus Venántium – «Божьими Охотниками», не боялись ничего и обладали умениями, неподвластными обычному человеку. Недоброжелатели шептались, что Крысолов сам связался с темными, потусторонними силами, и нельзя побеждать зло злом же. Но кроме них никто не мог биться на равных с нежитью, и злословье не мешало делу.
Девенаторы странствовали по миру, надежно защищенные волей понтифика, неподвластные светским властям. И выжигали ядовитую поросль слуг Шварцвольфа. Зачастую “Божьи Охотники” гибли, но забирали с собой многих и многих врагов. Незримая война тянулась много лет, и, в конце концов, Георг проиграл ее. Шварцвольф бежал, бросив слуг и Виноградник, который Крысолов лично вырубил до основания и выжег до пепла.
Крысолов исполнил клятву и исчез без следа. Deus Venántium продолжили свое служение миру и Святому престолу. Но скверным чудом, а может, и попущением Дьявола, Шварцвольфу удалось сберечь росток сатанинского растения...
Вновь на следы демона во плоти ищейки Ордена наткнулись очень нескоро, за пару лет до начала новой Войны в Чехии. Шварцвольф сменил имя «Георг» на «Иржи» и стал осторожнее. Он больше не полагался лишь на Тьму, а заручился поддержкой многих князей мира сего. Снова воздвиглась неодолимая обычным человеком ограда, хранящая за собой смертельно опасные лозы.
Настал 1618 год. Майские сумерки сгустились над стобашенной Прагой, прозванной «европейским драконом». Огни, колокола, толпы на площади. Из окон ратуши под гиканье и хохот радостной толпы падали выбрасываемые на мостовую ненавистные еретикам католики. Пражские дефенестрации [15] стали роковыми для Европы, обратившись искрой, от коей возгорелся пожар новой войны...
И Виноградник возродился.
Шварцвольф набрал силу, а вот Орден, наоборот, переживал упадок. Число Охотников никогда не было большим - слишком трудно набирать новых воинов, слишком тяжело давалось многолетнее обучение. Пришло новое время, новые люди и войны, а девенаторы продолжали цепляться за старые уставы. И, в конце концов, время бойцов-одиночек окончательно минуло. Охотников становилось все меньше, а работа для них лишь умножалась.
И тогда отцы Ордена решились на отчаянный шаг - они обратились к наемной силе.
Deus Venántium и ранее пользовались услугами солдат на жаловании, но те всегда были на подхвате. Теперь же «Дети Гамельна» начали привлекать наемников непосредственно к Охоте. Неожиданно для всех результат превзошел ожидания, посрамив скептиков.
Воспитание девенатора старой школы требовало десяти лет адского труда, но прежде еще требовалось соблюсти особый ритуал, дабы ребенок - будущий боец - оказался защищен от происков Тьмы. Новых же можно было нанимать в любом количестве - хватило бы денег. И расходовать без сожаления, потому как желающие заработать находились всегда. Наемники не дорожили собственной жизнью, поскольку солдатское бытие коротко и полно опасностей. Они не боялись смерти, ведь когти вампира и свинцовая пуля убивают одинаково верно. И за звонкую полновесную монету готовы были драться хоть с самим дьяволом.