Дети бездны - Страница 51

— И как?

— Он послушал и исчез.

— Вчера?

— Да.

Дэйн кивнул оглядывая комнату: значит, разведчик появился вчера, а сегодня пришли с заданием. Все верно. Один гнол напротив другого — должны быть еще два и получится крест в середине которого постель Дианы. Они бы сошлись над девушкой и утащили к Ноэ, как увели Лайоша. Но тот не интересовал мужчину — пусть его.

— Хочешь скажу, о чем ты беседовала с гнолом? — спросил Диану. — Ты дала ему понять, что в соре со мной, хочешь уйти.

Иного быть не могло иначе бы прихвостни Ноэ не сунулись бы в спальню лорда Монтрей, с целью похищения жены. То, что нет еще двух говорило лишь об одном — те успели улизнуть обратно и уже докладывают Ноэ о провале.

— Не помню, — отвернулась девушка. — Но в любом случае, это мое дело.

— Конечно, — поджал губы и повернулся к пленнику. — Порадовал ты меня внятной речью, потому скажу: это моя спальня, это моя женщина, а чья она дочь не имеет значения. Потому что она уже жена.

— Не правда, — с печалью молвила Диана.

— Не правда, — пискнул гнол. — Вам надобно женится на владычице Кенжа.

— Ах, вот как? — усмехнулся Дэйн. — Ты так решил или твой господин? Впрочем, не отвечай, мне ясно.

И очень многое. Теперь Дэйну было понятно, отчего Летти решила придать огласке годичной давности фиктивный, вынужденный договор. Отчего гордая, самолюбивая эльфийка преломив себя, решила напомнить о том, что нужно ей не более чем ему и дурно говорит об обоих. Не больше.

Тот договор лишь фикция и Летти это знает, но выставила как аргумент и им себя, прежде всего ославляет. Непохоже на нее. И Дэйн полночи думал, отчего эльфийка вдруг решилась на такое. Ответ же вот он — прост и неказист, как гнол — Виктор известный интриган и вор. Лаойш господину о Диане сообщил, а тот подсуетился, чтобы брак девушки с Монтрей признали недействительным. И в ход пошел шантаж. Чем Летти взяли, Дэйн не знал, но мог предположить — банально припугнули наведаться в Кенжан. Она всегда боялась экспансии со стороны Ноэ и договор тот настаивала подписать лишь для того, чтобы был веский довод для других к тому, что она оборотням помощь оказала, не пропустила через свои владения грили. У Дэйна тоже не богатый выбор был — кольцо блокады, что грозило образоваться вокруг Монтрей — было б скверно. Он подписал, Летти выдала Ноэ, как аргумент и тот ретировался. А нынче вспомнил и сторицей эльфийке отплатил, пилюлю горькую подсунул Дэйну.

Диана услышав о Кенже вскочила и указала Дэйну на дверь:

— Отпусти их и сейчас же уходи. Чужому жениху в моей спальне делать нечего.

Он мог бы возразить, сказать, что не жених и спальня эта его, и господин он в этих землях, а потому приказывать ему лишь разве ветер волен куда ходить, когда и уходить. Но Дэйн почуял запах раздраженья и обиды, прохладу горьких слез, готовых выступить и потому не стал перечить. Повернулся к гнолу и выдал в лицо:

— Передай Ноэ что Диана для него потеряна на веке. Я глаз с нее не спущу, а явится из вас кто, более держать не стану — убью.

И вытащил кинжал. Существо растаяло. Второе заверещало громче, требуя отпустить и его.

— Ты слышал. Подтверди, — посоветовал ему Дэйн и вытащил второй клинок.

— Все, — объявил Диане. — Одевайся, завтракать пойдем.

— Нет, милорд, никуда я с вами не пойду и будьте так любезны…у… убирайтесь, — решилась. Но мужчина внимание на слова не обратил. Подошел и нежно обнял:

— Тебя расстраивает многое, страшит. Запуталась? Поедем к Летти. Она сама все объяснит.

— Что именно? — ах как волнуют его руки, и кругом голова от близости его. Обнять бы и прижаться, и забыть все то, что измучило Диану, и верить лишь ему, рассудку вопреки.

— Что эльф и оборотень вместе быть не могут.

— Но договор был заключен.

— Мера вынужденная. Ноэ подмял всех под себя и лишь Кенжан с Монтрей не входят в его земли. В тот год, вольный город на границе Ноэ и Монтрей последним согласился подчиниться лорду, но с условием, что и Кенж поступит как он. В Ной — Монтре живут в неприкосновенности, что оборотни, что грили, гнолы, эльфы, люди — все кто устал от войн, желает просто жить, не лезть в чужие распри. Я мог поспорить бы, но каждый волен здесь решать кому и чем он нужен, как жить ему, чью сторону принять. И осуждать уставших невозможно — они хотят лишь жить и точно знать, что дети будут живы, что рожь взойдет и дом их при любом пожаре устоит. Ной- Монтре разросся больше графства и встал стеною между нами и Ноэ. Естественно, что Виктору это не нравилось.

— Ты пытаешься настроить меня против отца, оправдать свои неблаговидные поступки.

— Ничего подобного и ты сама это понимаешь. Поедем к Летти и все само собой прояснится.

Девушка подумала и качнула головой:

— Нет, Дэйн. Не думаю, что миледи поможет. Самое лучшее, что ты можешь сделать, самое правильное — отпустить меня. Я уеду к отцу. Нам пора увидиться, узнать друг друга.

Дэйн задумчиво посмотрел на нее: какое же она еще дитя, наивная девочка:

— Диана, для начала тебе нужно узнать себя.

— Я знаю, я грили. Мне было трудно это принять, но приняла. Сантьяго сказал в свое время, что иные грили не подходят — я не обратила внимания на его слова. А сейчас понимаю, о чем он.

— Оборотень тебе не подходит?

— Ты Дэйн. Слишком много лжи. Я не осуждаю тебя и верю тому, что ты сказал. Твоя забота о владениях, подданных, вполне естественна и некоторым образом оправдывает твои неблаговидные поступки. Я готова простить все и забыть, будем считать произошедшее недоразумением. Отпусти меня и мы останемся хорошими друзьями. Какой смысл удерживать то, что по сути нужно тебе лишь для того, чтобы сдерживать моего отца? Я помогу тебе и попытаюсь уговорить отца оставить вас в покое. Не знаю еще, каким образом, но обещаю, что сделаю.

— Думаешь, сможешь влиять на Ноэ?

— Я грили, — пожала плечами. — Возможность влиять на окружающих у нас в крови.

Дэйн улыбнулся: глупышка.

— Как на счет Сантьяго, меня?

— Вы оборотни.

— Ах, да, — спрятал улыбку мужчина. — Думаешь дело лишь в этом?

— Не понимаю, — насторожилась девушка.

— Видишь ли, твой брат хоть и достаточно рано ушел с поля влияния Ноэ, однако воспитание и кровь Виктора дают в нем о себе знать. На самом деле нет разницы меж химерой и оборотнем в плане влияния или сходства. Все это нюансы характера, особенности личности, а не клановая принадлежность. Разделения придумал пращур Ноэ. Он был весьма амбициозной личностью и мечтал о власти. Это очень старая и грязная история, правду о которой ты вряд ли услышишь. Я же не хочу сейчас говорить правду — ты не готова понять, а лгать не желаю из принципа. Ложью тебя уже "накормили". Скажу лишь одно Федерик Ноэ или Черный ворон, как его звали за глаза, получил желаемое грязным путем, а те, кто пытался ему помешать, стали низшей кастой.

— Оборотни.

— Да, мы. Ты знаешь, что нас считают взбунтовавшимися рабами? — закружил вокруг Дианы Дэйн, пытливо поглядывая на нее.

— Нет, — чуть побледнела она.

— Тем не менее, это так. Были времена, когда Кимер был един, имел одного властителя. Мы служили ему верой и правдой, но именно служили, а не прислуживали. Однако со временем этот факт был перевернут и мы стали не верными слугами, а изменщиками, взбунтовавшимися рабами.

— Почему? Скажешь опять, что это происки моего отца?

Дэйн остановился перед девушкой, посмотрел на нее со значением:

— Скажу, что Федерик Ноэ было очень нужно и жизненно важно поделить Кимер на правых и виноватых, низших и высших. Мало получить власть — ее нужно удержать. Федерику это плохо удалось, но его потомок пошел дальше предка и превзошел его, добившись того, чего он не смог. Виктор объединил земли Кимера под свои штандарты, пустив в ход все способы воздействия на несогласных. При Федерике Кимер был разбит на пять лордств и двадцать восемь княжеств. Сейчас в Кимере лишь два лорда — я и Ноэ, и одно, по-прежнему независимое княжество — Кенжан. Силы Ноэ не сравнить с нашими. Грили веками вырезали оборотней в память о их якобы вероломстве и том бунте, что лишило страну целостности.