Дети бездны - Страница 37

Диана оглядела рану — от нее остался лишь еле заметный белесый шрам. Сколько же она была в беспамятстве, если все уже зажило?

Девушка, ступая на цыпочках по толстому ворсу ковра, прокралась к сундукам и открыла первый — изумительные наряды, а ткань, как у сорочки — тончайшая, нежная, прохладная, невесомая. Вытащила платье изумрудного цвета и подивилась — что ткань, что фасон — небывалый — ни утомительных шнуровок, ни пуговиц. Одела и закружила по комнате, раскрывая подол зонтиком и глядя на веселые переливы отделки. Хорошо как — даже петь хочется. Нашла туфельки, подивилась, что они ей впору и пританцовывая пошла к дверям. Выглянула осторожно — никого, только внизу, за перилами, виднелись гобелены и слышались шорохи, тихие стуки, будто кто-то обедал.

Диане меньше всего хотелось встретить хозяйку замка, а любимого и Сантьяго — очень. Брат судя по голосу, который она слышала в спальне был жив, здоров, за что она мысленно поблагодарила их спасителя, но будет ли он весел — вопрос, учитывая, что случилось. Нужно поговорить с ним, узнать, можно ли поселиться где-нибудь здесь поблизости. Она бы безропотно жила в самой захудалой хижине, лишь бы хоть раз в год могла видеть любимого, знать как он.

Наверняка Сантьяго будет недоволен, начнет сетовать, убеждать, тянуть к своему лорду, но на этот раз ему придется уступить сестре — никуда она отсюда не поедет. Она нашла, что искала, нашла свой настоящий дом здесь, где живет он.

Наверное, ей нужно стыдится своего поведения, наверное нужно замаливать грех, но отчего-то проступок не воспринимался проступком, грех — грехом и хотелось отмахнуться от всего разом. В конце концов, она не видела, не знала и просила Монтрей взять ее в жены, и не виновата, что пока ехала к нему, встретила его, увидела, узнала и больше никого знать не хочет. Сердцу не прикажешь.

Диана подошла к перилам и осторожно глянула вниз — за столом сидели мужчины и кушали. Два вертких подростка разносили кувшины и блюда. Ни одной женщины видно не было, и хозяина тоже. Возможно, он обедает с женой в отдельной зале.

Что-то скрипнуло — Диана обернулась: с лестницы ведущей со второго этажа на третий спустился Сантьяго, подошел к сестре и встал у перил, глянув вниз:

— Что интересного?

— Эээ… Планировка.

Этажи винтом вверх, а середина пустая. Прыгни с крыши — окажешься на первом этаже. И окна огромные, без стекол.

— Это для удобства.

Вопрос — кого? С другой стороны, случись осаде, найдись смельчак, что захочет атаковать с крыши — не выживет. Четыре этажа лететь — смерть. А на этажи с крыши не перебраться.

— Чтобы все видно было, — поправился Сантьяго.

— Так и подумала, — кивнула, пряча глаза. Помолчала и спросила. — Ты как?

— Хорошо. А ты?

— Очень. Нас замечательно приняли, правда?

— Да, иного быть не могло.

— Монтрей?

— Да.

— Хозяин этого замка подданный лорда?

Ферна выгнул бровь: вроде сказано уже — Монтрей это.

Диана смутилась, приняв молчание мужчины за осуждение. Неужели он уже все знает? Наверняка — что может ускользнуть от него?

— Ты презираешь меня, да? — склонила голову, пряча лицо.

— За что? — еще больше удивился Сантьяго.

Диана дух перевела — не знает!

— Мы давно здесь? — сменила тему.

— Три дня.

— Три?! — ужаснулась: всего или уже? — Ничего не помню.

— Ты спала. Усталость, раны — нужно было восстановиться. Хорошо, что у тебя менялась кожа — со старой рана ушла, затянулась быстро.

— Больше не меняется?

— Нет. Одежду с тебя снимали — пыли былооо!

"А кто снимал?" — чуть не спросила, но вместо этого подошла к брату, начала завязки рубашки на груди теребить, обдумывая как бы о главном сказать.

— Ты чего? — озадачился Сантьяго.

— Рада, что с тобой все нормально.

— А что мне? На мне, как на собаке…

— Или волке?

— Ну, и?

— Я подумала, может рано нам уезжать, задержимся? — вскинула взгляд.

— Задержимся, — пожал плечами, пытливо изучая девушку. — Странная ты, какая-то. Точно нормально себя чувствуешь?

— Да, — отвернулась и увидела его. Он встал у колонны внизу, подперев ее плечом, и смотрел на мужчин за столом, и будто разговаривал с ними.

У девушки сердце замерло, горло сдавило, до того он был красив, величественен.

Ей бы взгляд оторвать — нехорошо смотреть и смотреть, не может. И хочется полететь к нему, прижаться, почувствовать его тепло, аромат меда и трав, а нельзя — увидят, сплетен не обберешься. Как ему потом перед женой?

— Диана? — склонился к сестре Сантьяго, не понимая, что с ней происходит. Та хоть бы взгляд от Дэйна отвела.

— Ненавижу, — прошептала.

— Дэйна?

— Да.

А в глазах пламя не ненависти — страсти, да такое, что и Сантьяго опалило — отпрянул.

Что за ерунда происходит? — озадачился: говорит о ненависти, а в глазах такая любовь, что в пору баллады сочинять.

Дэйн почувствовал ее взгляд, вскинул голову и улыбнулся девушке.

Их тянуло друг к другу и это не только чувствовалось, это было видно — искры пробежали, создавая тягучую волну и стоило мужчине протянуть руку, приглашая девушку, как та не думая, не отдавая отчета в действиях, не видя преград, шагнула к нему и плавно пролетев вниз, встала рядом.

Дэйн обнял ее, чуть дыша и, потерялся в теплой темноте глаз. Пальцы ласкали кожу лица, наслаждаясь ее нежностью и будто не было никого и ничего рядом. Но от взглядов не спрячешься — все кто был в зале уставились на пару.

Сантьяго хмыкнул, качнув головой: "кто-то жениться не хотел".

Дениз подпер ладонью щеку и, облизывая ложку, смотрел на влюбленных, как на недосягаемый для него шедевр.

Вотан не скрывал понимания, улыбался.

Шантал откровенно смеялся, умиляясь изменениям в атмосфере замка.

Гортран задумчиво хмурился, вздыхал.

Паж замер, обняв кувшин с клюквенной настойкой и, улетел в мечту.

Дэйн обвел друзей взглядом — его глаза были светлыми от страсти, желтыми, как опаленные солнцем листья клена по осени. И слова были не нужны — мужчины тут же уткнулись в свои тарелки, вспомнив о пище, только Дениз по прежнему не спускал пространно — мечтательного взгляда с молодых.

— Познакомься, это мои друзья и главные помощники, — обвел рукой собравшуюся компанию мужчина. — Дениз, он же Денизиор Согтор. Разгильдяй. Но умен и хитер, как сфинкс.

— Мерси, — склонился тот до стола.

— Гортран, — указал на хмурого здоровяка с огромными ручищами. — Медведь. Неуклюжий ворчун и мастер на все руки.

— Угу, — сунул в рот ложку с рагу мужчина.

— Шантал Ветель, повеса, коих свет не видал. Стремителен как ветер и столь же ветренен.

— Что есть, миледи, — развел тот с улыбкой руками.

— Вотан — философ и отменный военноначальник. Прогуляемся? — шепнул Диане.

— Да, — покосилась она на мужчин — занятное общество.

Когда пара ушла, Ферна сел за стол и объявил:

— Нас ждут большие перемены.

— Да уж, — широко улыбнулся Дениз. Гортран нахмурился:

— Не люблю я эти перемены.

— А ты вообще ничего не любишь, — махнул рукой Шантал.

— А я женюсь, монсеньоры, — постановил парень с кувшином.

— Соплив еще, — бросил Гортран.

— А вот и нет!

— Где ж невесту сыскал? — спросил Дениз, задумчиво поглядывая на парня. Он как сидел, подперев ладонью щеку, так и сидел.

— О, еще один размечтался, — пихнул его Вотан, возвращая с небес на землю.

Дэйн привел девушку на площадку замковой башни. Отсюда как на ладони было видно всю округу: деревенские домишки за зелеными холмами, ровные, аккуратные, кажущиеся игрушечными и сказочными, леса, горы, табун лошадей пасущийся в пролеске.

Диана чувствовала себя абсолютно счастливой. Дэйн обнимал ее, вокруг все дышало покоем, миром и радостью — что еще было нужно для счастья?

— Я влюбилась, — прошептала, зачарованная видом с башни. — В тебя, в этот край. Он удивительный, как и ты.