Детектив США. Выпуск 9 - Страница 9

Изменить размер шрифта:

— И она ушла от вас, — сказал я, когда он умолк.

— В ту же ночь. А меня и дома-то не было. Я до того себя паскудно чувствовал, что трезвым все это никак не мог выдержать. Доковылял до своего «форда» и укатил на Пума-Лейк, на северный берег. Там стакнулся с парой таких же подонков, как я сам, и нажрался до поросячьего визга. Правда, легче мне от этого не стало. Гудели до пятого часа утра. Вернулся домой, а Мьюриэл уже нет, упаковалась и ушла, ничего не оставила, только записку на комоде и немного кольдкрема на подушке.

Он достал из потертого старого бумажника листок бумаги с загнутыми углами и передал его мне. На вырванном из блокнота листке в голубую линейку карандашом было написано:

«Прости, Билл, но мне легче умереть, чем жить с тобой дальше. Мьюриэл».

Я вернул ему записку и спросил, глядя на тот берег:

— А там как?

Билл Чесс подобрал плоский камешек и попытался пустить по воде «блинчиком», но тот его не послушался.

— А никак, — сказал он. — Она упаковалась и укатила в тот же вечер. Больше я ее не видел. И видеть не желаю. За целый месяц от Мьюриэл ни слова, ни единого словечка. Где она, понятия не имею. Может, с другим мужиком. Надеюсь, он обращается с ней получше моего.

Он поднялся, достал из кармана ключи и забренчал ими.

Он подхватил бутылку и вручил мне то, что осталось от пинты.

6

Мы спустились вниз по склону, к берегу озера и к узкому гребню плотины. Билл Чесс шагал впереди, размахивая своей негнущейся ногой и придерживаясь за веревочное ограждение на железных стойках. В одном месте вода ленивыми спиральными струйками перехлестывала через бетон.

— Утром возьмусь за колесо и малость спущу воду, — сказал Билл через плечо. — Больше ни на что эта хреновина не годится. Киношники его поставили три года тому назад. Снимали здесь картину. И маленький пирс вон на том конце — тоже их рук дело. Они тут много чего понастроили, потом разобрали и спустили вниз, но Кингсли договорился, чтобы они оставили пирс и это вот мельничное колесо. Это, мол, придает колорит.

Следуя за Биллом, я поднялся по массивным деревянным ступенькам на веранду дома Кингсли. Чесс отпер дверь, и мы вступили в теплую тишину. В наглухо запертом помещении стояла духота. Свет, проникающий сквозь жалюзи, рисовал на полу узкие полоски. Продолговатая гостиная выглядела жизнерадостно: индейские ковры, мягкая «горная» мебель с металлическими планками на стыках, занавески из веселенького вощеного ситца, дощатый пол из твердой древесины, множество ламп и небольшой встроенный бар с круглыми табуретками в одном из углов. Чистое, ухоженное помещение вовсе не выглядело покинутым в спешке.

Мы перешли в спальни. Их было две. В двух — по две односпальных кровати, а в одной — еще и просторная двуспальная кровать с кремовым покрывалом, украшенным вышивкой из шерсти тускло-фиолетового цвета. Билл Чесс сказал, что это хозяйская спальня. На туалетном столе лакированного дерева располагались туалетные принадлежности из нефритовой эмали и нержавеющей стали и широкий ассортимент косметики. На нескольких баночках кольдкрема красовался размашистый золотой знак фирмы «Гиллерлейн». Одна из стен комнаты целиком состояла из шкафов с раздвижными дверями. Я открыл один такой шкаф и заглянул внутрь. С виду он был полон одежды, какую женщины носят на курортах. Я закрыл дверцу и выдвинул из-под шкафа глубокий ящик для обуви. В нем было с полдюжины пар туфель, выглядевших как новенькие. Я вернул ящик на место и разогнулся.

Билл Чесс стоял прямо передо мной, выдвинув челюсть, упирая в бедра свои могучие кулаки.

— Это с какой же стати вы роетесь в хозяйкиных нарядах? — со злостью спросил он.

— Есть причины, — сказал я. — Например, когда миссис Кингсли уехала отсюда, она не вернулась домой. Муж не видел ее с тех пор и не знает, где она находится.

Он уронил руки вдоль бедер, судорожным движением кистей подал кулаки вперед.

— Так и есть — легавый, — прорычал он. — Первый взгляд не обманывает, но я сам себя разубедил. Ну, парень, а я-то перед тобой разоткровенничался. Рыдает крошка Нелли на дружеской груди… Ну, парень, и дешевка же я!

— Я ценю чужое доверие не хуже других, — сказал я и, обогнув его, прошел в кухню.

Большая, зеленая с белым комбинированная плита, раковина из лакированной желтой сосны, автоматический водонагреватель на кухонной веранде; с противоположной стороны кухня выходит в веселенькую столовую с множеством окон и дорогим набором пластмассовой посуды для завтрака. Повсюду полочки с цветными тарелками, стаканами и рюмками, с набором оловянных сервировочных подносов.

Я ожидал увидеть грязные чашки и блюдца на столе для сушки посуды, стаканы со следами помады, пустые бутылки в неположенных местах, засилье муравьев и мух — короче, типичный бардак в духе богемы из Гринич-Виллиджа. Но все было в безупречном порядке. Какой бы распущенной жизни ни предавалась миссис Дерек Кингсли, распустехой она не была.

Вернувшись через гостиную, я вышел на фасадную веранду и подождал, пока Билл Чесс запрет дом. Когда он сделал это и обернулся ко мне все с тем же мрачным видом, я сказал:

— Я не просил вас изливать мне свою душу, но и останавливать вас не стал. Мистеру Кингсли незачем знать, что его жена крутила с вами любовь, — если только за этим не скрывается нечто большее, чем я могу понять в настоящий момент.

— Черт бы вас побрал, — сказал он, не изменяя выражения лица.

— И пусть берет, я не возражаю. Но вы все же скажите мне, могла ваша жена уехать вместе с миссис Кингсли?

— Не понял, — сказал он.

— После того, как вы уехали, чтобы утопить свое горе в вине, они могли подраться, потом помириться и выплакаться друг у дружки на плече. После чего миссис Кингсли могла подвезти вашу жену в город. На чем-то же ей надо было уехать, так ведь?

Это звучало глупо, но он отнесся к моим словам достаточно серьезно.

— Ерунда. Мьюриэл не из тех, кто рыдает на чьем-то плече. У нее вообще глаза не на мокром месте. Если б она и вздумала обрыдать чье-нибудь плечо, то выбрала бы не эту потаскушку. А что до отъезда, так у нее свой «форд». На моей тачке ей было трудно ездить — там рычаги переставлены под мою хромую ногу.

— Это я так, просто мысль пришла в голову, — сказал я.

— Если придут еще такие же мысли, гоните их в шею, — посоветовал мне Билл Чесс.

— Черт возьми, какой же вы недотрога, — заметил я. — А ведь только что поливали мою жилетку слезами раскаяния.

Он шагнул мне навстречу:

— Может, попробуешь тронуть меня еще как-нибудь?

— Послушай, приятель, — сказал я. — Я очень стараюсь верить, что ты в сущности хороший парень. Пожалуйста, не разочаровывай меня, очень тебя прошу.

Он сделал несколько глубоких вдохов, уронил руки, беспомощно развел их.

— Да уж, со мной не соскучишься, — вздохнул он. — Пошли обратно. Может, хочешь обойти озеро с той стороны?

— Конечно. Если только твоя нога выдержит.

— Мне не впервой.

И мы пошли рядышком, как два закадычных дружка. Я надеялся, что это согласие продлится целых пятьдесят ярдов. Проселок, по которому только-только могла проехать одна машина, то нависал над водным зеркалом, то вилял между скалами. Примерно на полпути к дальнему краю озера стояла на скалистом основании вторая дача, поменьше. Третья находилась уже за окончанием озера, почти на ровном участке. Обе дачи были заперты и выглядели отрешенно, как все давно пустующие дома.

Через минуту-другую Билл Чесс спросил:

— Насчет того, что курвочка слиняла, — это без дураков?

— Похоже на то.

— А ты сыщик из полиции или так, на себя работаешь?

— Так, на себя работаю.

— Она с каким-нибудь мужиком сбежала?

— Скорее всего, да.

— Еще бы. Это уж не ходи к гадалке. Кингсли давно бы пора понять, что к чему. У нее была куча дружков.

— И здесь бывали?

Ой не стал отвечать мне.

— Не было такого по фамилии Лейвери?

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com