Детектив США. Выпуск 9 - Страница 4

Короткая улочка, не больше трех-четырех кварталов, упирается в высокую железную ограду просторной усадьбы. За позолоченными пиками ограды можно разглядеть деревья, кустарник, газон и изгиб подъездной аллеи, но само здание спряталось от посторонних глаз. Дома на внутренней стороне Алтэр-стрит довольно большие, хорошо ухоженные, зато немногочисленные бунгало, рассеянные по внешней кромке каньона, ничего особенного из себя не представляют. К железной ограде примыкает не целый квартал, а всего лишь два дома, расположенные почти друг против друга по обе стороны улицы. Тот, что поменьше, и есть № 623.

Я проехал мимо него, развернул машину на мощеном полукруге в конце улицы и припарковался, не доезжая до дома Лейвери. Дом этот прильнул к склону и как бы сползал по нему: входная дверь чуть ниже уровня улицы, дворик «патио» — на крыше, спальня — в полуподвале, а пристроенный гараж выглядел, как луза на бильярдном столе. Темно-красные плети бугенвиллии шуршали о фасадную стену, плоские плитки на дорожке к дому обрамлял корейский мох. Узкая входная дверь со стрельчатой аркой была защищена решеткой. За решеткой виднелся железный дверной молоток, и я им воспользовался.

Тишина. Я нажал на кнопку рядом с дверью. Где-то в доме, не слишком далеко от меня, зазвенел звонок — и снова тишина. Я опять взялся за молоток. Опять ничего. Я поднялся на тротуар, прошел вдоль дома к гаражу и приподнял его дверь настолько, чтобы разглядеть внутри автомобиль с белобокими шинами, после чего опять вернулся ко входной двери.

Шикарный черный «кадиллак-купе» выкатил из гаража через дорогу, сдал назад, развернулся, притормозил, проезжая мимо дома Лейвери, и худощавый человек в темных очках внимательно осмотрел меня, как бы давая понять, что мне здесь нечего делать. Я ответил своим холодным стальным взглядом, и он укатил по своим делам.

Я опять спустился по дорожке к дому Лейвери и пустил в ход его колотушку. На этот раз я кое-чего добился. В двери открылось смотровое окошко, и сквозь прутья решетки я разглядел красавчика парня. Глаза его поблескивали в тени.

— Что это вы так разбушевались? — спросил он.

— Мистер Лейвери?

Он сказал, что он и есть мистер Лейвери — а дальше что? Я просунул сквозь решетку визитную карточку. Большая загорелая рука взяла визитку. Яркие карие глаза опять блеснули, и голос произнес:

— Очень сожалею, но как раз сегодня детективы мне не требуются.

— В данный момент я работаю на Дерека Кингсли.

— Ну и катитесь оба к дьяволу, — сказал он и захлопнул окошко.

Я налег всем своим весом на звонок, достал свободной рукой сигарету и только-только зажег спичку о деревянный косяк двери, как она распахнулась, и здоровенный парень в плавках, пляжных сандалиях и белом махровом купальном халате стал надвигаться на меня.

Я снял свой большой палец со звонка и ухмыльнулся ему.

— В чем дело? — спросил я его. — Никак, вы испугались?

— Нажмите на эту кнопку еще разок, — сказал он, — и я зашвырну вас вон на тот тротуар.

— Не будьте ребенком, — сказал я ему. — Вы прекрасно знаете, что я должен поговорить с вами, и вам придется поговорить со мной.

Я достал из кармана бело-голубую телеграмму и поднял ее на уровень глаз Лейвери. Он прочел ее с угрюмым видом, пожевал губу и проворчал:

— О Господи! Ладно, заходите.

Он придержал дверь, и я прошел мимо него в полумрак уютной комнаты: абрикосовый, дорогой с виду китайский ковер, мягкие низкие кресла, множество бра в виде белых барабанов, большой «кейпхарт» в углу, длинная и очень широкая кушетка с обивкой из рыжеватого мохера с темно-коричневой ниткой, камин с медным экраном и резным украшением из белого дерева над каминной полкой. Огонь, разведенный за экраном, проблескивал сквозь огромный пук манзаниты в цвету. Местами цвет пожелтел, но все еще был хорош. Поднос с бутылкой виски «VАТ-69» и стаканами и медное ведерко для льда стояли на низком столике из орехового капа, покрытом стеклом. Комната уходила в глубину дома и заканчивалась пологой аркой, за которой виднелись три узких окна и белые металлические поручни лестницы, ведущей вниз.

Лейвери захлопнул дверь и уселся на кушетке. Он выгреб сигарету из кованой серебряной сигаретницы и закурил, раздраженно косясь на меня. Я сел напротив и оглядел его. Все прелести его внешности, о которых давала знать та фотография, были при нем. Мощный торс и великолепные бедра. Яркие глаза орехового цвета с сероватыми белками. Довольно длинные волосы слегка курчавятся на висках. На смуглой коже ни малейших следов разгульного образа жизни. Роскошный кусок мяса, но, на мой взгляд, не более того. Охотно могу себе представить, что женщины от него без ума.

— Почему бы вам не сказать, где она? — начал я. — Рано или поздно мы все равно это выясним. Скажите нам это сейчас, и мы больше не станем вас беспокоить.

— Чтобы побеспокоить меня, потребуется что-нибудь почище, чем частный мусор, — сказал он.

Сомневаюсь. Частный мусор способен побеспокоить кого угодно. Он настырный, и грубостью его не удивишь. Его рабочее время оплачивается, и ему все равно, на что оно уйдет: на ваше беспокойство или еще на что-нибудь.

— Послушайте, — сказал он, наклонившись вперед и целясь в меня своей сигаретой, — я знаю, о чем эта телеграмма, но это же чушь собачья. Не ездил я в Эль-Пасо с Кристэл Кингсли. А что касается даты этой телеграммы, так я последний раз виделся с Кристэл задолго до того и в последнее время вообще никак с ней не общался. Так я и сказал Кингсли.

— Не больно-то он вам поверил.

— А с чего мне врать ему? — удивился он.

— А с чего бы вам и не соврать ему?

— Послушайте, — серьезно сказал он, — может, вы так и считаете, но ведь вы же ее не знаете. Кингсли ей не указчик. Если ему не нравится, как она ведет себя, он знает, что ему нужно делать. Меня уже тошнит от этих мужьев-собственников.

— Если вы не ездили с ней в Эль-Пасо, — сказал я, — тогда зачем она послала эту телеграмму?

— Понятия не имею.

— Звучит не очень убедительно. — Я показал на пук манзаниты перед камином. — Это вы нарвали на Малом Оленьем озере?

— Этой манзаниты здесь на любом холме навалом, — с презрением возразил он.

— Но здесь она цветет иначе.

Он рассмеялся.

— Ну, если вам так уж хочется знать — был я там, еще в середине мая. Да, я думаю, вы и сами это выясните. И это был последний раз, когда я ее видел.

— Вам не приходило в голову жениться на ней?

Он выпустил облачко дыма и произнес сквозь него:

— Да, верно, я об этом подумывал. У нее есть деньги, а деньги — вещь стоящая. Но тогда они достались бы мне слишком дорогой ценой.

Я молча кивнул. Он взглянул на ветки манзаниты у камина, откинулся назад и выпустил дым к потолку, демонстрируя мне эффектный контур своей загорелой крепкой шеи. Я продолжал молчать, и Лейвери забеспокоился. Он взглянул на визитку, которую я вручил ему, и сказал:

— Так вы, значит, нанимаетесь раскапывать всякое дерьмо? Ну и как, доходное занятие?

— Особо не похвастаешься. Доллар здесь, доллар там.

— И все они довольно склизкие, — сказал он.

— Послушайте, мистер Лейвери, нам с вами незачем лезть в драку. Кингсли считает, что вы знаете, где его жена, но не хотите сказать ему. То ли чтобы насолить ему, то ли из соображений деликатности.

— И какой же вариант его больше устраивает? — осклабился загорелый красавец.

— Ему на это наплевать — лишь бы получить информацию. Его не очень-то волнует, чем вы с нею занимаетесь, куда ездите и разведется ли она с ним или нет. Он просто хочет знать, что у нее все в порядке и она не влипла в какие-нибудь неприятности.

Лейвери явно заинтересовался.

— Влипнуть? В неприятности? — Он смаковал эти слова, облизывал, раскатывал на языке.

— Возможно, вам не знаком тот вид неприятностей, который он имеет в виду.

— Да? Тогда расскажите мне, — попросил он с сарказмом, — я просто мечтаю услышать о каком-нибудь виде неприятностей, в который я не влипал.