Десять поцелуев, чтобы влюбиться (СИ) - Страница 73
Что, если она скажет «нет»? Придется утащить в ЗАГС на плече, скорее всего. Она будет пихаться и кусаться, причём довольно сильно.
— Да, — тихо отвечает Маша. Её прекрасные глаза почему-то блестят от слез.
— Ну наконец-то! — с облегчением выдыхает Тарасов. — Я уже думал, этого никогда не случится. Дети мои, благословляю Вас. Целуйтесь уже.
— На минуточку, — смеется Мира. — Это просто мармеладка!
— Это самая лучшая мармеладка в моей жизни, — Маша улыбается, пока я надеваю на её изящный мизинчик кольцо. Смотрит на него так, словно это какой-то большой и редкий бриллиант. Но главный алмаз здесь она — моя колючка.
Обхватываю её лицо руками и впечатываюсь в любимую самым нежным поцелуем, на который только способен.
— Вместе, — шепчу прямо в губы.
— Навсегда!
После
Четыре дня спустя
Маша
— Святые эклеры, я не верю, что ты заставил меня это сделать! — вскрикиваю и не свожу взгляда со своей правой руки, на которой сияет обручальное кольцо.
Мы с Димой только вернулись в Питер от моей бабушки и один наглый, невозможно настойчивый парень затащил меня прямо в ЗАГС!
Боже, я замужем! Чёрт возьми!
— Заставил? — он сгребает меня в охапку и прижимает к себе. — Мне показалось или ты сказала «да»? Ох нет, ты орала в голос, Сотникова.
— Я тебя ненавижу, — искренне заявила.
— Врушка, — он целует меня в губы, заставив запрокинуть голову назад. — Ты меня любишь.
— Люблю.
— Я люблю тебя больше.
И, конечно, мы едем к родителям. Сначала к моим, а потом к его. Кажется, они радуются даже больше нас. Мама так растрогалась, что расплакалась от счастья. В общем, как и моя замечательная свекровь.
Потом посвящаем время себе — катаемся на корабликах по Неве, гуляем по Петергофу, сидим в какой-то кофейне на набережной и пьем ледяной черничный глинтвейн. Не знаю, как можно любить Диму больше, но я люблю.
Вечером меня ждет ещё один сюрприз — мы летим в свадебное путешествие! Сотников не говорит куда, видите ли, так интереснее.
— Ну скажи, — целую его в щеку. — Скажи, Дим!
— Немного осталось, — шепчет на ухо. — Потерпи немного.
В итоге всё проясняется только в аэропорту, перед самым самолетом.
— Бали — это слишком дорого, не считаешь?
— Я могу купить тебе виллу посреди океана, хочешь?
— Так и скажи, что ты решил от меня избавиться.
— Избавишься от тебя, колючка.
Больно пихнула его локтем в бок.
— Ауч! Малыш, ну ты только представь. Кристально чистый океан, белоснежные пляжи, уединенная вилла на самом берегу моря, только я и ты.
— Похоже на рай.
— И я хочу подарить его тебе.
— А ты романтик, Сотников.
— Повезло тебе с мужем, Сотникова.
Повезло, не поспоришь.
Мы поднимаемся по трапу самолета и занимаем свои места.
На фоне, совсем рядом слышу знакомый голос и прислушиваюсь.
— Дим? Мне кажется…
— Проклятье, — мой муж впечатался лицом в свою ладонь. — Мир не может быть настолько жесток и коварен.
— Ну и где я так согрешил? — сидящий перед нами пассажир поднимается во весь свой рост и поворачивается к нам.
— Привет, Ян, — радостно улыбаюсь и машу ему рукой.
Дима хмурится, не разделяя моего энтузиазма. Конечно, они с братом стали очень дружны, но, видимо, не до той особой степени, чтобы терпеть его в свадебном путешествии.
— Привет! — из-за спины Сотникова-младшего выглядывает Жарова-Пожарова. — Какое совпадение, да?
Но сарказм так и сквозит в её голосе.
Ого! Они вместе!
— Я здесь вообще ни при чем, — Ян примирительно поднимает руки в воздух.
— Серьезно, ребят? — за спиной послышался ещё один знакомый голос и принадлежал он Никите Тарасову. — Вы что решили сорвать нам медовый месяц?
Замечательно! Мирослава и Никита, Ян и Рори. Действительно, совпадение!
Чудесное…
— Между прочим, у нас тоже, — заявил Дима и крепко сжал мою ладонь в своей руке.
— Что у вас? — ворчит Мира. Никита и моя подруга садятся на места напротив нас, по левой стороне борта. — Мармеладные колечки не считаются, вот будут настоящие тогда и приходите.
Мы с Димой синхронно и не сговариваясь, демонстрируем свои обручальные кольца на безымянных пальцах.
Лица ребят вытянулись от удивления, зрачки расширились. Причём сразу у всех четверых. Мигом посыпались бесконечные вопросы, вроде:
Когда?
Где?
Зажали свадьбу, да?
— Только я и ты, говоришь? — усмехнулась, устроив голову на плече у Димы.
— Мы можем сбросить их с самолета. Только, чур, ты прикрываешь.
— Да по нам Голливуд плачет, — рассмеялась.
— Нет, — любимый наклоняется и мягко целует меня в губы. — Голливуд бьется в истерике.
Мы сливаемся в долгом, жадном, взрослом и по всем параметрам неприличном поцелуе.
— Спасибо, — шепчет Дима.
— За что?
— За то, что поверила в нас.
— Я поверила в тебя, Дима. Я всегда верила в тебя.
Конец