Десять поцелуев, чтобы влюбиться (СИ) - Страница 13

Наверное, ректор, отец Сотни хотел преподать ему урок, научить чему-то, но только всё равно там в одно ухо влетит, а в другое вылетит. Дмитрий Сергеевич типо в изгнании с закосом на Болдинскую осень, но дивиденды со второй стороны поступают регулярно.

Сложно винить его маму, она просто любит своего единственного сына. Хотя такая абсолютная забота только портит людей. Из него же человека нормального не получится. В своей жизни пальцем о палец не ударил.

Конечно, я интересна Диме. Соседка снизу, которая почему-то не летит на его огонь, как остальные глупые мотыльки вроде Насти и Дины. Девочкам он нравится. Синеглазый дьявол, мускулистый, красивый, всё при нём. К тому же, при деньгах, на машине покатает и даже мороженое купит. Регину не привожу в пример, у этой жабы свои жизненные ориентиры, ничего общего с любовью не имеющие.

Возможно, я была резка с ним. Но он же берегов не видел! Нафантазировал себе непонятно что. Наглый, просто до невозможной степени. В своём воспаленном нарциссизмом мозгу и не допускает мысли, что кто-то может его бортануть.

Жили же нормально!

То есть, учились себе, молча ненавидели, никак не пересекались. Максимум, подкатывал, чтобы отсутствие ему в журнале не отмечала. Всё. Было дело, коротким «привет» перебросимся. Чисто из-за дурацкой питерской вежливости.

Все знают, что Сотня тот ещё бабник. Он до Регины ухлёстывал за каждой смазливой девицей и во время их «романа» отрывался с кем хотел и когда хотел. Вот только на заучку Машу не обращал никакого внимания. Как-то раньше я об этом совсем не задумывалась, знаете. Меня всё устраивало. Его тотальное безразличие и равнодушие ко мне, как к девушке.

Сейчас что изменилось? Если ничего не чувствуешь (минимального желания!), то не целуешь девушку, словно в первый и последний раз. Наверное, стоит для сравнения с кем-то ещё попробовать. Чтобы убедить саму себя в том, что Дима Сотников не разжигает во мне страшный, волшебный огонь, от которого мурашки по коже и ноги подкашиваются.

Боже мой, да ты сдурела, Маша!

Попробовать с кем-то поцеловаться! Дурында, ну! Всё Сотня виноват, совершенно точно он один.

Согласилась пойти покататься с ним на роликах и теперь жалею. Ну с какой радости вообще, мм? Мозги поджарились на слишком горячем для Питера солнце.

Впрочем, иногда одиночество играет с нами очень злые шутки. Так к нему привыкаешь, что в один прекрасный момент совершаешь безрассудный поступок, которому сама же не находишь никакого оправдания. За себя стыдно. За слова, уже сказанные и которые никак не вернуть. Не забрать обратно. Тьма!

Ну я же девочка, в конце концов. Такова моя натура, да? Вчера хочу, сегодня — нет. И вообще не трогайте меня, а дайте шоколадку, депрессия.

Сотников не мороженое позвал меня лопать. Не на роликах в парке гонять. Он хочет кататься, но лишь в совершенно другой плоскости. В горизонтальной. И совсем не скрывает своих желаний.

Бес попутал!

Решено, надо соскочить как-то. Ещё мне не хватало со своим злейшим врагом свободное время проводить. У меня не настолько нет друзей. Мира через несколько дней вернётся и закончится тоска.

Добавила вышеупомянутого абонента в «чёрный список», а сама поехала на танцы со спокойной совестью. Впереди выступление, конкурс, потом ещё ждать результаты. Когда жюри там разродится…

Танцами мне нравилось заниматься с самого детства.

Мама была против таких хобби и увлечений, но, когда приезжала к бабушке, жизнь начинала играть новыми красками. Всё лето не вспоминала про уроки и репетиторов.

А когда мне исполнилось семь, бабуля с дедулей пристроили в местный центр досуга. Получалось не очень хорошо сначала. Движения почти деревянные, неуклюжие. Выглядела, словно робот, пытающийся шевелиться в такт клубной музыке. Помните популярный танец скелета? Маша Савельева собственной персоной.

Пыталась заниматься пением и музыкой, но там уже поделать ничего нельзя было, как медведь на ухо наступил.

На сцене я чувствовала себя свободной. Воздушной. Словно при следующем движении просто закружусь и полечу, словно фея из сказки.

Закатила грандиозную истерику, когда мама запретила заниматься дополнительными занятиями. Помимо учебы. Она считала, что в моей жизни имеют место фигурировать только библиотека и стихи. Ненавижу их. Просто не перевариваю. Кстати говоря, у матушки даже свой книжный клуб есть. Заседают периодически по пятницам, то повести свои дурацкие вслух читают, то стишки. Стихотворениями это творчество назвать сложно. Придумали в рифму, и на том спасибо.

Мне казалось, что мама иногда мне зла желает или форменно издевается. Потому что как можно взять и запретить то, что любишь? С бабушкой они тогда крупно поругались, зато танцы остались в моей жизни. Даже назло маме ходила в музыкальную школу и корчила из себя великую гитаристку. С гитарой отношения не сложились, у нас не наблюдалось напрочь никакой элементарной совместимости. Что поделать? Это судьба!

В пятнадцать я твёрдо знала, что хочу заниматься журналистикой. Потому забросила музыкалку и окунулась в изучение любимой профессии. Действовала по-умному, маме и слова не сказала. Ровно до того момента, пока не поступила на бюджет журфака.

Ни с танцами, ни с журналистикой родительница до последнего не могла смириться. Хотя звание лучшей студентки вуза периодически действовало на неё положительно. Слава богу, с магистратурой отстала. Думала, что наши военные сражения продлятся ещё очень долго. Но мама решила первая пойти на мировую, хотя я понимаю, насколько тяжело ей всё это далось.

— Машка, смотри, за тобой! — Дина с восторгом запрыгала на одном месте, при этом умудряясь хлопать в ладоши. — С цветочками! Какой он милый, прелесть!

В смысле мой?

Подняла глаза и увидела перед сценой Сотникова с кактусом в руках. Ничего себе цветочки.

— Хоть бы сказала, что встречаетесь, — обиженно заявила Настя. — А то мы же на него слюни пускали. Красавчик! Повезло тебе, подруга.

Ой, да господи! Пускайте сколько влезет, мне жалко разве?

Улыбнулся во все свои тридцать два зуба и отсалютовал кактусом.

— Эй, колючка, спускайся! — громко крикнул.

Боже мой, я же со стыда сгорю! Зачем так орать?

— Чуууудо!!! — синхронно пропели Дина и Настя.

И не поспоришь. Именно чудо. В перьях.

Сбежала вниз по лестнице и сердито посмотрела на недоделанного Ромео.

— И чего ты припёрся? — уперла руки в бока.

— Поддержать пришёл, — усмехнулся и вручил мне кактус. — Самой беспощадной девочке на свете, которая разбила моё сердце.

Ага, сердце у него.

Глаза закатила, что только Сотню ещё больше рассмешило.

— Твоя мама сказала, что ты на конкурсе.

— Мило, — процедила сквозь зубы.

По-хорошему не мешает запустить кактусом ему прямо в физиономию, чтобы знал, как наглеть.

— Я приходить не просила, Сотников.

— Ты меня в «черный список» добавила, — обиженно заявил парень. — Ещё до нашего свидания.

Ля, какого свидания? Совсем там с дуба рухнул, романтик несчастный?

— Дима…

— Всё схвачено, Савельева. Поедем на роллердром, сходим в кафе, как тебе план?

— Паршивый, — сказала, как отрезала. — Если на этом всё, то, пожалуйста, уходи. Ты смущаешь девочек своим видом.

— А что не так с моим видом? — спросил как-то тихо и сделал шаг ко мне.

Выставила кактус между нами, словно щит.

— Слишком сладкий, Сотня. Сахарный, что тошнит.

— Того же мнения о тебе, Машуль. Только меня не тошнит, — наклонился, чтобы заправить за ушко прядь и прошептал уже хрипло. — Башню сносит и не знаю почему. Не хочешь же для меня такой глупой смерти?

— Хочу, — возразила на полном серьёзе и посмотрела ему прямо в глаза. — Отвали уже, а, сладкий ты мой.

Господи, я правда так сказала?

— Щечки красные, — усмехнулся и отошёл назад. — Ладно, не буду смущать. Жду, как Хатико, колючка.

— Не дождёшься!

Вот только я совершенно точно недооценила Сотникова. Видит цель — не видит препятствий… снайпер фигов!