Десять пальцев - Страница 7

Более того. На всем полуострове Камчатка и прилегающем полуострове Чукотка никто, кроме меня, не читает бревиарий. Проснувшись, ни один человек не тянется за книжечкой с разноцветными веревочными закладками. Только случайно оказавшийся здесь я.

Бог хотел сделать людям подарок. Он придумывал этот день, желая, чтобы день стал для нас маленьким праздником. Он все сделал верно… но некому было оценить Его подарок.

В соседних номерах спали залюбленные широкоплечими проститутками камчатцы. Накануне каждый из них выхлебал по ведру водки. Теперь у мужчин болела голова, и нужно было думать, как отдавать доброй старушке из RESEPTION взятые в долг денежки.

Вряд ли они считали этот день подарком. А я вот считал. Грех неблагодарности — не самый страшный на свете. Но все-таки грех.

Я открою свой бревиарий и первым на планете прочту утреню. Я восславлю Создателя моего, а уже после меня — остальной мир. Камчатка — это ведь первый часовой пояс в мире и новый день рождался сразу за окном моего пансионата.

Глядя туда, на восток, я прочту три положенных псалма. Где-то через час другие люди прочтут точно то же самое во Владивостоке и Благовещенске. Еще через час — в Хабаровске и Маниле. Через три часа — в Иркутске и Монголии.

Так и пойдет…

Говорить «спасибо» не сложно. Главное начать.

Снаружи каркали священные местные вороны с костяными носами. Вокруг лежал самый дикий край на планете. И единственным человеком, способным оценить маленький шедевр нового дня, был я.

Я открыл книгу на первой закладке:

Я стоял перед окном, за окном начинался новый день, и теперь все в этом дне было хорошо.

Книга, которую я перечитываю чаще всего в жизни, называется «Исповедь» святого Августина. Первый раз я прочел ее, когда мне было двадцать, и с тех пор читаю не реже, чем раз в год.

Бывали, правда, тяжелые времена, когда толком почитать не удавалось. Но в основном — раз в год.

Вы не читали? Попробуйте. Рядом со святым Августином новомодные прозаики отдыхают.

В одном месте «Исповеди» Августин пишет о своем умершем друге. Дословно не помню, но звучит вроде бы так: «Мой друг был половиной меня. А я — половиной его. И когда друг умер, я боялся тоже умереть, чтобы друг мой не исчез совсем».

Когда я прочел это первый раз, помню, фраза показалась мне фальшивой. То есть сказано-то, конечно, красиво… но о чем это?

Недавно я понял — о чем.

Я — не самый общительный парень на свете. В жизни у меня был всего один друг. Его звали Сергей Мыльник. Про него я и собираюсь вам рассказать.

Я учился вместе с ним в школе. Но дружить стал только в последнем, восьмом, классе. До этого мы довольно часто дрались. Помню, как-то решили подраться в школьном туалете. Туалет был облицован белым кафелем. Раунд закончился вничью: Мыльник порвал мне пионерский галстук, а я разбил ему бровь.

После восьмого класса из школы выперли нас обоих. Я, год поваляв дурака, пошел работать. А он в семнадцать лет женился на очень красивой девушке по имени Лена.

Лена была девушкой из приличной семьи. Ее папа работал во французском консульстве. Не знаю, кем. Разумеется, не дипломатом… может быть, электриком или что-нибудь в этом роде.

На свадьбу этот богатый папа смог подарить новобрачным такую диковинку, как видеомагнитофон. Еще родители купили молодоженам небольшую квартирку.

Лена была действительно красива. Она была старше Сережи на год. У нее были рыжие, апельсинового цвета, волосы. Я был бы не прочь и сам быть рядом с такой девушкой. Но она предпочитала моего друга Мыльника.

Это не странно. Сережа был очень симпатичным парнем. Таким, знаете… похожим на Билли Айдла. Пока мы учились в школе, даже учителя говорили ему об этом.

Наш с ним криминальный дуэт никому не нравился. При этом про меня все говорили, что я сволочь, а про Мыльника: какая он все-таки обаятельная сволочь.

Женившись в семнадцать, уже к восемнадцати Мыльник развелся. Вместе с новорожденной Сергеевной рыжая Лена, рыдая, отправилась назад, к богатому папе.

Я успел поработать продавцом спортивных велосипедов, потом поучился на курсах в университете, потом какое-то время я получал деньги за то, что числился грузчиком в магазине автозапчастей. Спустя еще год я уже работал закройщиком кож и мехов.

Контора была частная. Жалованье выдавали еженедельно. Это был большой плюс. В мои обязанности входило вырезание определенного вида деталей, а скорняки потом шили из них шапки и шубки.

Животные, из которых изготавливали теплые вещи, жили здесь же, при фабрике. Первое время я иногда откладывал инструменты и шел посмотреть на клетки.

Самыми интересными животными были нутрии. Вы когда-нибудь видели нутрию? Это такая большая тупоносая крыса с толстенным кожаным хвостом, но при этом совсем не противная.

У нутрий ярко-оранжевые зубы. И руки — почти человеческие. С маленькими ноготками. Я брал пучок зелени, запихивал в клетку, а нутрия хватала их своими смешными ручками и жадно совала себе в рот. Перемалывала зелень своими оранжевыми зубами.

Мне нравилось то, чем я занимался. В кожано-меховой конторе я проработал долго. Больше семи месяцев. Но потом, разумеется, ушел. Нигде и никогда я не работал дольше года.

Получив толстую пачку денег, я поехал не домой, а к Мыльнику.

Купленная по поводу свадьбы квартирка располагалась на первом этаже. Чтобы попасть внутрь, нужно было постучать в окно и только потом, поднявшись по лестнице, позвонить в дверь. Если хозяин не хотел вас принимать, то звонить вы могли хоть до утра: Мыльник просто не реагировал.

Впрочем, видеть меня он был рад. На деньги, заляпанные кровью человекообразных нутрий, мы купили целый ящик сухого вина. К полуночи от него осталось меньше трети.

Мы пили вино прямо из горлышка, сидели в креслах, поставленных друг напротив друга, курили сигареты и марихуану, а слушали любимую мыльниковскую кассету: старый альбом группы The Cure «The Head On The Door».

Вина было много, а марихуаны мало. Меня это устраивало. На самом деле марихуану я не любил никогда. Курил ее только из солидарности и каждый раз ощущал лишь дурную депрессию. Больше не ощущал ничего. А после того как мне исполнилось двадцать, я и вообще перестал ее курить.

Иногда в гости заглядывали странные типы. Люди без передних зубов, люди с загадочными татуировками, люди с глазами знатоков героина. Заходили и девушки. Одну из них хозяин увел в ванную, прихлебывая вино, в темпе сделал с ней секс и выгнал вон.

Так прошло двое суток, а утром третьего дня мы сидели в грязном пивбаре, квартирующем на верхнем этаже прокопченного купчинского торгового центра.

Снаружи капал дождик. Пиво уже не лезло в горло, и приходилось подталкивать его пальцем.

На тот момент я встречался с красивой девушкой по имени Карина. Сейчас она работает моделью в Лондоне… а может, уже и не работает… ушла на пенсию… вы же в курсе: модели старятся быстро.

Тогда ни о каком Лондоне речь еще не шла. Карина училась в школе. Ее карьера модели только-только начиналась. Пройдя суровый кастинг, Карина вела юношеское ток-шоу на телевидении и снималась в смешных кустарных рекламках.