Десять минут, которые потрясли Корчму - Страница 4

Изменить размер шрифта:

Товарищ Рю(далее - Помреж, прим авт.) Но подумайте! А если....

Карела: Спишем сценарий в архив и - проехали.

Посреди сцены на заранее подготовленной асбестовои подкладке разжигается костер, похожий на тот, на котором сожгли Джордано Бруно. Связанный по рукам и ногам Хелсинг в ужасе от предстоящего аутодафе. Он, что вполне естественно, не хочет ни "авто" , ни "дафе". На сцене появляется Карабас-Барабас (Корсар, добровольно вызвавшийся играть эту увлекательную роль)

Карабас (подбрасывая последнюю лопатку антрацита): Так! Что-то этот огонь никак не разгорается.

От автора: замечу, что все пока по тексту. Но к действительности происходящее имеет самое минимальное отношение. Костер больше похож на мартен, а Карабас гол по пояс, как бывалый металлург. От еще одной лопатки угля вспыхивает особенно яркое пламя, способное пробудить и мертвого. Что и происходит.

von Kesselberg (приоткрывая правый глаз, пьяным голосом.): Гори - гори ясно, чтобы не погасло!

Карабас (бросая взгляд на связанного Буратино): Не боись, администратор! Не погаснет.

Карела (постукивая пальчиком по столу) Карабас! Попрошу строго по тексту!

Карабас(радостно): Это мы мигом! (хватает Буратино в охапку и тащит к "мартену". Буратино даже не сопротивляется. )

Карела: Э, Пьеро с Арлекиной! Уснули что-ли?

Пьеро и Арлекин(хором): А чего сразу мы?!

Карела: Текст забыли? Вы должны упрашивать Карабаса не бросать Буратино в костер.

Арлекин: А оно мне надо? Пусть бросает! (Карабас замирает у костра с занесенным над ним Буратино. Бросать пока не решается. Мало ли что скажет режиссура). Так даже веселее.

Карела(вздыхая): Так ведь сгорит!

Пьеро: Если и сгорит, то не весь. Он только по пояс деревянный.

Карела: Нет. Растянем удовольствие.

Пьеро (нехотя и со вздохом): Карабас, а Карабас. Не бросал бы ты его в костер. Европа осудит.

Арлекин: Во-во! Оно нам надо? Его еще в пруд бросать будут, можно будет представить как несчастный случай. Дай ты ему пять золотых и хай валит на все четыре. Или лучше дай эти пять золотых нам. Вместе пропьем.

Карабас: Деньги подотчетные. Из реквизиту. Да ему и обещано было.

Карела(вполголоса): Как-то неубедительно. (громко) Ну ладно. Покатит!

Карабас: Так бросать или нет?

Все(в том числе и зал): Не стоит! Веселье только начинается!

Карабас нехотя выпускает жертву. Хелсинга развязывают и он ужиком ускользает за кулисы.

Помреж: Так. Можно считать, что сцена отработана. Надо только исключить посторонние реплики.

Карела: А именно?

Помреж: Про то, куда пойдут деньги. (оглядывается на продолжающего мирно посапывать von Kesselberg-а) Благо, что администратор дрыхнет.

Папа Карло: Он еще долго спать будет. Третьего дни все на здоровье жаловался, эсэсовец недобитый! А сейчас ему хорошо.

Карела(со смешком): Даже чересчур! Он ведь одним залпом пол-литра осилил.

von Kesselberg во сне произносит длинную фразу на немецком (которого он не знает) явно нецензурного содержания. Генная память, что поделаешь! К нему подходит посетительница, обычно сидящая в Корчме молча, кладет его голову на голени и начинает тихонько что-то напевать на немецком. Которого она тем более не знает. Правда, колыбельные в этом и не нуждаются. . .

Карела: Кстати! Мы до сих пор еще не назначили исполнителей двух ключевых ролей. Без них и Буратино - даже не Пиноккио. Базилио с Алисой кто играть будет?

Все головы автоматически поворачиваются в сторону Локи и Mar. Локи пытается остаться в стороне, отбояриваясь несовместимостью кривляния на сцене со статусом генсека. Но народ непреклонен. Локи нехотя соглашается.

Помреж: Пора отработать сцену в кабаке. Благо (окидывая дланью помещение Корчмы) и декораций не требуется.

Человек За Кочмовской Стойкой: Это Корчма, а не кабак!

Помреж: Так и я не в этом смысле. . .

Хелсинг несколько успокаивается. В кабаке, насколько он помнил, Буратино всего лишь обломился пожрать. (О, наивный! Надо лучше знать классику! А знаменитая фраза: "Плати, негодяй, или я проткну тебя, как жука?!" - прим. Авт.) Так что жизни его по прежнему угрожает серьёзная опасность.

Обед в "Трех пескарях" отыгрывается по стандарту. Тем более, что и играть там особо нечего - Базилио с Алисой трескают за обе щеки, успевай подноси (Локи, кстати, доволен, что согласился), Хелсинг сидит привязаный к стулу с заклееным скотчем ртом. Наконец обжорство заканчивается, и Базилио с Алисой исчезают. Кабатчик (г-н Аватара) подходит к Буратино и задает сакраментальный вопрос:

Кабатчик: Пожрали? Плати.

Хелсинг(мотая из стороны в сторону головой с заклееным ртом): ММммммм!!!!

Кабатчик: Чего говоришь? (отдирает скотч)

Буратино: Я?! А за что? Сам видел, я не ел ничего!

Кабатчик: А кого это. . . Вас трое было. Плати или я проткну тебя, как жука (занося над Буратино что-то больше похожее скорее на копьё Святого Георгия, чем на банальный вертел. Гротеск - известная слабость корчмовцев:-) )

Буратино (растеряно): А у меня нету. . .

Зал затихает. Все вспоминают, что реквизитные пять золотых Хелсингу Буратине так отданы и не были, а были банально пропиты всеми за успех спектакля во время перерыва. Становится ясно, что должно произойти что-то ужасное.

Кабатчик (Кареле): Режиссёр! У него бабла нету! Резать? (заносит копьё над Буратино.)

Карела: Да рано еще! Елки - палки. . . Есть у кого взаймы? На время репетиции?

Зал молчит. Даже если и есть, Хелсинг - не та фигура, жизнь которого жаждут выкупить.

Помреж: Может, у фона возьмем?

Карела: А куда те дели, что скажем? Он ведь, немчура проклятая, педантичен до тошноты.

Помреж: А, ерунда! Скажем, что на "представительские расходы". Мол, Киевлянин с визитом приезжал... Да и не спросит он сейчас ничего. Пьяный. У него явно одно желание, чтоб его не будили. . .

von Kesselberg (во сне поет): " У нас теперь одно желанье - скорей добраться до Москвы..."

Gward: Во, фриц недобитый! . . (пресекается, ибо далее пение принимает интересный характер)

von Kesselberg(продолжает): ". . .Увидеть вновь короновааанье! Спеть у Кремля "Алаверды"...

Gward: Я не понял - он фриц или белогвардеец?

Папа Карло: Это по мотивам Булгакова. "Тараканий бег". Вчера показывали.

Помреж (обращаясь к неизвестной, продолжающей держать буйную баронскую башку на коленях): Простите, мадемуазель. Не сочтите за труд, поинтересуйтесь у администратора, есть ли у него пять золотых? А то Буратино прирежут.

Тихая посетительница наклоняется к von Kesselberg-у и шепчет ему на ухо. Тот ворчит свозь сон: "В кармане возьми!", после чего снова засыпает безмятежным сном праведника. Зал облегченно вздыхает - смертоубийство отменяется.

Помреж: (кабатчику): Подложите Буратино бабки в карман. . . Так. Теперь можете взять. . . Эй - эй! Один, а не все!

Кабатчик (ворчливо и глядя в сторону Локи с Mar): Один. . . Слопали-то на все двадцать!

Карела: Можно подумать, что ваше ели. (сама тоже в этом поучаствовала право режиссёра - прим. Ред.) Снедь - тоже реквизит! И готовили не вы, а Сударушка!

Кабатчик опускает в карман Хелсинга четыре золотых, не переставая ворчать по поводу засилья режиссуры и невозможности актёра полностью реализовать свои задумки. После чего развязывает его. Хелсинг сбегает из "Трех пескарей". Занавес.

После небольшого перерыва на питьё пива и поедание жареных кабанчиков, любезно предоставленных хозяином для подкрепления ослабших от творческих усилий актеров, репетиция возобновляется. На сцене Алиса и Базилио, вырядившихся ку-клукс-клановцами (тперь, кстати, ясно, кто припёр злополучную плёнку) и держащих в руках: она - финский нож, он - старенький, но рабочий "Шмайсер", с трудом выклянченный у von Kesselberga для постановки .

Алиса: Здесь пойдет. Крест на пузе, здесь!

Базилио: С шумом валить будем, али как?

Алиса: А как захочешь... Можно и с шумом. По моему публика (рукой окидывая зал) будет только довольна.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com