Десять ли персиковых цветков - Страница 102

Е Хуа протянул руку и негромко сказал:

– Цянь-Цянь, иди ко мне.

В тот год на тысячу цин Нефритового пруда расцвели лотосы. Женщина, которую он любил больше жизни, на его глазах, не колеблясь, бросилась вниз с помоста для наказания бессмертных.

Рожая его, матушка мучилась схватками семь дней. Ни один юный бог не приходил в мир с такой болью. Когда он наконец родился, золотистый свет залил все тридцать шесть небес, из ущелий Восточной пустоши ввысь устремились семьдесят две пятицветные птицы, которые летали вокруг дворца его матушки в течение восьмидесяти одного дня. В последний раз такое происходило, когда родился его второй дядя, Сан Цзи. Однако тогда у покоев супруги Небесного владыки кружило всего тридцать шесть пятицветных птиц.

От радости Небесный владыка не сдержал слез и на глазах у всех подданных в тронном зале отвесил поклон Востоку, возвестив:

– Бесконечна Небесная милость, наконец в моем роду появился наследник престола!

Так Небеса избрали наследника.

Избранный Небесами принц жил в соответствии с желаниями Небесного владыки и всегда оправдывал его ожидания. Собственно, у него не было права их не оправдывать. В те времена ничто не нарушало покой трех миров, и бессмертные вели беззаботную жизнь.

Когда Е Хуа было девять лет, он выглянул за ворота отцовского дворца Преодоления духа и увидел, как маленькие небожители с двумя пучками-рожками[137], сбившись в группки по двое-трое, гоняются за сверчками и играют в прятки. Он им страшно завидовал. Дети по природе своей склонны к играм, но он почти никогда ни с кем не играл.

Учителем принца, приглашенным Небесным владыкой, стал Совершенный человек Цы Хан[138]. Приближенный самого достопочтенного Верховного небожителя Лин Бао, он единственный во всем мире практиковал в равной степени как даосизм, так и буддизм. Каждый день в час Дракона Е Хуа относили в зал для учебы, где он должен был просидеть за книгами на большом золотом сиденье, отделанном нефритом, ровно четырнадцать часов, вплоть до часа Собаки, времени, когда, как говорят, зажигаются огни во всех домах.

Детей его возраста принято баловать и любить изо всех сил. В любви и заботе росли его дяди. Даже отца Е Хуа никогда не подвергали таким жестоким испытаниям. Он был еще очень мал, но, пока его ровесники и даже дети постарше вовсю веселились, ему дозволялось лишь сидеть в зале для занятий и лицезреть суровое лицо господина Цы Хана да огромные стопки свитков и томов древних книг. Одна только матушка жалела Е Хуа: иногда она варила ему сладкий отвар и приходила навестить его в учебном зале.

Ему было всего девять, он еще нетвердо стоял на ногах, а даосские и буддийские каноны так сложны для понимания. Однажды при матушке у него выкатилась слезинка, и материнское сердце не выдержало. Она бросилась к Небесному владыке молить о снисхождении. Небесный владыка вдруг пришел в ярость и возвестил, что, пока Е Хуа не исполнится двадцать тысяч лет и он не вознесется как высший бессмертный, ему запрещено видеться с матерью.

Однажды Будды устраивали собрание в Чистом пределе на Западных небесах, и господин Цы Хан отправился на эту встречу, оставив ученика без надзора. Е Хуа вместе с двумя подопечными Верховного небожителя Тай Шана тайком выскользнул из дворца посмотреть на диковинных зверей, которых тот разводил. Его нашел отец и велел как следует поколотить толстыми палками.

Отец тогда воскликнул:

– Почему ты не думаешь о своем будущем?! Однажды ты займешь трон Небесного владыки, тебе с рождения уготована иная судьба. Когда родился твой дядя Сан Цзи, явилось всего тридцать шесть пятицветных птиц, но он смог вознестись как высший бессмертный уже в тридцать тысяч лет! Подумать только, семьдесят две пятицветные птицы поднялись из глубоких ущелий, чтобы ознаменовать твое рождение. Если ты не вознесешься до тридцати тысяч лет, как отплатишь за доброту чудесных птиц, что проделали такой долгий путь к Небесам?

По правде говоря, отец так сильно на него наседал лишь потому, что втайне тешил себя тщеславной мыслью: а что, если его сын сможет превзойти Сан Цзи? Он обманывал маленького сына, под надуманным предлогом сотрясая воздух. Е Хуа был смущен и растерян, но особого значения произошедшему не придал, и вскоре этот случай забылся, оставив лишь легкий привкус несправедливости.

Вскоре после тех событий подле Е Хуа появилась юная небожительница по имени Су Цзинь. Отец сказал, что она будет ему товарищем по играм, но, хоть мальчик и был мал, он сразу понял, что это не так: беспрерывное совершенствование и напряженное обучение не оставляли ему времени на игры с «товарищами». Отец всего лишь приставил к нему соглядатая.

Будь это обычная небожительница, Е Хуа без труда нашел бы способ заставить ее взмолиться о пощаде. Как говорят смертные: взывала бы к небу, да оно не отвечало, взывала бы к земле, да она не слышала. В конце концов, Е Хуа был будущим Небесным владыкой. Даже если бы он оплеухой отправил ее подлую душонку скитаться по небу Скорбящих в разлуке[139], Небесный владыка только пожурил бы его, на том бы дело и кончилось. Все же Е Хуа был его внуком, наследником их рода. Однако Су Цзинь защищала ее история.

У рода Небесных существовала боковая ветвь, насчитывавшая около пяти тысяч небожителей. И мужчины, и женщины там питали пристрастие к военному делу, образуя целое небесное войско, подчинявшееся главе рода, Небесному владыке. Отец Су Цзинь возглавлял эту ветвь и, соответственно, войско. Двадцать тысяч лет назад клан Темных взбунтовался, и предыдущий Небесный владыка отправил сто тысяч небесных воинов под началом высшего бога войны Мо Юаня усмирять мятежников. В число этой сотни вошло и войско отца Су Цзинь.

Битва с темными вышла ожесточенной. Супруга Второго принца клана Темных выкрала карту расстановки небесных войск, из-за чего Мо Юаню пришлось спешно перейти в рискованную атаку. Ее успех гарантировала тактика отвлечения сил противника, для чего требовались небесные воины, которые согласились бы послужить приманкой. Отец Су Цзинь вызвался добровольцем. Мо Юань пробил брешь в монолитном строю семидесятитысячного войска темных, и в образовавшийся зазор, сметая все на своем пути, ринулись пять тысяч воинов во главе с отцом Су Цзинь, тем самым обеспечив Мо Юаню сокрушительную победу.

После того как мятеж клана Темных был подавлен, оставшиеся в живых девяносто тысяч небесных воинов вернулись на Небеса, принеся с собой лишь окровавленное предсмертное письмо отца Су Цзинь, запачканное кровью, где в нескольких словах он просил Небесного владыку позаботиться о его недавно родившейся малышке. Хотя из всего рода в живых осталась лишь она, отец Су Цзинь хотел, чтобы у нее были на Небесах опора и поддержка, которые дали бы ей возможность возродить величие их семьи.

В благодарность за совершенный отцом Су Цзинь подвиг прежний Небесный владыка пожаловал их семье множество наград, и, поскольку из всей семьи жива была одна Су Цзинь, все почести достались ей. Более того, на шестьдесят три тысячи триста восемьдесят третьем году правления под девизом[140] «Сверкающая добродетель» предыдущий Небесный владыка даровал ей титул принцессы Чжаожэнь и отдал ее на воспитание своему недавно женившемуся старшему внуку, Первому сыну нынешнего Небесного владыки, принцу Ян Цо, отцу Е Хуа.

Су Цзинь была старше Е Хуа всего на двадцать тысяч лет, но по правилам обращения к старшим в роду он должен был звать ее сестрой дедушки по отцу – двоюродной бабушкой.

Поначалу ему было неловко оттого, что Су Цзинь вечно стояла рядом, но постепенно он научился воспринимать ее так же, как кисть, тушь, бумагу и тушечницу, никогда не покидавшие его стол. Е Хуа никогда не отличался разговорчивостью, с приходом же Су Цзинь, казалось, и вовсе разучился открывать рот. К тому времени он уже превратился в очаровательного мальчика, хотя и невероятно молчаливого; а Су Цзинь едва минуло двадцать тысячелетий, и она сама была еще игривым ребенком, потому, когда господин Цы Хан давал Е Хуа передышку, девочка всеми силами пыталась его разговорить. Ее болтовню Е Хуа находил надоедливой: он хмурился, когда она начинала приставать к нему с расспросами. С тех пор у него выработалась привычка часто хмуриться.