Десерт для Дьявола (СИ) - Страница 2

Я счастлива, почти.

− Так, ладно, − проверяю время, уже опаздываю, вся надежда на отсутствие пробок, что маловероятно в девять вечера. − девочки, я ушла, завтра кассу беру на себя. − закрытие через пол часа, сегодня уборку оставляю на них. − Всех люблю!

Свое дело − это ежедневная, ежеминутная, ежесекундная головная боль, но боль, приносящая удовольствие. Я словно пчелка, собираю пыльцу 24/7, незаменимый универсальный работник, могу и полы помыть, могу и выпечкой заняться, образование позволяет. Мой партнер − моя тетя, старшая сестра моего отца, прекрасная женщина, которая по сути мозг нашей пекарни, на нее ложится вся документация, а я ее руки.

Небольшой ресторан недалеко от отцовского дома я должны быть у него через десять минут, что маловероятно. Папа сказал, что у него для меня есть новости и я не рассчитываю на что-то хорошее. Последние месяцы наши отношения натянуты до предела, я высказалась отрицательно в сторону его новой девушки, именно девушки, в свои пятьдесят папочка решил связать жизнь с двадцати двух летней и всерьез думает, что между ними любовь и серьезные отношения.

− Простите за опоздание, пробки. − присаживаюсь напротив них и сразу тянусь к меню, в горле пересохло. Ангелина демонстративно кладет руку папе на плечо показывая, что он ее мужчина. − Что за срочность?

− Привет, солнце мое, ряд тебя видеть! − светится от счастья, и я была рада этому, но он настолько ослеплен тем, что рядом молодая девушка, что отказывает видеть очевидное, она использует его, села на его шею и свесила ножки, еще и нас рассорила, довела до того, что я просто собрала свои вещи и съехала на съемное жилье. − Я уже заказал твой любимый салат.

− Я тоже рада. −  улыбаюсь ему и его девушке в ответ получая недовольную гримасу. Наша ненависть взаимна. − Так что случилось? Ты же меня сюда не о жизни поговорить позвал. − к столику подходит официант. − Яблочный сок, пожалуйста.

− И мохито! − сильнее прижимается к отцу, противно наблюдать, эта картина портит аппетит.

− А почему бы и не поговорить? Ты к нам совсем не приезжаешь, звонишь редко, я даже не знаю, как ты сейчас живешь.

− Ты знаешь причину, по которой я не приезжаю. − Ангелина закатывает глаза. − У меня ничего нового, я все время в кондитерской, считай поселилась там. − взгляд падает на руку девушки, на ее пальце красуется кольцо, голову заполняют не самые приятные мысли, внутри что-то ломается. − Ты сделал ей предложение?! − получилось слишком громко.

− Поэтому мы тебя и позвали, − улыбается, берет ее руку и переплетает пальцы. − да. Мы решили утроить скромное торжество, пока говорим только тебе. Я не просто сделал предложение, мы уже расписались. − перевожу взгляд с нее на него и обратно, в голове одни лишь маты, хочется встать и дать ему пощечину, чтобы мозги встали на место.

− Пожалуйста, ваши блюда. − официант расставляет перед нами тарелки, я продолжаю сверлить отца взглядом. − Ваш сок. Приятного аппетита!

− Пап, ты рехнулся? − стараюсь сдерживаться, чтобы не заорать. − Ты не понимаешь, что не нужен ей, да она просто использует тебя! − мои слова не голословны, я нарыла на Ангелину столько информации, что волосы встают дыбом, но папа уверен, что рядом с ним она изменилась.

− Лиза! Прекрати. Пожалуйста.

− Вот, Петя, я говорила тебе, она ненавидит меня! Ее ревность переходит все границы! Она ненормальная, ее нужно лечиться отправить!

− Ангелина, хоть ты не начинай!

− Вот значит, как. Свадьба. − мои ладони сжаты в кулак. − Вот твоя любовь к маме? И года не прошло, а ты за новую выходишь?

Я вижу в родном человеке предателя. Мама погибла десять месяцев назад, рак, слишком поздно спохватились, она сгорела на наших глазах. Я стараюсь не плакать по этому поводу, понимаю, что она бы не хотела этого. Больше двух месяцев я была в жесточайшей депрессии, сидела на успокоительных и только работа помогла мне вернуться в прежнее русло, а когда папа привел в квартиру Ангелину просто не поверила в увиденное. Я старалась успокоить себя тем, что он мужчина, ему тоже нужна поддержка и тепло. Они вместе три месяца и уже расписалась, шок. Может я бы и не реагировала так, но как можно не понять, что эта стерва хочет только его деньги, он уже продал машину, чтобы свозить ее на отдых. Его даже не смутило, что в свои двадцать два у нее за плечами три брака. Три!

− Лиз, пожалуйста, давай не будем об этом. Я счастлив с Ангелиной, я ведь имею право на счастье? − двумя глотками осушаю бокал.

− Имеешь. Но когда эта тварь, −  не собираюсь следить за своими выражениями. − выкачает из тебя все, не проси помощи! Совет да любовь! − подскакиваю и не обращая внимание на просьбы отца вылетаю из ресторана.

Лучше бы вообще мне ничего не говорили. Ненавижу, обоих ненавижу. Я вспылила, не могла говорить такое отцу, но эмоции взяли верх. Мама любила отца больше жизни, они были вместе тридцать лет, я была поздним и желанным ребенком, мне тяжело принято то, что он сейчас делает. Понимаю, ему хочется утвердится, конечно рядом такая молодая и красивая девушка, но он всегда был рассудительным и взвешивал каждое свое действие, а сейчас… Бесит моя беспомощность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мне не хотелось возвращаться домой, хотелось обдумать, что делать дальше или окончательно смириться со сложившейся ситуацией. Я гуляла по городу слушая любимую музыку, ноги сами несли меня куда-то. Я петляла улицами пока не вышла к старому мосту, расположившемуся над железной дорогой. Не самое лучшее место для прогулок в темное время, вынимаю наушники убирая их в карман, людей вокруг нет, это и понятно, почти двенадцать ночи. Будет глупо идти назад, тем более через мост начинается оживленная трасса и можно будет вызвать такси. Всего два фонаря, один в начале, другой в конце, мне как-то не по себе. Когда была маленькая об этом месте гуляли легенды, дети рассказывали страшные истории: про призраков, маньяков и прочее страшилки.

Ближе к середине замечаю женскую фигуру, девушка опирается на металлическое ограждение что-то высматривая вдалеке.  Сегодня полная луна, которая спокойно может заменить любой фонарь. Прохожу мимо нее слыша всхлипывание, мне хотелось остановиться и спросить не нужна ли помощь, но не стала, побоялась влезть не в свое дело. К тому же девушка прятала свое лицо прикрываясь ладонью. Слишком странно видеть здесь девушку в такое позднее время, даже если она пришла всего лишь поплакать, именно эти мысли заставили меня через несколько метров обернуться.

Обернуться и броситься обратно, ведь девушка перелазила через ограду.

− Погоди! Ты чего? − в секунду подлетаю к ней, но боюсь притронуться, чтобы она не сиганула вниз. Меня трясет, охватывает паника. − Давай поговорим! − я готова расплакаться, совершенно не знаю, что мне делать. − Пожалуйста, давай поговорим!

− Это не поможет! − всхлипы не прекращаются, у девушки настоящая истерика. Смотрю вниз, если упадет, то скорей всего останется инвалидом, в лучшем случае. − Не поможет! − рыдает навзрыд.

− Возможно, − в горле ком, судорожно соображаю, что делать, но в голове пустота. − но… − что же делать. − … но это лучше, чем калечить себе жизнь.  Слушай, а ты любишь сладкое? − говорю первое, что приходит в голову, я боюсь спрашивать, что случилось, чтобы не спровоцировать ее. − Ну, торты или кексы? А может пирожные? − поворачивает голову ко мне, какая же она красивая, смотрит на меня с непониманием, а слезы продолжают стекать по щекам.

Стараюсь не показывать свою трясучку, улыбаюсь ей.

− Я вот обожаю муссовые пирожные, особенно кофейные, настоящий рай для желудка! Готова есть их сутками, правда фигуру жалко! − начинаю смеяться, к моему удивлению мой бред срабатывает, она меньше всхлипывает, видя, как девушка переступает с ноги на ногу сердце уходит в пятки.

Выступ совсем крохотный, если она поставить ногу хоть на миллиметр дальше, то сорвется. Подхожу максимально близко и упираюсь в ограждение, если попробую схватить ее, то вряд ли удержу, с моим метр шестьдесят девять и с пятьюдесятью четырьмя килограммами я не справлюсь с ней. Осматриваюсь по сторонам, никого нет.