Дерзкая-3. Ближний круг(СИ) - Страница 3

Тарон продолжал видеть во мне Рэсту. Видимо, разубедить его будет невозможно. Но и ему никогда не убедить меня в том, что его план спасения династии такой замечательный.

Чёрт его знает, может, действительно, всё, что Тарон хотел - это сберечь хрупкое равновесие своего мира. Подстраховаться. В случае своей безвременной кончины потянуть время, передав власть надёжным временщикам. Подождать пока сын Ларс возмужает и наберётся опыта, ведь пока ему всего шестнадцать. Ну а что, разве не разумно? Да и наплевать, что кому-то это кажется циничной подставой. Каждый бережёт свой мир, как может.

Но даже если и так. Даже если. Ладно, Юру так просто с толку не собьёшь. Да и на меня где сядешь, там и слезешь, если я, конечно, добровольно не впрягусь. А я больше не впрягусь.

Но кто-нибудь подумал о моём сыне? О том, что теперь благодаря дурацкому новому закону Первого мира мой Лерка тоже в очереди. Он не наследный принц, обыкновенный парень, не без тараканов и весь такой себе на уме, и он несовершенный. Он не умеет общаться без слов и считывать чужие эмоции, как свои. Он не заметит начала ментальной атаки, и это значит, что он практически беззащитен перед более-менее сильным сканером. Да, в отличие от меня он проводит времени в других реальностях больше, чем в своей родной. Но одно дело быть вечным туристом, и совсем другое влезть в чужую смертельную драку, где к тому же кулаки и пули ничего не решают.

Я полезла в карман за телефоном. Нашла номер сына, нажала вызов. Так и есть, абонент недоступен. Переадресация на автоответчик.

- "Привет! Если вы это слышите, значит, я отошёл в мир иной. Это, может быть, надолго. Не теряйте надежды, увидимся!"

Замечательный текст. Отошёл он в мир иной... И главное ведь, что чистую правду говорит, не придерёшься. Может я и оценила бы остряка. Но не теперь, когда голос повзрослевшего сына стал точь-в-точь похожим на голос его отца. Который был для меня всем, и которого я застрелила своими руками.

* * *

Юра старел неумолимо, но медленно и как-то на удивление красиво. Не обрюзг, не растолстел, был по-прежнему энергичен, скор на язык и быстр на расправу. Только подолгу отдыхал после ходьбы и снова обзавёлся тростью: изувеченный позвоночник с возрастом снова дал о себе знать.

И я думала, что этой тростью он меня и поколотит, когда он влетел в холл и рявкнул:

- Как тебе только в голову взбрело сделать такую глупость?!

- Какую?

- Наговорить Тарону всё это!

- Так ли уж глупость? - усмехнулась я и ещё плотнее завернулась в большом кресле в плед. - Что думаю, то и сказала. Попробуешь мне запретить?

Юра подошёл к моему креслу, швырнул свою палку на диван рядом.

- Думать ты можешь, что угодно, но не стоит озвучивать все мысли, которые приходят тебе в голову! Ты не знаешь ничего, не представляешь, с чем ему сейчас приходится иметь дело...

- Веришь, нет: и знать не хочу. Иди к чёрту!

- Катя, он ведь не чужой тебе! И не забыл, что ты сделала для него!

И я не забыла, как закрыла Тарона от взрывной волны и пламени. В другой реальности. В другом теле. В одной из других жизней.

Брат наклонился ко мне, и гнев в его глазах за пару секунд сменился тревогой:

- Эй, ты что это? Катюша?

Я отвернулась, подтянула колени и спрятала лицо в складках пледа. Не было сил спорить. Не было желания думать. Не хотелось никого видеть.

Брат втиснулся на краешек кресла и принялся выцарапывать меня наружу.

- Ну-ка, ну-ка. Это мне знакомо и это мне не нравится... Смотри на меня! Катя, ты слышишь?! - он почти кричал и настойчиво разворачивал меня к себе. - Смотри на меня! Не вниз! На меня!

- Эй, вы что там? - послышался издалека голос Олега.

- Сюда, Олег, быстро!

Вторая пара сильных рук взялась за меня с другой стороны. Эти руки бесцеремонно растрепали плед, вцепились в мои волосы на макушке. Олег пытался добиться, чтобы я на него посмотрела.

- Может, скорую? - с тревогой спросил Юра.

- Не надо, ещё хуже сделают. Сейчас это пройдёт. Неглубоко провалилась... Она умница, она справится, - ответил Олег, но я слышала, как дрогнул его голос. - Зачем ты на неё орал? Спятил что ли?

Юра не ответил.

Как я не уследила за собой? Вроде сто раз пройдено. Научилась как будто. Но иногда это сильнее меня. Словно непреодолимая преграда падает вдруг на пути, и остаётся только одна дорога - назад, внутрь себя. А там только вязкая темнота и мёртвая тишина. Выбраться можно, но только, если действительно хочешь. Если не хочешь - тебя просто больше не станет.

Я заставила себя открыть глаза. Олег поддерживал меня, не давая свернуться калачиком, и напряжённо смотрел мне в лицо.

- Я с вами, ребята. С вами... - пробормотала я. - Всё нормально.

- Нормально? - уточнил Юра.

- Ну, хреново, конечно, чего там... Но я здесь, не бойтесь, - я протянула руку и коснулась щеки Олега. Он схватил мою ладонь:

- Руки какие холодные...

Меня действительно колотил озноб.

- Юра, быстро чаю! - скомандовал Олег. - Горячего и послаще!

Через пару минут они пересадили меня на диван и дали в руки обжигающую кружку. Я отогревала руки и отхлёбывала ужасно горячий сахарный сироп. Гадость, но выпить надо было до конца, без капризов. Ребята молча сидели рядом, контролировали. Им не впервой, плавали, знают, как с этим иметь дело.

Я пыталась избавить их от хлопот, а себя от лишних навязчивых воспоминаний. Когда Юра купил себе этот дом в Комарово, я попробовала остаться в нашей старой квартире вдвоём с сыном. Некоторое время всё шло так, как я хотела. Я выставила непробиваемые барьеры, и ни один контактёр больше не мог до меня достучаться. Я отказалась покидать нашу реальность и научилась не обращать внимание на зов новых дверей. Я научилась плакать. Правильно плакать тоже надо уметь... Но вот однажды прошлое коварно вползло в мой сон и так придавило, что Лерка, собиравшийся утром в школу, не смог меня разбудить. Можно только догадываться, что они втроём пережили за те два месяца, пока я лежала в коме. После этого случая мне пришлось переехать в дом брата. Какая, в сущности, разница? От себя всё равно не убежишь, но старичкам спокойнее. Хотя я никогда не думала о них, как о старичках, но дело к тому шло, куда ж деваться.

Когда сироп был, наконец, выпит, Олег пошёл относить чашку на кухню. Мы с Юрой остались вдвоём.

- Какой я идиот, куда смотрел, о чём думал... - тихо сказал он и осторожно притянул меня к себе.

- Ты-то тут причём, вот ещё выдумал, - отмахнулась я. - Просто время пришло, накопилось... Всё в порядке, ты не виноват.

Не рассказывать же ему о том, что последней каплей был автоответчик сына, который я раз десять прослушала на автомате. Сколько уже раз я удивлялась, какой ерунды иногда достаточно, чтобы провалиться.

Вернулся Олег и снова присел передо мной.

- Ну вот, хоть на человека похожа стала, - одобрительно кивнул он. - Иди, Юра, отдыхай. Я с ней побуду.

Брат ушёл. Олег сел на его место рядом со мной.

Некоторое время он просто молча сидел, опираясь локтями о колени и бессильно свесив руки. Когда я видела его таким, мне всегда становилось не по себе, потому что в этих минутах рассеянного отчаяния виновата была всегда я одна.

В молодости Олег был весёлым и неугомонным авантюристом, поджарым и ловким, как обезьяна. Сейчас это был всё тот же высокий, крепкий и невероятно сильный мужчина, но с годами он стал осторожным и немного медлительным. Уже не было лохматых медных прядей, теперь он коротко стригся, не стесняясь высоких залысин, которые постепенно делали его лоб всё мощнее. В последние годы Олег немного прибавил в весе, и казалось, что он никак не может привыкнуть к тому, что его тело уже не так слушается его, как он на то рассчитывает.

Только зелёные глаза оставались такими же внимательными, и в них можно было прочесть всё. В отличие от Юрки, который, в общем-то, всегда был холоден и скрытен, и из всех эмоций охотнее всего выпускал наружу гнев и раздражение, Олег принимал всё близко к сердцу и был весь на поверхности.