Дерзкая-3. Ближний круг(СИ) - Страница 16

- А как насчёт рискнуть? Ради священного личного интереса?

- Хорошо. Давай рисковать.

Он стал непроницаемо серьёзным.

- Это действительно риск. Не слишком ли легко ты соглашаешься?

- Я знаю. Но мне уже некогда осторожничать, - ответила я. - Только учти: если переоценишь свои силы, уйдём оба в астрал и станем овощами.

- У меня есть опыт и пара трюков в запасе.

- Тогда вперёд. Мне действительно нужны назад мои способности. Они хоть и весьма средние, но мне хватит.

Май глубоко вздохнул и скомандовал:

- Садимся спина к спине.

Когда я осторожно оперлась на него, Май продолжил:

- Руками упрись в землю, чуть сзади, и чтобы удобно было.

Я сделала, как было велено, и его сухие холодные руки прижали мои ладони к земле.

- Не напрягайся, расслабься, как на диване. Будет неприятно, плохо, больно. Попробуй с этим не бороться.

- Как это?

- Не сопротивляться. Принять.

- А если не получится?

- А тогда тебе будет не до моих инструкций. Но в любом случае я постараюсь с этим справиться. Ладно, всё. Дыши глубоко и слушай меня.

Я слушала. Сначала всё было глухо. Потом начались приливы тошноты, назойливые и частые. Честно говоря, если бы я не знала, что это Май пытается пробиться, я бы посчитала, что накануне чем-то отравилась в столовке. Первый настоящий удар, которому удалось подвинуть блок, я почувствовала нескоро. Но это было очень больно. Сердце прыгнуло куда-то в горло, а потом провалилось в живот и запуталось в кишках. Я непроизвольно рванулась, но Май держал руки так крепко, что я сразу откинулась назад.

Сердце стало медленно подниматься наверх и, наконец, встало на место. Зато в груди появилось ощущение плотного вяжущего комка. Словно я только что проглотила огромный кусок незрелой хурмы. Вяжущая волна расползалась во все стороны, парализуя лёгкие. В глазах стало темнеть. Голова ещё соображала, но ни шевельнуться, ни вздохнуть, ни выплюнуть душащий меня комок было уже невозможно.

- Не сопротивляйся! - я едва различила голос Мая. Волна от несуществующей хурмы уже заложила уши. Я сваливалась в обморок.

"Не сопротивляйся!.. Слушай меня! И дыши, пожалуйста!.. Иди за голосом!.. Иди за мной!.."

Да, опыт у него точно был. Поняв, что убивает меня, он дал мне передышку. Перестал рваться внутрь, а позвал к себе. Там, куда привёл меня его голос, было чисто подметено. Стерильно, светло, голо. Идеально и никак. Там было много чего, не было только живой души. Контуры невнятных образов, черно-белые символы и тени...

А потом он стал вытеснять меня назад и снова стал рваться сквозь трещины в моих блоках. В том месте, где зародилась вяжущая волна, что-то порвалось, и дыра стала стремительно расти, очищая пространство от вязкой мути. Я почувствовала, что хочу провалиться в эту дыру и больше не подниматься туда, где мутно и больно.

"Не смей тонуть! Пожалуйста, дыши! Держись и дыши!"

Я услышала свой кашель, как чужой. Откинувшись на крепкую спину Мая, я пыталась глотнуть воздух. Внезапно моя опора пропала, но меня тут же подхватили сильные руки, опустили на землю и повернули на бок. Я билась в каком-то припадочном болезненном кашле, от которого перед невидящими глазами плясали сполохи. А Май сидел рядом и придерживал меня. И руки его были уже горячими и влажными.

Наконец, воздух стал свободно проходить в лёгкие, боль в груди ушла. Остался лёгкий озноб и какофония шумов в голове. Такая остаточная реакция для меня была знакома и нормальна.

- Такого я не ожидал, - произнёс Май.

- Я тоже, - согласилась я, поднимаясь с земли и садясь.

Май вытер рукавом пот со лба и сказал с горечью:

- Я же просил: не сопротивляйся.

- Ерунда какая... Как можно не сопротивляться боли?

- Можно. А иногда и нужно. Вот у Валарда замечательно получилось... Я тебя не упрекаю. Но мне на секунду показалось, что я тебе сердце не запущу. Хорошо, что только показалось.

- Ты просто молодец. Спасибо.

- Если бы я был молодец, я бы сделал так, чтобы это стало необратимо, - глухо, почти неслышно отозвался Май.

- Блоки могут встать обратно?

- Могут.

- Почему?

Май опять предпочитал смотреть куда угодно, только не на меня.

- Всё поломано. У тебя всё поломано. Нельзя так... Ничего не стоит того, чтобы так себя калечить. Что бы ни произошло, оно того не стоит.

- Что ты понимаешь?! - рявкнула я.

Он промолчал.

- Это не твоё дело! - отрезала я. - У тебя, кстати, тоже как метлой прошлись. Вылизано. Но никаких блоков и ничего не поломано. Как можно жить с пустотой?

- Вот так. Можно, - усмехнулся он. - Мне блоки ставить нельзя. Не смог бы работать.

- И как же ты без них обошёлся?

Май неопределённо пожал плечами:

- Ну... Тут два варианта может быть. Либо у меня ситуация легче твоей. Либо я сильнее.

Мы сидели молча. Звон и шум в ушах, наконец, перестал заглушать звуки леса. Как всегда, после сильной встряски мне захотелось спать. Май тоже клевал носом, но то и дело встряхивался, тараща глаза.

- Ты сам-то как?

- Устал. Это нормально.

- Тебе не по реальностям бегать надо с такими способностями. Тебе надо лечить таких вот поломанных.

- Не я решаю, чем мне заниматься, - ответил Май с заметным раздражением.

- Зато я могу это решить.

- Нет. Ничего не надо.

- Твоё дело, - не было сил спорить. - Хочешь быть мальчиком на побегушках - бегай.

Май промолчал.

Я попыталась прочесть его. Медленно, осторожно прошла по краю чистого гладкого пространства, которое оказалось равнодушно к моему появлению. Как будто бы Май дремал с открытыми глазами и не заметил моего вторжения. И похоже было, что он солгал. Блоки были. И ещё какие! Невидимые. Они не просто закрывали то, что есть. Они создавали иллюзию, что ничего и не было. И за этими блоками, в дальних углах было припрятано то, что он никогда и никому не собирался показывать. Виртуозная тонкая работа, доступная единицам. Прежде я встречала сильных совершенных, чей мозг мог творить невероятные вещи. Мой Валерка. Он был одним из таких. Но самым сильным оказался семилетний ребёнок, малыш Бэст. На интуитивном уровне, без подготовки и проработки, без помощи взрослых он мог хозяйничать в чужой душе, возводя там любые стены. И наверняка, точно так же смог бы любые заслоны разрушить.

От промелькнувшей бредовой версии я получила такую порцию адреналина, что сердце чуть не выпрыгнуло. Нет, конечно же, нет. Бэсту, если он выжил, сейчас и тридцати ещё нет. Май выглядит значительно старше, да и никакого семейного сходства ни с матерью Бэста Дарриной, ни с его отцом Марсеном, нашими заклятыми врагами, я не видела.

- Что тебя так напугало?

Вопрос Мая заставил меня вздрогнуть.

- То есть ты меня всё-таки заметил?

- Конечно. Это моя работа вообще-то - замечать такие вещи. Ты довольно аккуратно прошлась, но для меня это как топот. Так и что же тебя напугало?

- Моя собственная бредовая идея. Я чуть было не приняла тебя за другого. Не бери в голову, ерунда.

Май не ответил. Ещё некоторое время мы молчали, и я чувствовала, как в горле время от времени сгущается вяжущий комок.

- Ты удавить меня хочешь, что ли? - уточнила я, наконец, поняв, что это за фокусы.

- Ни в коем случае, - серьёзно отозвался он. - Проверяю результат работы. Извини. Я знаю, что для тех, кто замечает мой контакт, он неприятен. С этим ничего не поделаешь, это от природы.

- Не читай меня больше. Никогда. Без просьбы или приказа - никогда.

- Хорошо, - спокойно согласился он. - Ты, кстати, как, готова?

- К чему? Прыгать в кроличью нору? Пожалуй, да.

- Ну, тогда нам пора. Слушай. Ничего сложного нет. Мембрана - это неоткрытая или разрушенная дверь. Чем сильнее ты её чувствуешь, тем легче пройдёшь. Большинство же людей могут почувствовать только уже открытые и оборудованные двери, и мембраны для них бесполезны.

- Почему ты уверен, что я пройду?