Дерианур - море света - Страница 121

Де Бомон схватился за ручку и дернул оружие на себя. Освобожденное тело осело на землю. Шевалье склонился над ним. "Ну и отделал же я его, - с запоздалым раскаянием подумал он. - Дались ему эти черновики! Что лично для него они могли значить?"

"Дама, которая мне дорога," - странное сочетание слов, никогда не приходившее в голову самому де Бомону. Его дама - политика. И дорога она до тех пор, пока дорого платит.

Резидент с ожесточением затряс головой, стараясь избавиться от острой жалости к вчерашнему ученику. С ним было весело. С ним было интересно. Он оказался, пожалуй, самым умным собеседником шевалье, с тех пор как юный доктор де Бомон покинул Сорбонну. Еще пару дней назад на Литейном Шарлю казалось, что со временем Потемкин станет наиболее значительной фигурой на русской сцене. А сегодня его тело валялось у дороги, все еще живое, но ни на что не годное.

-- Поспешайте, барин! Ехать пора! - Боязливо окликнул Шарля ямщик.

Де Бомон снова наклонился над Потемкиным. Раны были глубоки, но неопасны. Если юноша не умрет от потери крови, у него есть шанс дожить до глубокой старости.

-- Эй! - Шевалье щелкнул пальцами. -- Помоги мне, любезнейший, положить его на дорогу.

-- Не можно, барин! - Всполошился возница. - Тракт проезжий, скоро найдут!

-- Да мне того и надо, дубина! - Рассердился Шарль. - Я что убийца?

Последнее предположение показалось ему забавным. А кто же он тогда? Ангел с небес?

Пока несли, де Бомон смотрел в бледное, без кровинки лицо Грица. "Дурак! Дурак! Щенок, кинувшийся в драку за хозяйской перчаткой! И сложивший голову!"

Шарлю вдруг сделалось необыкновенно противно. Зачем он приезжал в эту страну? Первый раз, чтоб помочь втянуть ее в войну и погубить десятки тысяч таких же глуповато-честных мальчишек. А во второй, чтоб убить, единственного понравившегося ему за последние годы человека. Быть может, последнюю надежду русских решить задачу с заветным треугольником: Крым, Балтика, Польша.

"Лучшей змее размозжи голову!" - Эти старые талмудические строки сами собой всплыли в голове у Шарля и напугали его своей неожиданной откровенностью. Вот она - лучшая змея - он уже размозжил ей голову. Можно добить, потому что, когда она вырастет, обязательно будет кусать Францию.

Вместо этого де Бомон вернулся к карете, залез под сидение, извлек черную коробку с пистолетами, щелкнул невидимым замочком, открывавшим под бархатной обивкой второе дно, вытащил оттуда сложенные вчетверо листки злополучного черновика и вернулся к телу.

-- Дорогой Гриц, живите долго и счастливо, - с легкой усмешкой сказал он, запихивая бумаги врагу во внутренний карман кафтана. - Надеюсь, дама оценит ваш подвиг, когда заметит, что они в крови.

Ямщик удивленно таращился на странные манипуляции француза.

-- Теперь поехали! - Крикнул ему де Бомон. - И поскорее. Неприятности нам не нужны.

"Во имя святой Троицы, мы, Петр, император всея Руси нашим потомкам и преемникам на престоле завещаем:

Поддерживать русский народ в состоянии непрерывной войны, чтобы солдат был закален в бою и не знал отдыха. Оставлять его в покое только для улучшения финансов государства, для переустройства армии и для того, чтобы выждать удобное для нападения на соседей время. Пользоваться миром для войны и войной для мира, расширяя пределы России.

Вызывать из наиболее просвещенных стран военачальников и ученых, для того чтобы русский народ мог воспользоваться выгодами других стран, ничего не теряя из собственной.

В супруги к русским великим князьям всегда брать немецких принцесс, чтобы при всяком удобном случае вмешиваться в распри Пруссии и Австрии.

Разделять Польшу, поддерживая в ней смуты и постоянные раздоры, золотом влиять на сеймы, участвовать в избрании королей, поддерживать своих ставленников, для чего временно вводить в Речь Посполитую свои войска, пока не представится случай оставить их там постоянно.

Захватить как можно больше областей у Швеции и искусно вызывать с ее стороны нападения, дабы иметь предлог к ее покорению.

Неустрашимо расширять свои пределы к северу и к югу вдоль Черного моря. Возможно ближе пододвигаться к Константинополю и Индии. Обладающий ими будет обладателем мира. Возбуждать постоянные войны против турок, основывать верфи на Черном море и мало помалу овладевать им, как Балтийским.

Когда Швеция будет раздроблена, Турция побеждена, а Польша завоевана, армии соединены, а Черное и Балтийское море охраняемы нашими кораблями, Россия должна будет устремить свои войска на Германию и одновременно с этим выслать флот в Средиземное море и наводнить азиатскими ордами Францию.

Так можно и должно будет покорить Европу..."

Тонкие пальцы маркизы сложили листок и переломили его пополам.

-- Это и есть та бумага, из-за которой вы тщетно добивались аудиенции короля? -- В ее голосе Шарлю послышались скептические нотки. - Но здесь не сказано, кого же Петр Великий на самом деле хотел видеть своим наследником?

-- Того, кто сумеет все это осуществить.

Де Бомон выдержал паузу.

-- Его Величество приказал мне выразить вам свое глубокое удовлетворение... Хотя я считаю, -- Помпадур поморщилась, -- Что это откровенная фальсификация.

-- Как и было приказано, - де Бомон глубоко поклонился. Благодарность короля на хлеб не намажешь, и он ждал продолжения.

Встреча с маркизой произошла в уже знакомой маленькой квартирке над кофейней "Добродетельный Турок". Даже в Версаль его не пустили, а это о чем-нибудь да говорит. Либо шевалье числят тайным агентом и чересчур ценят. Либо... не ценят совсем.

Но тогда маркиза могла бы не приезжать собственной персоной.

-- А где же настоящий документ, Шарль? - Мягким грудным голосом спросила она. - Вы утверждаете, что это копия с истинного завещания Петра.

Де Бомон знал правила игры: все всё понимают, но лицо должно быть сохранено.

-- Документ хранится в тайной библиотеке императорского дворца, куда я проник с помощью близкой подруги покойной государыни Мавры Шуваловой. Дорогой мне пытался помешать вывезти его один из приближенных императрицы Екатерины некто Потемкин. Пылкий юноша, Бретейль с ним знаком. Он приезжал вместе с означенной дамой просить у нашего посла денег... К несчастью, я его убил. Или сильно ранил. Но и он, -- шевалье указал на перетянутое бинтом предплечье, -- не остался в долгу.