Деревня дракониц (СИ) - Страница 3

Слишком быстро бежала кровь по жилам юной девушки. Слишком быстро проходили обменные процессы. Да и мысли красавицы были слишком откровенны и будили во мне то, чего я была давно лишена. Мысли были полны желания. Я тут же получила все ответы на вопросы. Ответов было много и пришли они слишком быстро. Драконам я не решилась их задать, а вам расскажу. Меня заинтересовал образ жизни людей, живущих в империи Шак-Ма. Впрочем, как я поняла, драконы до сих пор живут по тем же законам. Империи давно нет, ушла в вечность юная императрица, а драконы до сих пор помнят ее и чтят тот строй, при котором жила огромная империя.

Империей правили женщины. Право наследования передавалось по женской линии. Мужчины не устраивали войн из-за женщин. В империи Шак-Ма царил матриархат. Мужчина, который приходил к женщине, оставался у неё на ночь. С рассветом он должен был покинуть ложе любви. Впрочем, если женщине понравился мужчина, то он мог приходить к женщине ночь за ночью. Мальчики, которые рождались у женщины, росли в семье матери. Слово мать было священно, слово отец не произносилось никогда.

Его не существовало. Любовью правила свободная воля. Никто не имел права никого принуждать. Добытчицей в семье была женщина, мужчины не возражали против этого. Тех же правил придерживались и драконы. Сейчас, много веков спустя, они продолжают жить по тем же законам. В семье драконов царит матриархат. Юной императрице было столько же, сколько сейчас мне. Это я обнаружила, подслушав разговор служанок. Юность в государстве Шак было понятием относительным. В государстве Шак все люди были долгожителями. Сорок лет считался юным возрастом.

Осознав эту истину, я была ошеломлена. Сорок лет-юный возраст? Служанкам, которые шептались и хихикали втихомолку, было чуть больше шестидесяти лет, а выглядели они в лучшем случае на двадцать. Одна из служанок, стоящая на более высокой лестнице в иерархии слуг, строго отчитала бездельниц, однако этого ей показалось мало.

Целый час служанки слушали речь наставницы. Перечислив заслуги императрицы, наставница все-же доказала, что юный возраст Шак-Ма, не помеха ее царствованию, и сорокалетняя девушка по праву занимает трон. Наконец служанки ушли. Шак-Ма спала, но мой дух внутри ее тела не спал. Я все слышала. Мне были понятны сомнения служанок, был понятен гнев их наставницы. Мне было только не понятно, почему в те далёкие времена люди знали, как жить не просто долго, а очень долго, а мы, вместе со всеми достижениями науки и техники, живём в лучшем случае 100 лет, а в худшем 50-60 лет?! Мы ищем эликсир бессмертия, а он уже готов, он внутри нас. Достаточно лишь немного усилий при обучении, и пять-десять минут в день, и здоровье и долголетие тебе обеспечены. Конечно, пятьсот лет нам не прожить, экология сейчас не в пример хуже, чем во времена Шак-Ма, но сто пятьдесят-двести лет-это реальный срок, который может прожить женщина, овладев знаниями Шак-Ма и ее матери! Проснувшись утром, я принялась записывать все, что испытала во сне. Более того, боясь утерять хоть крупинку полученных знаний, я решила тут же утром записать те упражнения, которые во сне подарила мне Шак-Ма!  Упражнение было одно, однако научившись ему, я смогу разбить его на множество более мелких, детальных упражнений.

Луна четвертая.

Четвертая встреча с драконами произошла глубоко под землёй.

Я знала о том, что шаманке-хранительнице тяжело и неуютно здесь, но слова сочувствия застряли у меня в горле, как только я взглянула драконихе Та-Ку в глаза. Глаза старой драконихи горели вдохновением и ещё мне показалось, что дракониха довольна тем, что я ее навестила. Впрочем, об этом мы с ней не говорили. Мы говорили о другом. О моих несбывшихся желаниях, о том, кем я могла стать и кем не стала. Мечта, которой не суждено было воплотиться в жизнь, стала камнем. Камень был привязан к моей шее и тянул меня на дно. Дно жизни было темнее пещеры шаманки, оно кишело змеями зависти, змеями самоедства, которые пожирали меня изнутри и отравляли мне жизнь. Шаманка Та-Ку хотела, чтобы я поняла, что надо жить настоящим. Ещё неизвестно, что бы произошло, если бы мои мечты воплотились в жизнь. Была бы я счастлива?

Или тосковала бы по той жизни, которую веду сейчас?

Дунув на одну из стен пещеры, дракониха осветила нарисованное на стене изображение! Портрет маленькой лисы был вырублен в камне и раскрашен. Казалось, что лиса готова ожить и спрыгнуть на землю. Изображение было таким реалистичным! В империи Шак лисы отвечали за перевоплощение. Это был третий народ, который бок о бок, вместе в людьми и драконами, проживал на территории Шак. Причём лисы были промежуточной ступенью между людьми и животными. Основной обязанностью лис было развлечение. Лисы не умели петь и танцевать, зато были прекрасными драматическими актёрами. Во время спектакля лисы прямо на глазах у зрителей перевоплощались в людей. Причём на них были уже одеты костюмы, которые были нужны для спектакля. Профессия лис высоко ценилась людьми и была востребована. Когда империя пала, часть лис погибла в огне пожара, который охватил великий город. Небольшое количество лис смогли спасти драконы.

Драконы не делали различия между людьми и лисами и спасали наравне и тех и других. А часть лис разбежалось в разные стороны и постепенно одичала. Однако родовая память-страшная вещь! Иногда она такое вытворяет! И это касается не только людей, но и животных.

Шаманка перевела дух и прополоскала горло огнём. Я не совсем уверена, что шаманка пыталась сравнить судьбу лисы, о которой пойдёт речь дальше, с моей. Но если это не так, то зачем она рассказала мне эту историю?

Лису, о которой сейчас пойдёт речь, звали Одалиса и рассказ о ней будет от первого лица. От лица лисы

«Я родилась паршивой лисой. Натаскивание мамы лисы раздражали меня. Мой возраст достиг шести месяцев от роду, когда я наконец поняла, чего хочу! Я хотела быть поближе к людям. Мне нужна была людская еда, тепло людского дома. Мне нравилась речь людей. Я не понимала, о чем они говорят, но голоса их звучали как музыка. Тявканье моих сестёр и братьев приводили меня в бешенство. Через полгода стало только хуже. Только короткий лай мамы мог привести меня в себя, да и то не всегда. Иногда я отключалась и приходила в себя искусанная и грязная. Так братья и сестры платили мне за пренебрежение. Мои раны затягивались быстро. Я не злилась на родных. Мне были понятны их чувства. А вот свои чувства и желания я не понимала. Отключки становились все более частыми и длительными. Хорошо помню одно из возвращений из мира сумрака. Нора была окутана темнотой и запахом страха. Глаза не хотели открываться, как я не старалась. Наконец проморгавшись, и приложив массу усилий, я разлепила веки. Вся моя семья сбилась в углу.

 Мама угрожающе рычала, братья и сестры беспомощно скулили. Я обернулась ко входу, решив, что опасность угрожает нам снаружи. Но нора находилась довольно глубоко и добраться к нам сюда было нелегко. Я снова повернулась к родной стае. Сделав шаг к маме, я услышала, что рычание ее усилилось. Больше попыток я не делала. Мне стало все ясно. Они боятся меня! Для моей семьи сейчас нет страшнее опасности, чем опасность, исходящая от меня-члена их семьи. Я свернулась в одном из углов, и закрыла глаза. Скулёж и рычание, доносившееся из противоположного угла, тоже скоро затихли. Моя стая спала. Но ко мне сон не шёл. Воздух ночи донёс до меня вой волка. Тревога и древний инстинкт заставили меня вскочить на ноги. Однако, взглянув на маму, я попыталась успокоиться. Мама спала, хотя ее сон был не крепок. Во сне она взлаивала и негромко рычала.

Волчий вой донёсся ещё ближе. Лисы не боятся волков. Даже самый голодный год не может заставить нас вступить в схватку с волками. Почему же мне вдруг стало так тревожно? Вдруг послышались выстрелы. Эти звуки нельзя было спутать ни с чем!

Моя стая тут же проснулась! Мы, лисы, ненавидим звуки, которые издают железные палки, но ещё больше мы ненавидим отступников, которые когда-то были членами нашей стаи. Домашние собаки никогда не были дальней родней диким волкам. Собаки ведут своё происхождение от лис. Разум собак помутился, когда кто-то из первых псов согласился на добровольное рабство. Люди стали считать собак членами своей стаи, а собаки с радостью вошли в новую стаю. И все забыли. Теперь мы, лисы, для собак враги.