Дэниел. Часть вторая (ЛП) - Страница 5
Недовольное ворчание внизу привело Дэниела в себя. Он осторожно вынул вибратор из Ирины и вышел сам. Оставив её связанной тяжело дышать на кровати, он снял презерватив, развязал девушку и убрал распорку, не дававшую ей свести ноги.
С усталым, неприличным смешком Ирина поднялась с кровати и обняла его за шею.
- Спасибо вам, сэр.
Дэниел не засмеялся в ответ и не улыбнулся. Пробежавшись руками от её запястий до плеч, он смерил Ирину долгим, суровым взглядом своих голубых глаз - тем самым взглядом, который Мэгги называла «ой ». А затем толкнул ее на спину и оседлал бёдра. Стащив с себя рубашку, он отшвырнул ту на пол, и пригвоздив девушку к матрасу своей тяжестью, взял в рот её сосок.
Дэниел любил побыть ненасытным деспотом.
* * *
После двух часов преподавания Ирине того, что Кингсли не единственный доминант в городе, который знает, как быть ненасытным деспотом, Дэниел , наконец , сдался и сполз с кровати. Он вымотался, словно после восхождения на Аконкагуя [4] в Аргентине два месяца назад, и был точно так же полон энергии.
- Тебе не обязательно это делать, ты же знаешь, - сказала Ирина, когда Дэниел натянул джинсы.
- Ты о чём?
- Об одежде, она тебя не украшает.
Ирина лежала на своей стороне кровати, наблюдая за ним тем же распутным взглядом, которым не так давно одарила в кабинете Кингсли. И Дэниел решил, вот оно, то чему ему так не хватало последнее время в обществе женщин. Ванильные женщины строили из себя недотрог и вели себя так, словно, дав понять, что он им желанен, признаются в чём-то вроде личного поражения. Ему так наскучил такой флирт, такое соблазнение. Женщину, способную попросить о том, чего хочет, он уважает куда больше... в особенности, если она хочет его самого. С Мэгги это никогда не было проблемой и, определённо, это не было проблемой с Элеонор. Как-то она прошептала ему на ухо такое, что он едва не покраснел.
- Как её зовут?
Дэниел напрягся, но не стал спешить с ответом, а нашёл свою рубашку и натянул через голову.
- Кого?
- Девушку в твоих глазах.
Вздохнув, Дэниел присел на край кровати. Ирина повыше устроилась на подушке, даже не удосужившись прикрыть простынёй грудь. Бесстыдница. Изумительное качество в женщине.
- Что-то я не видел у себя в глазах никакой девушки.
Ирина подняла руку и пробежалась по его давно не стриженным волосам.
- Твоя бабушка была полькой, моя - цыганкой. Я гляжу в суть вещей. И я вижу девушку в твоих глазах. Как её зовут?
Ответь он на вопрос, и ни к чему хорошему это не приведёт. Однако Ирина отдавалась ему, ничего не тая. Было честно ответить ей той же открытостью.
- Элеонор.
Глаза Ирины расширились от удивления.
- Не может быть... его Элеонор?
Дэниел мрачно хохотнул. Его Элеонор.
- Так и есть. Знаешь её?
Ирина кивнула:
- Конечно, знаю. Кто же не знает Белую Королеву?
- Белая королева? Так вот как вы, сабмиссивы, называете её за спиной?
Ирина пожала плечами:
- Или в лицо. Она от этого лишь смеётся. Она от всего смеётся. Хозяин заставляет её носить белый ошейник, да вы и сами знаете. Наподобие его воротничка. И она всегда ходит только в белом.
- Про белое я понимаю. Но она обычная саба, а не королева.
- А вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? - улыбнувшись, спросила Ирина.
Дэниелу пришлось признать, что в её словах есть зерно истины. В своё время Элеонор стала для него откровением. Ещё никогда он не встречал такой женщины. Жену он любил с диким, собственническим чувством, от которого порой перехватывало дух. Но он знал Мэгги, как облупленную, лучше, чем себя самого. Элеонор же оказалась чем-то совершенно иным. После смерти жены он жил, словно в коме, и Элеонор его разбудила. Стала его блицкригом. Прикажи она ему пасть на колени и поклоняться, будто богине, он бы повиновался.
- Что ж, пожалуй, она выглядит гораздо более устрашающей, чем обычная саба.
- Эта девушка вовсе не саба, - выскальзывая из-под простыней, сказала Ирина.
Дэниел от удивления вытаращился на Ирину. Она взяла со спинки стула свою одежду и начала одеваться.
- Что ты имеешь в виду?
- Есть сабмиссивы... а есть люди, которые лишь ведут себя, как они. Элеонор из последних. Мне попадались садисты, куда менее устрашающие, чем она. Эта девушка либо доминант в отрицании, либо свитч.
Дэниел мысленно вернулся в ту единственную неделю с Элеонор. Он приказывал, и она подчинялась... а потом порой смеялась в лицо. Даже насмехалась, что по сравнению с ним, с её настоящим хозяином, Дэниел не страшнее крольчонка. В её глазах отражались гнев, желание, голод, веселье, но никогда страх. Ни разу. И ни разу он не видел, чтобы она хоть немного боялась.
- Не может быть. Ни один доминант в мире не способен сыграть сабмиссива так хорошо.
- Вот как? - спросила Ирина, затягивая на поясе ремнём свою чёрную блузу. - А что , по-твоему , я только что сделала?
Ирина обулась и выжидательно посмотрела на него. Дэниел не находил слов.
- Ты не можешь быть...
Ирина с такой снисходительностью похлопала его по щеке, что все сомнения в её статусе доминанта сразу же испарились.
- Не могу? - она достала из крошечной сумочки визитку и протянула ему. Чисто чёрный фон, серебряный шрифт, единственное слово Ирина и последующий телефонный номер, деловой номер Кингсли. Такие визитки только с именем и номером телефона были у всех домов и сабов, работающих на Кингсли - у домов чёрные с серебряным тиснением, у сабов белые с чёрным. - Позвони мне. В следующий раз я заставлю тебя умолять о сексе.
Она пошла прочь.
- В шахматах... - начал было Дэниел, припоминая правила игры, в которую не играл уже много лет.
- Да? - Ирина повернулась.
- В шахматах королева могущественнее короля.
- Это сказал ты, не я, - лукаво улыбнувшись, ответила Ирина.
И чмокнув его на прощание удалилась. Дэниел стоял посреди комнаты и глазел на дверь. Наконец, более-менее придя в себя, он обулся и вышел в коридор. Кингли он нашёл в одном из кресел в стиле Честерфилд, которыми был загромождён длинный коридор. Хозяин дома сидел с самокруткой в руке, затем, выпустив колечко дыма, поймал его на палец.
- Хитро, - сказал Дэниел.
- Без хитрости я ничто, mon ami.
Скрестив руки на груди, Дэниел прислонился к дверному косяку.
- Ты же вроде пытался бросить? - он кивнул на сигарету.
- Я пытаюсь... только не очень сильно. - Кингсли загасил сигарету и встал. - Ну как, понравился завтрак?
Дэни пристально смотрел на Кингсли, пока тот медленно поднимался с кресла.
- Она доминатрикс.
- Да. И что?
Гневный взгляд никуда не исчез.
- Мне нравится, чтобы все доминанты у меня на жаловании время от времени оказывались внизу, - продолжил Кингсли. - Это ценный и поучительный опыт.
Кингсли с Дэниелом стали спускаться по лестнице.
- Ты же привык к профессиональным доминантам-мужчинам, - напомнил Дэниел.
Кингсли выгнул бровь, когда они достигли подножия лестницы.
- Не понимаю о чём ты, Дэниел, - невинно посмотрел на него Кингсли круглыми от удивления глазами.
Дэниел не мог решить то ли рассмеяться, то ли стереть это выражение с лица Кингсли кулаками. Но внезапное появление Ани в дверях, помешало ему решить проблему выбора.
Аня присела перед Кингсли в реверансе, а Дэниела смерила полным отвращения взглядом. Боссу она передала свёрток бумаг, Дэниела одарила ещё одним исполненным отвращения взглядом. Увы, девчонка была не только девственницей, но и вне досягаемости. Каждый раз, когда она смотрела на него так, Дэниела так и подмывало оставить на её заднице отпечаток своей ладони. Такая строптивица нуждается в укрощении.
Кингсли отослал Аню по-французски, и, бросив на Дэниела ещё один презрительный взгляд, та бросилась вон из комнаты. На крепкие бёдра и стройные ноги девушки, почти не прикрытые слишком коротким матросским платьицем, нельзя было не обратить внимания.