Дэниел. Часть вторая (ЛП) - Страница 12

 - Элеонор, веди себя прилично.

 - Да, сэр, - обиженно надув губы, ответила она. - А, вы хотели сказать «будь паинькой». Слушаюсь, сэр.

 Она обхватила его губами и подразнила языком. Боже, о лучшем нельзя было и мечтать. Полизывая и осыпая мучительно лёгкими поцелуями, она сосредоточилась на головке, и только. Дэниел протянул руку вниз и, накрыв её запястье, которое лежало у него на бедре, переплёл их пальцы. Реальная... Элеонор была реальной и тёплой, она была здесь и, о Боже, сосала член так, словно истосковалась по Дэниелу точно так же, как он сам истосковался по ней. Впрочем, он не мог позволить себе поверить, что это так. Однажды она уже предпочла ему своего хозяина и сделает это снова. Во время игры в шахматы глаза этих двоих сияли любовью. Не понятно, почему она пришла, но какая разница. Ему остаётся лишь принять всё как есть и наслаждаться.

 Да будет так.

 Элеонор поднялась на колени и облизала нижнюю губу.

 - Ты прав. Чашка лишняя, сэр. - Она забралась по его телу и рухнула ему на грудь.

 Он её обнял и прижал.

 - Я до сих пор не могу поверить, что ты здесь.

 - Я здесь. Ты здесь. Но я не могу остаться надолго.

 - У тебя отпуск? Или ты в самоволке?

 - Назовём это увольнительной на берег, раз уж ты перешёл на армейские термины.

 Дэниел, хохотнув, ущипнул её за плечо.

 - Ты слишком много времени провела с Кингсли.

 - Вернее и не скажешь.

 Она подняла лицо вверх, и Дэниел ощутил на её губах собственных вкус. От смеси её сладости и своей же солёности у него снова вскипела кровь. Толкнув девушку на спину, он пригвоздил её запястья к кровати.

 - Знаю, ты сегодня к нему вернёшься, - Дэниел, нагнувшись, слегка всосал каждый из её сосков, после чего проложил дорожку из поцелуев к ямке на её горле, - но ты прихватишь с собой мои отметины.

 Беспомощно придавленная его телом, она тяжело дышала.

 - Да, сэр.

 Он за руку стянул её на пол и поставил у изножья кровати.

 - На колени, - приказал он, и она опустилась на колени.

 В тот миг он мог лишь смотреть на неё и упиваться зрелищем женщины, о которой мечтал... коленопреклонённой у изножья его кровати... чья спина - чистый холст, ждущий, когда он разукрасит его ударами. Ничто на свете не заводит сильнее, чем зрелище женщины на коленях перед мужчиной, которого она обожает. И хотя на коленях стоит Элеонор, это он рабски склоняется к её стопам.

 Из-под кровати Дэниел вытащил большой чемодан, очень похожий на те, что Кингсли держит в спальнях своего дома.

 - Руки на верхнюю перекладину, - приказал он, и Элеонор схватилась за металлическую раму кровати.

 Дэниел встал сзади и приковал её запястья.

 - С этой кроватью у меня связаны самые тёплые воспоминания, - отводя волосы со спины Элеонор, сказал он. - Мы с Мэгги покупали её вместе. Она на всякий случай легла и опробовала крепость рамы, чем в тот день немного напугала продавца мебели.

 - Жаль, что мы с ней не были знакомы, сэр.

 - Ты мне её во многом напоминаешь. - Дэниел опустился сзади неё на колени и поцеловал в затылок. Его руки, скользнув по бокам, погладили ей живот.

 Лишь произнеся эти слова, он осознал, насколько они верны. Сила духа Элеонор, её чувство юмора, её бунтарский дух, который так приятно было попытаться укротить - в этом так много от Мэгги.

 - Спасибо за комплимент, а я знаю, что это он, сэр.

 Вместо ответа Дэниел просто прижался губами и её спине и, помедлив, куснул Элеонор между лопаток.

 Она, дёрнувшись, вскрикнула от боли.

 - Просто пометил цель, - прошептал он ей на ухо, встал и вынул из чемодана кнут для верховой езды.

 Досчитав в уме до шестидесяти, Дэниел нанёс ей первый удар. Она дёрнулась, металл наручников лязгнул о металлическое изножье кровати. Музыка для ушей.

 Её спину пересёк красный как ожог след длиною в шесть дюймов. Дэниел ударил её во второй раз и в третий. На десятый она, наконец, сломалась и вскрикнула. После двенадцатого он остановился.

 Он упал на колени позади неё и прижался грудью к ей пылающей спине.

 - Тебе понравилось? - уткнувшись лицом ей в волосы, спросил он.

 - Охренительно больно, сэр, но понравилось.

 Дэниел расстегнул её наручники. Элеонор предупредила, что зашла ненадолго, и, не желая зря терять ни одной драгоценной секунды с ней, он подхватил её на руки и отнёс в постель. Просто, чтобы снова услышать, как она рассмеётся, он бесцеремонно швырнул её на покрывало, схватил за лодыжки и подтянул к краю кровати.

 Приблизился к ней на коленях, и, широко раздвинув ей ноги, проник пальцами внутрь. Нашёл губами её клитор и слегка пососал. Элеонор, выгнув спину, прижалась к его рту. Он знал много женщин, но такого вкуса... такого сладкого и вместе с тем резкого нет ни у одной, а её запах дурманит сильнее любого наркотика.

 Почувствовав в себе его язык, Элеонор застонала. Ему до конца жизни не забыть, как впивались её каблуки в спину, и тепло бёдер на своём лице, пока он пытался испить её до последней капли. С губ Элеонор сорвалась почти нечленораздельная мольба, включавшая в себя слова «внутрь» и «сейчас».

 Дэниел встал и, подхватив её под колени, проник внутрь. Он планировал не спешить, смаковать каждую секунду, но не смог и начал двигаться жёсткими, глубокими толчками, которые вскоре лишили его дыхания.

 Элеонор развела руки и запрокинула голову, приняв позу полной капитуляции. Продолжая двигаться в ней, Дэниел схватил её за горло.

 Его пальцы нашли клитор и принялись нежно дразнить. Она ответила вполне предсказуемо, отчаянно хваталась за простыни, поднимая бёдра, затем на бесконечный миг напряглась всем телом, и её внутренние мышцы, сократившись, сжали его с такой силой, что едва ли не вытолкнули его из нее.

 В то время , как Элеонор начала расслабляться под ним, Дэниел задвигался в ней ещё быстрее. Не каждая женщина могла справиться с такой мощью, но, несмотря на зависть к её владельцу, который мешает им быть вместе, нельзя было не признать, что тот отлично её выдрессировал.

 Дэниел сдерживался сколько мог, желая до бесконечности затянуть этот миг, эту возможность побыть внутри неё снова. Он выпустил её горло и, запустив пальцы в волосы на её затылке, заставил её посмотреть на себя, встретить свой взгляд. Затем вышел из неё и раздвинул ей ноги коленями, после чего кончил, глядя ей в глаза.

 Когда напряжение понемногу спало, Дэниел рухнул на Элеонор и притянул её к себе. Она легко прошлась ноготками по его спине, и он со вздохом закрыл глаза. Этот простой бездумный жест навеял такие мучительные воспоминания о любви с Мэгги, что чуть его не убил. Дэниел ещё плотнее стиснул веки и попытался навсегда запечатлеть в памяти это совершенное мгновение.

 - Ты что, собрался на мне заснуть? - поинтересовалась Элеонор, водя пальцами по его рёбрам.

 - Нет, просто боюсь, что, если открою глаза, проснусь , и всё это окажется сном.

 - Раз в нем участвую я, это, скорее всего, кошмар. Возможно, ты захочешь проснуться.

 Дэниел покачал головой и медленно открыл глаза.

 - Мой единственный кошмар с твоим участием, это, когда я просыпаюсь, а тебя уже нет.

 Элеонор тяжко вздохнула, и Дэниел , наконец , с неё слез. Она натянула на себя одеяло, а он снял с себя всё, что ещё оставалось, и забрался к ней в постель. За возможность находить её в своей постели каждую ночь, он бы с лёгкостью пожертвовал по меньшей мере тремя частями телами.

 Дэниел лёг на спину, а Элеонор растянулась у него на груди.

 - Ты ведь знаешь, что я унаследовал после Мэгги безумную кучу денег? - под безумной подразумевалось что-то около пятидесяти миллионов долларов, по крайней мере там было столько, когда он в последний раз проверял.

 - Ваша спальня больше, чем дом, где я выросла. Так я и подозревала.

 - Мы могли бы уехать... отправиться куда угодно. Тебе бы больше никогда не пришлось работать. Ты могла бы...

 - Бросить его? - спросила она, взглянув на Дэниела. - Нет, я не могу. Точнее могу, но не хочу.