Деньги не главное - Страница 16

Она выругала себя за глупую чувствительность. Джек же был плейбоем, а она — очередное увлечение.

Джек немного отстранился, и они встали под душ.

В полдень они покинули отель. Кара думала, что они вернутся в Париж, но вместо этого Джек повез ее в просторные апартаменты с видом на Темзу и панораму Лондона. Как и жилье в Париже, эта квартира была меблирована в современном стиле.

— Почему мы остановились в отеле прошлой ночью, когда твоя квартира так близко? — спросила Кара, осматривая вид из окна. — Дом парламента, Биг-Бен…

Джек проверял почту, перебирая конверты, лежавшие перед ним.

— Кажется, все сделано вовремя.

Кара нахмурилась. То, что произошло между ними, было чудесно, великолепно. И теперь она не хотела делать то, что должна: возвращаться к прежней жизни.

— Там есть что-нибудь о моем паспорте и банковской карточке? — спросила она.

Он посмотрел на нее:

— Над этим работают. Но нет, пока нет.

— Ты понимаешь, что я не могу поехать домой без паспорта. — Наконец она смогла сказать это.

Кара хотела намекнуть Джеку, что собирается сделать. Если он откажется помочь ей с документами, она пойдет в американское посольство и подаст документы на новый. Она не волновалась, что кто-то воспользуется ее банковской картой, у них не было кода доступа.

Джек бросил конверты на стол и пристально посмотрел на нее:

— Спешишь покинуть меня, Кара?

— Мы больше ничего друг другу не должны, — ответила она, ее сердце стучало быстро.

Тепло в его взгляде потухло.

— Я отдам тебе деньги. И твой паспорт, как только он будет у меня.

Кара почувствовала, что совершила ошибку. Она хотела подойти к Джеку, обвить его руками и прижаться щекой к его щеке. Она желала оправдаться, пояснить, что не собиралась намекать ему на деньги.

Потому что Джек ей нравился. Слишком сильно. За такой короткий период Джек Вульф сумел пробиться сквозь ее защиту и сделал ее такой неравнодушной к нему.

Такой вид слепого доверия не заканчивается ничем хорошим. Вот мама слепо доверяла отцу, и посмотрите, что стало с ней. Джек был великолепен и удивителен в постели, но ей хотелось бы серьезных отношений. А ему нет, и она не должна влюбиться в него.

Она верила в счастливое «они жили долго и счастливо», но знала, что для таких отношений нельзя любить только одному. А Джек ничего не говорил, что есть возможность, что он влюбится в нее.

— Это произойдет в любом случае, Джек, — сказала она. — Мы оба знаем это.

Он выглядел таким угрюмым и рассерженным.

— Мы провели вместе одну ночь. Еще слишком рано думать о будущем, не находишь?

— Для тебя может быть, — ответила она уязвленно. — А мне нужно найти другую работу и разобраться со своей жизнью. Я не могу оставаться здесь как твой… Кто? Оплачиваемый компаньон?

— Эта часть закончилась, — сказал он спокойно. — Я заплатил тебе за то, чтобы ты пошла на свадьбу. Ты пошла. Мы закончили с этим.

— И к чему мы пришли сейчас?

Его скулы напряглись.

— Мне нужно поработать, — произнес он. — Если тебе что-нибудь понадобится, я буду в своем кабинете. Это по коридору налево.

— Так обычно ты кончаешь разговор? — спросила она. — Уходишь от темы?

— Какой разговор, Кара? Тут нечего обсуждать. Ты хочешь уехать, а я работаю над этим. Все.

— Ты никого не подпускаешь близко к себе?

Удивление отразилось на его лице. Мгновение спустя он снова стал холодным и невозмутимым, как всегда.

— Как я уже сказал, я буду в кабинете.

Кара стояла, обхватив себя, и смотрела, как он удаляется. Она была рассержена. Слезы наворачивались ей на глаза. Она сдерживала их. Плакать из-за мужчины было слабостью, даже если он обидел тебя.

Кара не была слабой. Чем быстрее она возьмет себя в руки и начнет контролировать свою жизнь, тем лучше.

Джек провел всю первую половину дня за компьютером. Биржа в Нью-Йорке только что начала работать; ему как раз было нужно забыть на время о тревожных мыслях.

Он купил и продал тысячи акций. У него было чутье, когда начинать и заканчивать транзакцию. Он очень любил этим заниматься — возбуждение было радостно-бодрящим, разгоняющим кровь по венам, как у охотника, преследующего свою добычу. Но сегодня все было по-другому. Он не мог перестать думать о девушке в соседней комнате.

Кара обвинила его в том, что он отгораживается от нее, закрывается от всех.

Джек хотел отрицать ее слова, но не мог. Отношения между людьми не были предсказуемы. Если ты не можешь положиться на родных, то и другим доверять тоже нельзя. При таком подходе — привычке никому не доверять и ни с кем не сближаться — он избавил себя на многие годы от страхов и тревог.

Джек чувствовал себя странно. Он всегда любил женщин, но никогда всерьез не увлекался ни одной из них. Секс был приятным времяпрепровождением, и только. До того, как он встретил Кару.

Джек ощущал напряжение при мысли о ней. Он пытался выкинуть печали из головы, сосредоточиться на работе. Транзакции проходили успешно, но вместо приподнятого настроения его охватила грусть.

Он хотел быть с Карой. Хотел, чтобы ее длинные ноги обвивали его, пока он погружается в ее красивое тело. Даже более того, он хотел разговаривать с ней так же сильно, как и заниматься любовью. Она ему нравилась.

Джек сосредоточился на мониторе. Ее интересовали только его деньги и как бы побыстрее уехать, так почему сейчас он думает о Каре так много? Между ними ничего не было, кроме великолепного секса. И он сможет наслаждаться процессом еще несколько дней, если, конечно, она не обиделась.

Закончил Джек около восьми часов. Он наконец оторвался от компьютера и попытался порадоваться, что заработал достаточно, но беспокойный сексуальный голод по Каре, скребущийся где-то внутри, не давал покоя.

Джек нашел Кару на балконе гостиной. Внизу бесконечными огнями и звуками тянулся город. Доносились сигналы машин и скрежет шин. Кара согнулась над перилами, покачивая рукой, в которой был зажат бокал. Она сделала маленький глоток и опять стала с интересом рассматривать панораму города.

На ней все еще было то же платье морской волны, только туфли ей пришлось снять. Одной ногой она опиралась о перила, другой касалась каменного пола.

— Ты голодна? — спросил Джек.

Она обернулась и поднесла руку к груди, там, где стучало сердце.

— Честное слово, Джек Вульф, ты своим внезапным появлением напугал меня.

Ему нравился акцент Кары, который усиливался, когда она волновалась. Это был южный акцент, смешанный с чем-то еще. Каджунский диалект, предположил Джек. Он был готов часами слушать ее речь, словно классическую музыку, вызывая в памяти темные страстные ночи. Шелковые простыни, пот и испарения. Он хотел узнать ее лучше, ему было любопытно, что сделало ее такой неистово сексуальной и независимой. Джек стремился владеть ее… телом и душой.

— О чем это ты так глубоко задумалась?

Она заправила длинный локон за ухо:

— О многом, по правде говоря.

Джек подошел к ней и забрал бокал. Кара с готовностью передала его, и он глотнул из него, прежде чем вернуть. Он старался не думать об интимности этого жеста, и легкости, с которой совершил его.

— О чем, например? — настаивал он.

Она вздохнула:

— О доме. О маме. О тебе.

О нем? Это так порадовало его!

— А что именно обо мне?

Ее глаза были теплыми и гладкими, как зеленый оникс. Она изучающе посмотрела на него. У Джека возникло ощущение, что она пытается решить, как ответить. Он не знал, было ли это нечто хорошее или плохое, но брать слова назад было уже поздно.

— Я думаю о том, что почти не знаю тебя. Ты закрыт для меня. И мне кажется, мы поспешили. Нужно было отмотать немножко назад перед прошлой ночью.

— Иногда ты должна рисковать и действовать быстро.

— У меня это не слишком получается.

Джек пожал плечами:

— По-моему, как раз наоборот.